Наталия Ипатова - Большое драконье приключение
Однако Брик тут же одумался. Для него было совершенно очевидно, что за все коврижки мира ему не удастся заставить Санди сделать что-либо против его воли. Иногда, хотя со временем все реже, Брик задавался вопросом: он был старше Санди, сильнее его, знатнее и привлекательнее… и все же первую скрипку в их дуэте исполнял вагант — почему? Кожа у него была нежнее, чем у девушки, а внутри чувствовалась сила, какой Брик не осмелился бы противостоять силой своей воли. Иногда он, правда, забывал об этом, а иногда это чертовски его раздражало. Эльфы, что ли, подкинули этого парня?
Последние полмили до центра им пришлось бежать, но к началу шествия они все равно опоздали. По заполненному разряженным народом Главному Проспекту вели скаковых лошадей. Убранные в цвета своих владельцев, с цветами и лентами в гривах, с высокими, грациозно покачивающимися султанами, покрытые попонами с разнообразными геральдическими символами, они выступали с той медлительной важностью, что в представлении простых смертных отличает царственных особ. На второй день карнавала они стремглав полетят по специально для этого огражденным улицам столицы. И какие невероятные пари будут тогда заключаться! Брик лишь очень смутно подозревал, какая сложная закулисная игра ведется уже сейчас вокруг этих надменных элегантных созданий, радующих собою тысячи глаз.
День удался ярким, и приятели, неторопливо пробиваясь сквозь веселую толпу, обменивались комментариями по поводу обгонявших их карнавальных платформ. Брик самодовольно разулыбался, когда в поле его зрения попали королевские барабанщицы. Впереди с каменным лицом выступала девочка-тамбурмажор, и, подчиняясь взмахам ее золоченого жезла, проспект окатывали волны барабанной дроби. Десятки румяных круглых коленок ритмично взбивали вверх краешки белых, отделанных позументом юбочек, а розовые сосредоточенные личики, как всегда, так походили одно на другое, что Брик, увы, не узнал ту, от свидания с которой отказался накануне столь легко. В конце концов, утешился он, их главное достоинство заключалось в их количестве.
Чтобы слышать друг друга, друзьям приходилось почти кричать. Брик развивал мысль о том, что неплохо бы дотянуть до вечера, когда стемнеет, полюбоваться, как выглядит на фоне ночного неба иллюминация, стоившая им накануне стольких сил, а потом отправиться на Ратушную площадь, где обещали танцы. Санди слушал его, вертя головой во все стороны. Говорил он мало, впитывая, словно губка, окружающие веселье и красоту и излучая искренний, совершенно детский восторг от ярких красок и музыки.
— В Бычьем Броде не бывает такой суматохи? — довольным голосом, словно всё сегодняшнее торжество было его личной заслугой, поинтересовался Брик. Его немного радовала растерянность друга. Наконец-то у того нашлось слабое место.
Санди покачал головой и поднял взгляд на балкон дома, мимо которого они проходили.
— В Бычьем Броде я никогда не встречал подобной девушки, — вполголоса сказал он. — Но другой такой не может и быть!
Он остановился, не обращая внимания на то, что стоит на дороге, и спешащие прохожие то и дело отпихивают его со своего пути.
Брик снисходительно, насколько это было возможным при взгляде снизу вверх, обозрел перл, привлекший внимание его, как он полагал, неискушенного друга.
Она была красива, спору нет. Сидя среди окружавших ее менее знатных подруг, она выделялась на их фоне, как пара первоклассной обуви в витрине провинциального магазинчика. Ее лицо и открытые плечи покрывал золотистый загар — она не боялась солнца, как эти бледные изнеженные создания рядом, в ней чувствовались гордость, смелость и высота. И непоколебимое спокойствие человека, занимающего свое место. Пышные черные волосы были тщательно уложены и прикрыты полумаскарадным головным убором в виде конуса из белого бархата, на остром конце которого ленивый ветерок пошевеливал прозрачную вуаль. Белое платье оттеняло царственную смуглоту ее кожи. Жеманства в ней не было ни на грош. Темные глаза задорно глядели поверх голов, на округлых щеках играл румянец, а открытой улыбке могла бы позавидовать и королева.
Как уже говорилось, в эти дни из двух приятелей Брик обладал большим здравомыслием, и если Санди увидел лишь ослепившее его сияние красоты, то Брик углядел и герб на украшающих балкон драпировках, и то, что миниатюрная копия этого герба скромно присутствует на платье красавицы. Оценил он и безмолвных молодцов, замерших, скрестив руки на груди, по краям группки девушек. Ему стало очевидно, что они с Санди рискуют привлечь к себе ненужное внимание, а потому он решительно взял приятеля за рукав и волок его, поминутно оглядывавшегося, за собой, пока они не выбрались из опасного квартала. Там он его отпустил.
— Санди, — сказал он. — Она толстая.
— Что? — серебристо светящийся взгляд Санди был полон недоумения. — Нет, Брик!
— Ну нет, так будет! Знаешь, кто она? Хотя откуда тебе знать!
Перед мысленным взором Брика возник герб, который он успел рассмотреть в подробностях, поскольку герб заинтересовал его куда больше, нежели его носительница.
— Она — Эгерхаши! В ней течет королевская кровь. Принцесса! На солнце, Санди, лучше не глядеть.
Он покопался в своей памяти, с детства отягощенной генеалогическими подробностями, и продолжил:
— Судя по тому, как обставлена и упакована эта девица, она — Дигэ, наследница старого Конрада, главы клана Эгерхаши.
На протяжении всего экскурса он тащил Санди за рукав, прочь от опасного балкона. Из Брика хлестали сведения:
— Она помолвлена с герцогом Степачесом-младшим, а тот является наследником огромного состояния своего отца. Когда свершится этот брак, произойдет слияние двух империй: капиталы Степачесов объединятся с родословной и влиянием Эгерхаши. Сами Степачесы из торгашей, и старик титул приобрел за деньги. Вбивать сюда клинышек, Санди, опасно для здоровья: ее охраняют лучше, чем экспонаты Королевского музея. У нее расписана и утверждена отцом каждая кадриль на десять лет вперед. И вообще она не в моем вкусе.
Санди попробовал было что-то возразить, но Брик и рта ему раскрыть не позволил.
— Даже мой старший брат Брюс Готорн не осмелился бы к ней свататься — очевидно, что это был бы чудовищный мезальянс. И потом, Санди… Извини, но она крупнее тебя, старше… Я не представляю тебя рядом с этой женщиной.
— Сам не представляю! — с отчаянием в голосе сказал Санди. — Но, Брик, она чудесна! Я никогда не видел столь ярко воплощенного благородства и такой высоты духа, как у дремотной красавицы Дигэ. Право, не знаю, стоит ли этот Степачес такой невесты. Брик, у нее на лице написано, что она никогда не сделает ничего такого, чего потом будет стыдиться.
