Роман Артемьев - Толстый демон
Зов застал Аллу во время завтрака и пришелся, как всегда, очень некстати. И между прочим, она давно говорила, как сильно ее раздражает Шуркина привычка вторгаться в мозги без спроса и особого повода. Есть же мобильники, не вчера придумали. В ответ она обычно слышала возражения: дескать, ей следует привыкать общаться мысленно и что как раз телефоны-то придумали именно вчера. А по меркам некоторых особо древних дханнов — вовсе даже сегодня.
В подвал она спускалась с мрачным настроением:
— Что еще случилось?
— Смотри, — круглая физиономия ее «повелителя» лучилась от гордости. — Для тебя, неблагодарной, старался.
В руках он держал флакончик с какой-то подозрительной мутной жидкостью. При взгляде на сию бурду женщина мгновенно ощутила сразу две вещи, обе неприятные. Во-первых, съеденный завтрак запросился наружу, не желая находиться в одном вместилище с субстанцией неизвестного состава и происхождения. Во-вторых, что бы Шурка ни затевал, добром дело не кончится.
— Я это пить не стану.
— То есть как не станешь? — От возмущения парень взмахнул руками, в запале чуть не пролив свое сокровище. — Сама же на постоянную усталость жаловалась!
— Да, жаловалась, — согласилась женщина. — Но лучше быть живой и усталой, чем отдыхать на кладбище в обществе тихих, молчаливых соседей.
Шурка напыжился, с презрением оглядев дикую, некультурную собеседницу.
— Ты ошибаешься дважды, даже трижды. Во-первых, эликсир совершенно безопасен, я проверил. Во-вторых, представители Дома Вечного Покоя между жизнью и смертью в половине случаев выбирают смерть. И в-третьих, чтобы ты знала: на кладбище, как и везде, где появляются люди, дебоширов полно!
— Не знаю, не встречала!
— Еще встретишь.
Обещание прозвучало неожиданно зловеще. Алла предпочла прекратить бессмысленный разговор, тем более что он свернул куда-то не туда, и поднялась с табурета:
— Мне пора. На работе ждут.
— Стой! — заметался толстяк. Он схватил непонятным образом попавший в его лабораторию граненый стакан, быстро сполоснул под краном и налил из чайника чистой воды. Затем аккуратно, прищурившись, даже высунув от старания язык, капнул одну капельку эликсира. Причем, мечась по комнате, он продолжал уговаривать: — Флакона хватит, чтобы от Питера до Москвы за сутки добежать. Без побочных эффектов, ваши спортсмены душу за рецепт продадут и порадуются выгодной сделке. Тебе дадим чуть-чуть, для поднятия тонуса. Пей, кому говорю!
Алла вздохнула и нехотя подчинилась. Капелюшка, как она прикинула, хуже чем расстройство желудка не вызовет, а спорить с возбудившимся Шуркой времени не было. Да и не хотелось. Все-таки позаботился, пусть и в присущей ему странной манере.
— Ну как?
— Ничего не чувствую. Вода как вода, — честно ответила Алла парню. На его лице появилось встревоженно-задумчивое выражение. — Должно быть иначе?
— Не знаю. Я ведь «Зелье путника» впервые делаю, — признался тот. — Сложновато оно в приготовлении.
— Надо было сначала на собаках испытать.
— Не, собак жалко, — бесхитростно выдал Шурик, чем подверг свою жизнь немалой опасности. — У них же метаболизм другой. Кроме как на тебе, испытывать не на ком. Хотя можно охранникам в еду подлить, они парни крепкие.
— Охранников не трогай, — распорядилась Алла, — они еще от беличьих укусов не оправились, каждой тени шугаются. Чем ты зверьков напоил? Когда из дома позвонили и сказали, что беличья стая атакует людей, мне чуть худо не стало.
— Я их не поил, — смутился дханн. — Они сами… Я больше не буду.
— Как же, «не буду»! Раз сто уже слышала, не меньше.
День прошел замечательно. Поток посетителей не выматывал до изнеможения, невнятные объяснения и просьбы сегодня раздражали меньше обычного, содержание бумаг становилось понятным после первого прочтения. Алла даже успела после обеда нагрянуть с внеплановой инспекцией на завод, вопреки традиции обегав не только цеха, но и подсобные помещения. Сделала массу открытий, в большинстве своем неприятных, каковые вылились в увольнение двух работников и решение о строительстве нового склада. Усталости почти не чувствовалось — наоборот, хотелось работать еще и еще. Объяснение собственной гиперактивности женщина видела одно — выпитый утром стакан. С каплей эликсира.
Подчиненные с трепетом взирали на обуянную жаждой деятельности хозяйку. Поздним вечером, вернувшись домой, она не свалилась на часик в кровать, как обычно, а прошлась по усадьбе, надавав ценных указаний садовнику, и завернула во флигелек племянника. Между прочим, возникшая из ниоткуда личность упомянутого племянника служила темой для продолжительных пересудов. Слишком уж колоритно выглядел Шурик. Его шарообразная фигура, по первому впечатлению казавшаяся жирной, при ближайшем рассмотрении выглядела более внушительно. Слой сала на ней действительно имелся, но не слишком широкий и скрывал под собой крепкие, накачанные мышцы. Парень был невероятно силен физически. Еще он обладал широчайшим кругозором, редкой для современного стиля общения деликатностью и милой привычкой краснеть при разговоре с молодыми женщинами. Последний фактор обеспечил ему благожелательное отношение со стороны кухарок, подпортить которое не могли даже последствия отвратительной координации движений парня. Число разбитых чашек, тарелок, другой посуды, ненароком сдвинутой мебели, оцарапанных стен и стекол, пострадавших от Сашкиной неуклюжести, не поддавалось исчислению.
Олег Варварин, тот самый начальник охраны, которым Алла запугивала появившегося у нее на кухне пришельца, тоже попытался выяснить хоть что-нибудь про Шурика. Не узнал ничего. Абсолютно. Толстяк словно соткался из небытия в один прекрасный момент, имея на руках оформленный по всем правилам паспорт, свидетельство ИНН и страховку Пенсионного фонда. За пару месяцев он успел три раза побывать в милиции, принять участие в чемпионате по плевкам в Оклахоме, проиграть около полумиллиона в казино (откуда деньги, осталось неизвестно) и с позором уволиться с двух работ. Еще его на таможне задерживали, дважды — сначала за провоз наркотиков, таинственным образом позднее исчезнувших из сейфа, и по обвинению в дебоше. Наркотики, кстати сказать, какие-то странные: не привычные героин или травка, а вытяжки из редких южноамериканских растений. Кроме того, Александру Всеславовичу Звереву запрещен въезд в страны Евросоюза из-за участия в незаконной деятельности, заключавшейся в разрушении эскадры китобойных судов. Вообще-то должны были посадить, но Гринпис вмешался и вытащил всех участников акции.
