Ирина Сыромятникова - 01_Меч Лун
К сержанту быстро вернулось хорошее настроение, проводив взглядом бочку ассенизатора, он поморщился и заметил:
– Для приличных людей сейчас рановато. Может, перекусим пока?
Мой желудок с энтузиазмом поддержал его предложение.
Сержант привычно срезал путь дворами, продираясь сквозь шеренги сохнущих простыней, мимо необъятных луж и задиристых дворовых шавок. Что-то варилось, где-то ругались, вокруг кипел жизнью настоящий людской муравейник. Я гадал, куда это нас несет. Мы вынырнули из подворотни – перед нами сверкала медью шикарная вывеска, предлагающая заглянуть в "Золотую кастрюлю". Заведение выглядело прилично, хотя вид немного портили пятна свежей побелки, желтые на бежевой стене – местный колорит. Сержант спустился на три ступеньки и по-хозяйски распахнул низкую дубовую дверь.
"Золотая кастрюля" была обставлена в шаренском стиле – связки чеснока и перца вдоль стен, расписные кружки на крючках. В такую рань трактир был пуст: ночные посетители уже ушли, а дневные – еще не появились. Кроме нас наличествовал мрачный тип в полувоенном камзоле, похожий на гробовщика. Дюрок привычно занял столик поближе к стойке и отстегнул перевязь с мечом.
Хозяйкой заведения была женщина средних лет, все еще очень красивая, но уже с сединой в волосах и горькой складкой у рта. Она приветливо кивнула сержанту.
– Здравствуй, Пьер. Давно тебя не было.
– Так ведь – служба, тетушка Петт! – вздохнул сержант и заинтересованно проводил взглядом поднос, уносимый служанкой. – Привет, Молли, детка!
Девица одарила его ослепительной лукавой улыбкой и, покачивая бедрами, скрылась на кухне. Сержант немного поскучнел (должно быть, вспомнил поварешку миссис Дюрок) и вернулся к действительности.
– Чем удивишь старого солдата?
Хозяйка усмехнулась:
– Садись, вояка. Уж наскребу тебе каких-нибудь остатков.
"Остатки" тетушки Петт отлично смотрелись бы на графском столе, а в качестве приправы мы получили Молли – девушка подсела за столик и всю трапезу потчевала нас местными сплетнями. Я приспособился макать в чесночный соус маленькие мясные пирожки, воспользовавшись едой как вежливым способом избежать разговора, сержант налегал на свиное рагу и периодически вставлял в ее монолог всякие "хм" и "м-м".
Я слушал вполуха, выделяя среди потока незнакомых имен обычные городские новости.
Новости оказались так себе: цены на продукты этой весной были особенно высоки, а купцы отнюдь не спешили прибывать в Сент-Арану. Многочисленные приезжие из провинции серьезно потеснили горожан и те, кто победнее, открыто роптали. Череда странных происшествий и загадочных убийств потрясла город в конце зимы, соседки судачили о колдовстве и ведьмах.
– Закрыли весь Речной рынок! – возмущенно причитала девушка, Дюрок удивленно вскинул бровь. – И Гильдия Торговцев не пикнула! Еще бы: стража устала выволакивать оттуда изувеченные трупы. А одно безголовое тело нашли прямо у наших дверей…
Хозяйка бросила на Молли сердитый взгляд и кликнула ее принести чистых кружек. Я живо припомнил пятна свежей краски на стене. Дюрок невозмутимо подобрал кусочком хлеба со дна миски остатки подливки, допил пиво и расплатился. Когда мы пробирались к выходу, гробовщик остро глянул нам в след поверх своей кружки и тот час спрятал глаза.
Оказавшись на улице, я не выдержал:
– Думаешь, здесь и вправду кого-то убили?
Сержант меланхолично пожал плечами:
– А может им просто пьяница стенку облевал.
Приподнятое настроение улетучилось без следа, но упрямый чертенок, толкнувший меня на это путешествие, не желал уходить. Мною овладела смутная, тревожная неудовлетворенность. Я бездумно брел по щербатой мостовой, пытаясь разобраться в своих чувствах. Дюрок почтительно держался чуть позади.
На улицах Нижнего города царила дневная суета, но теперь я замечал то, что сразу в глаза не бросалось. Многие лавки так и не открылись, на их ставнях и дверях висели амбарные замки. То и дело на встречу нам попадались бедно одетые люди явно не городского вида – приехавшие в поисках заработка сельские жители. Я задумчиво проводил глазами целую семью, с узлами и детьми, угрюмо пробирающуюся сквозь уличную сутолоку. Никто не обращал на них никакого внимания – дело привычное. В наших владениях тоже ощущался наплыв пришлых людей, в основном из уделов, граничащих с Дебрями. Стало удивительно легко найти батраков на любую работу, но отец не испытывал восторга по этому поводу – внутренние районы Сантарры не могли принять всех. С некоторых пор тема аграрной политики Короны стала в нашем доме особенно популярна.
Спешащие по своим делам горожане не обращали на нас ни малейшего внимания, стоило мне отвлечься на секунду и всякие ориентиры, способные привести нас назад пропали без следа. Крыши домов скрывали от глаз и стены Внутреннего города, и купола храма, и мачты речных судов. Оставалось надеяться, что сержант всегда отыщет дорогу к дому. Я встряхнулся, поймав себя на ощущении, что все эти изгибы и разветвления улиц завлекают меня в гигантский враждебный лабиринт. Тьфу ты, пропасть! Не может быть, чтобы за пару часов я так сильно устал. Стоило выбираться в город ради одного-единственного трактира! Вытряхнув из головы идиотские мысли, я остановился. Нижний город кончился: перед нами лежала широкая улица (начало дороги на Керм), а за ней – хаос и столпотворение сент-аранского Базара. Вот уж не думал, что мы заберемся так далеко.
– Зайдем на Базар? – по-своему истолковал мои колебания Дюрок.
Времени у нас было полно, домой меня не тянуло. Я вспомнил о своем желании поближе познакомиться с жизнью столицы и решительно кивнул. Прошмыгнув между катящимися по дороге возами, мы смешались с пестрой бурлящей толпой.
Столичный Базар считается самым крупным в Сантарре и занимает три квартала на южной окраине, между рекой, Нижним городом и районом Верфей. Секрет его популярности прост – именно в Сент-Аране водный путь от Моря гроз встречается с излюбленными сухопутными маршрутами сантаррских и ункертских купцов. Вероятно, это обстоятельство и стало причиной основания города, а так же подлинным источником его процветания и богатства. По уверению очевидцев, на сент-аранском базаре можно купить все, но первые минуты я был не в состоянии по достоинству оценить это обстоятельство. Шум и плотность толпы меня совершенно ошеломили, ни разу в жизни я не видел ничего подобного. Гомонили торгующиеся, слонялись праздные зеваки и увешанные товарами коробейники, шныряли шустрые мальчишки, в которых я сильно заподозрил воров. Ветер разносил по округе потрясающую смесь запахов дубленой кожи, благовоний и жарящегося на открытых жаровнях мяса.
