Алексей Иванов - Ворон. Подлинная история лорда Северуса Тобиаса Снейп-Принц
— Вы несовершеннолетний, мистер Снейп, отделаетесь условным сроком. Сорок пять!
— За каждый флакончик?
— Да за оба, Мерлин вас забери.
— Спасибо. Но я не тороплюсь. Накиньте еще пяток галлеонов и по рукам.
— А вы наглец, мистер Снейп. Сорок восемь галлеонов это последняя цена. И учтите…
— Я прекрасно знаю, что вас не стоит обманывать, мистер Шелк. И как уже говорилось выше — к Мерлину я не тороплюсь. Сорок девять и у меня будет к вам выгодное деловое предложение.
— Эх, молодежь пошла, — притворно посетовал старик. — Наглые, напористые… Прям как я в молодости. Держите ваши галлеоны, — он протянул мне небольшой приятно позвякивающий мешок.
Взамен я протянул ему два флакончика с зельем, и они тут же исчезли у него под одеждой. Я не стал проверять количество денег в кошельке, а он зелья. В этом мире обман — верный способ лишиться не столько клиентов, сколько жизни.
— Так что у вас за предложение, мистер Снейп.
— Любые зелья, — сказал я, выделив первое слово.
— Так уж и любые? Даже «Кость, плоть и кровь»?
— Если вы добудете необходимые ингредиенты. И обеспечите место, где меня не скрутят авроры за использование палочки, то почему бы и нет, — пожал плечами я.
— Кхе. Кхе. Нет, мне пока без надобности. Что вам нужно для работы?
— Список заказов. Небольшой задаток и доступ к запрещенным ингредиентам по разумным ценам. В ряде случаев место, где я смогу безбоязненно пользоваться волшебной палочкой.
— Список, список, — Шелк проковылял к столу у стены и бодро заскреб пером по свитку. — Вот вам ваш список, — закончив писать, он протянул свиток мне.
Мельком его изучив, я презрительно скривился. А ничего сложнее и, естественно, прибыльней нет? В списке была всякая полулегальная мелочевка, не тянувшая и на год Азкабана. Впрочем, могут и накинут годик за крупную партию.
Ладно, Северус, не будем пока наглеть. Старик нам еще не доверяет — это естественно. Радуйся, что хоть такую работенку подкинул.
— Справитесь? — поинтересовался Шелк. — Три дня вам хватит?
— Я зайду через два.
— Буду с нетерпением вас ждать, мистер Снейп. Вот ваш аванс, — он протянул мне еще один мешочек. — Сто галлеонов. После работы получите еще сотню.
— Накиньте галлеонов двадцать. За вредность, — усмехнулся я.
— А вы наглец, мистер Снейп, — вторично похвалил меня Шелк. — За вашу блистательную наглость я вам так и быть накину еще десяток. Жду вас через два дня.
Покинув лавку старьевщика, я направился в банк Гринготтс. Если бы Шелк знал, что на путь сюда я потратил все свои деньги и возвращаться домой мне просто не на что, он бы мне не дал за зелья и двадцати галлеонов. Тот еще гад! Сорок девять галлеонов за два флакончика особо опасных, однозначно запрещенных — грабеж! Просто грабеж! Магам-то оно без надобности, а вот маглы «новейший секретный яд из лабораторий КГБ» с руками оторвут. Хотел бы я посмотреть на лица химиков, которые будут пытаться изучить состав магического эликсира. Разработка КГБ — ха. Да русские самые частые покупатели магического яда. Они к ним питают слабость еще со времен убийства Сталина. Своих-то магов Советы после революции загнали в глубокое подполье. Дорвавшиеся до власти сквибы постарались сполна расплатиться за свою магическую ущербность. Школа Китеж применила свой любимый трюк и ушла на дно озера. Оттуда ее в свое время не смогли достать сильнейшие монгольские шаманы. Всплывет она только в середине 90х.
Впрочем, это не помешало Советам без всякой поддержки магов раскатать в тонкий блин демонологов Ананербе. Демонология, кстати, с того времени совершенно зачахла. Не знаю, что там русские сотворили с вызванными демонами, но после 1945 года все демоны нижних планов категорически отказываются отвечать на призывы из нашей реальности. Дипломированных демонологов практически не осталось — на голой теории без практики мастером не станешь.
Вот типичный пример того, что будет, если большинство магов растеряют последние остатки мозгов и поверят в обещания Волдеморта вернуть чистокровным влияние не только в магическом, но и магловском мире или хотя бы в Британии.
Пули-то в любом количестве может и третьекурсник Хогвартса отбивать. А вот с чем посерьезней и Волди не справиться. Не зря же именно этот параноик считается создателем заклинания обнаруживающего магловскую взрывчатку.
Этот мир принадлежит маглам. Прискорбно, но это так. С каждым веком влияние магов слабеет. А с началом научно-технической революции и вовсе спало на нет. Маглы изобрели и постоянно совершенствуют альтернативы нашим заклинаниям и артефактам. Вместо темной магии — ядерная энергетика. Самолеты против метел. А вместо почтовых сов и каминов — телефоны. К концу девяностых магловские мобильники стали гораздо удобней самой быстрой почтовой совы.
Нет, у магического мира есть несколько козырей в рукаве — зелья, заклинания, возможность мгновенного перемещения на большие расстояния — но для завоевания мира маглов этого мало. Да и нужно ли это вообще?
Смерив мою потертую мантию подозрительным взглядом, гоблин в алой с золотом униформе все же услужливо распахнул передо мной двери и поклонился, когда я входил внутрь. Еще два гоблина с поклонами встретили меня за вторыми дверьми — ну вот, первый круг безопасности пройден.
В банке, за это отмотанное назад время, тоже ничего не изменилось. На высоких стульях за длинной стойкой сидели гоблины — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело большое количество дверей, другие гоблины впускали и выпускали через них посетителей — второй круг безопасности в действии.
— Доброе утро, — обратился я к ближайшему свободному гоблину. — Я хотел бы обменять галлеоны на магловские деньги.
— Доллары, иены, рубли, марки?
— Фунты стерлингов.
— Курс на сегодня: один галлеон равен восьми фунтам и тридцати пенсам, — сказал гоблин, посмотрев куда-то под стол. — Какую сумму галлеонов желаете обменять?
— Десять галлеонов, — я поставил на стол перед клерком столбик монет.
Придирчиво осмотрев каждую монетку, гоблин придвинул ко мне поднос, на нем вместе с мелочью лежали четыре банкноты в двадцать фунтов. На реверсе банкнот было изображение статуи одного из лучших выпускников факультета Равенкло. Добрая половина его знаменитых пьес — это вольный пересказ историй случившихся во время его учебы в Хогвартсе.
Да, не смотря на различия, магический и магловский миры связаны тысячами незримых нитей.
