А. Котенко - Отдел странных явлений: Обмануть Богов
Лазурные волны ласкают раскаленную серую гальку. Отдыхающие смотрят на проходящие по насыпи поезда, ища вагоны, следующие из их города и махая вслед прибывающим на курорт.
Шаулин, словно в святую купель, молча вошел в воду. Никакой радости. Да и Юля стоит на берегу, не решаясь зайти и поплыть до конца волнореза, где уже не резвятся не умеющие плавать пенсионерки или шалуны. Она, насупившись, развернулась, подошла к покрывалу и, натянув платье, побежала прочь к киоскам с мороженым.
Отцу ничего не оставалось, как последовать за ней.
Девочка сидела под большим зонтиком и жадно кушала пломбир в стаканчике, когда Антон Викторович уселся рядом с ней.
— Чего ты, Юля? — заботливо спросил он дочь.
Она посмотрела на него глазами Розы, такими же добрыми, мягкими, теплыми… И волна воспоминаний накрыла депутата с головой. Словно в теле дочери любимая жена вернулась к нему, смотрит на него с укором и говорит: 'Зря ты лишаешь себя жизни, мой дорогой муж, меня уже не вернуть, а тебе стоит заботиться о дочери!
Он отвернулся, потому что был не в силах терпеть этот странный взгляд.
Говорят, что в жизни все взаимосвязано. Судьба — это написанный неведомым автором роман-эпопея, его невозможно изменить под себя. И никто не способен переписать его на свой вкус.
Высокая женщина, словно сошедшая с глянцевой обложки 'Космополитан', медленно шла по проспекту мимо кафе, где сидели Антон Викторович и Юля. Копна рыжих кудрявых волос, словно у девушки из рекламы импортного шампуня, голубое шифоновое платье, легкое, как утренний бриз, и заискивающие зеленые глаза, словно специально остановившиеся на Шаулине, сделали свое дело.
Мужчина и женщина, случайно встретившиеся взглядом, не спускали друг с друга глаз. И маленькая худая девочка, хлопая густыми черными ресницами, смотрела то на папу, то на женщину-куклу, которая остановилась, чтобы минуту-другую полюбоваться на полноватого мужчину. Она была молода и очаровательна как неотразимая актриса, играющая главную роль в романтическом фильме. Папе — тридцать четыре, думала Юля, а незнакомке… наверное, как и маме, вечно восемнадцать. Они вполне могли бы закрутить роман, — вдруг показалось девочке, но она тут же отогнала от себя эту мысль. Негоже забывать маму, менять ее на эту в белых босоножках на высокой шпильке. Пусть случайная прохожая в тысячу раз более прекрасна и располагает к себе, но она не посмеет занять место мамы!
Как бы Юля ни желала, чтобы рыжая красотка развернулась и ушла, но все произошло с точностью до наоборот. Покачивая бедрами, словно героиня эротического фильма (а один такой однажды довелось увидеть и маленькой Юле), она подошла к их с отцом столику и уселась на свободный пластмассовый стул. Такой королеве восседать бы на золотом троне, а не оставлять затяжки от пластикового китайского сиденья на голубом платье в желтые цветы. Но… она, словно зная, зачем пришла, уставилась на Шаулина.
— Вы… это… — депутат потерял дар речи.
Но женщина решила не дожидаться, что скажет косноязычный мужчина, польщенный ее неотразимой красотой.
— Антон Викторович, — ее зеленые глаза, как показалось девочке, сверкнули недобрым блеском, — депутат от либеральной партии… Вас я и искала.
— Не думал, что курортные фифы так знакомятся с объектами их обожания, причем, при детях.
Он искоса посмотрел на Юлю, которая не сводила с рыжей красавицы полный ревности взгляд. Конкурентка. Человек, пытающийся вытеснить маму из папиной памяти. Такую невозможно любить и уважать, ей нельзя восхищаться, какой бы совершенной и неотразимой она не оказалась.
— Я не фифа, — улыбнувшись уголками алых губ, прошептала женщина.
Сказала она это таким тоном, словно всю жизнь она только и делала, что играла главных героинь романтических фильмов.
— Я Маргарита, и у меня к вам одно дело.
— Надеюсь, по работе? — насупился Шаулин.
Только воспитание не позволило ему взять дочку за руку и уйти прочь. Женщина несколько опечаленно посмотрела на него и тихо сказала:
— Да. Я из Москвы, из службы безопасности…
— Арестовывать вздумали? — вздохнул депутат.
— Те времена давно прошли, — покачала она головой, смотря то на депутата, то на увлеченно наблюдающую за воробьиной дракой дочку.
Юля в свои десять лет прекрасно знала, что когда папа говорит о работе, лучше не вмешиваться. К нему часто приходили важные гости: одни — подписать бумаги, другие задерживались на долгие разговоры.
— Отдел странных явлений, эти слова вам все равно ничего не скажут, — холодным тоном заявила Маргарита, — но у меня к вам большое дело. Которое нужно обсудить с глазу на глаз.
— В люксе, на шелковых простынях и обмыть розовым шампанским, — разум Шаулина вдруг охватили далеко не деловые мысли, а его взгляд уже смело забрался внутрь большого выреза на почти прозрачном платье столичной красавицы из спецслужб. — Извините, Маргарита, я не могу принять вашего предложения, и прощайте.
Он взял дочку за руку и направился прочь. Не видел он, как женщина, сидя за столиком, ехидно улыбнулась и прошептала: 'Вам не уйти, господин Шаулин, как бы вы этого ни хотели, и причина тому — ваша дочь!
Отцу пришлось не один час клясться Юле в любви и заботе, словно перед ним была не дочь, а Роза. Он обещал забыть о существовании подозрительного отдела вообще и сексапильной женщины в частности. И девочка охотно верила ему. Она видела, как заботится о ней отец. Он даже предпочел поверить в неведомого пришельца-привидение, который разговаривал с дочкой, только бы не связываться с коварной рыжей… ведьмой. Иначе эту женщину Шаулин назвать не мог.
Но навязчивая москвичка не собиралась отступать. Коли объект заговорил о встрече в шикарном номере, прежде, чем сбежать, значит, его душа втайне надеется на свидание. Осталось только усыпить разум. Блестящее, намазанное лосьоном загорелое тело в бикини — в таких случаях подходящее оружие ближнего боя. Каждый день Марго надевала разные купальники, иногда устраивалась загорать без лифчика, пытаясь поймать взгляд Антона Викторовича.
— Знаете, Маргарита, — спустя неделю депутат не выдержал, — вам, наверное, поручено обольстить меня. И я вас уверяю — не получится! Так что, можете смело садиться на самолет и возвращаться в ваш странный отдел.
— Я могу это сделать в любой момент! — придерживая рукой чашечки развязанного лифчика, она перевернулась на спину. — Но тогда я из-за вас лишусь работы. Я не из тех, кто побирается в переходах, поэтому прошу вас, сотрудничайте со мной.
— И не подумаю! — отвернулся Антон Викторович.
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)