Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)
Сколько просидел так Василий — одним богам ведомо. Время тянулось медленно, как медовая патока. Солнце и то замерло в вышине и двигаться не желало. Руки и ноги Василия от неподвижного сидения занемели. Все тело ломило, да в придачу от вина вчерашнего начало явственно побуркивать в животе. Того и гляди, к застарелому аромату берлоги добавится более свежий.
Нескоро, очень нескоро донесся издалека приглушенный травой топот конских копыт. Хазары насторожились Тот, что сидел спиной к Василию, привстал, перехватил саблю поудобнее и переливисто свистнул. Издалека эхом донесся точно такой же свист. Рука хазарина, судорожно сжимавшая саблю, расслабилась. Повернувшись к невидимым Василию спутникам, он произнес несколько коротких фраз. Те облегченно рассмеялись.
На небольшую полянку выметнулся тонконогий буланый жеребец. Осаженный твердой хозяйской рукой, четвероногий красавец недовольно заржав привстал на дыбы.
Передние копыта еще не успели коснуться покрытой опавшей хвоей земли, как всадник ловко высвободившись из стремян спрыгнул на землю.
Василий с жадностью рассматривал незнакомца. Невысокий, рослому Василию едва дотянул бы и до подбородка, но в его точных, скупых движениях угадывалась уверенность много повидавшего человека. Из-под длинных волос цвета вороного крыла остро поблескивали глаза хищного зверя. Хазары восхищенно зацокали языками.
— Хороший наездник, баатур! — на ломанном русском воскликнул ближний к Василию хазарин. — Мой тоже так может.
— Не сомневаюсь в твоей удали, Тумын. — Улыбнувшись, ответил пришелец — Иначе не быть тебе доверенным кагана Бекмера.
Тумын довольно рассмеялся.
— Однако обойдемся без пустой болтовни, — в голосе пришельца послышались металлические нотки. — Передай кагану, пришел долгожданный момент. Скоро разъедутся из Киева богатыри княжеские. Тут-то и ударить нужно. Не хватит у князя силы защитить без них Киев. А коли возьмете Киев и князя, то и вся Русь ваша. Ныне многие недовольны Владимиром. Не все придут на подмогу. Пришел час кагана отомстить за все печали русам.
— Хорошо твоя говорит, — одобрительно покачал головой Тумын. — А если не уйдут богатыри? И как кагану незаметно мимо застав пройти? Войско у кагана большое — это не троим по оврагам проскользнуть. На застава заметят — быстро-быстро рать соберут. Много воинов достойных потеряет каган. И князь быстро-быстро из Киева уйдет. Ни с чем останется каган.
— Ай-я-яй, Тумын, — пристыдил хазарина пришелец — Хоть раз я не сдерживал слова данного кагану? Тебе ли не знать Тумын?
— Зачем так говоришь? Каган тебе верит, кто такой Тумын что бы не доверять? Но Тумын должен все разузнать для кагана. А не то у Тумына голова только одна — плохо без головы будет. Очень плохо.
Пришелец молчал. Колючие глаза пристально изучали лицо хазарина. Под этим взглядом, огромный степняк весь съежился, будто хотел стать маленьким и незаметным.
— Да, — выговорил наконец пришелец. — Плохо тебе будет без головы… Да вот только не будет ли хуже, если каган узнает, что ты не предупредил его вовремя, слов моих не передал? Мне не поверил?
Стараясь получше рассмотреть происходящее, Василий сдвинулся чуть вправо. И тот час, под онемевшей рукой громко хрупнул сухой сучок. Хазарин развернулся с быстротой молнии. Злые глаза внимательно ощупывали кусты, в руке грозно блистала кривая хазарская сабля. Громко рассмеявшись, черноволосый хлопнул хазарина по плечу.
— Ай, Тумын, где твоя храбрость? Неужели такому грозному воину как ты, везде мерещатся шпионы? Вон, погляди.
Палец незнакомца, казалось, уткнулся прямо меж глаз Василия. Вот и пришел мой час, отрешенно подумал он. И только собрался с диким ревом броситься на врагов, что бы раз уж погибать, так хотя бы не как покорной овце быть зарубленным, как прямо из-под его носа шмыгнула шустрая белка. Рыжая бестия метнулась на ближайшее дерево, и только ее и видели. Тумын облегченно рассмеялся, и ловко кинул саблю в ножны.
— Ай, да глаза у тебя, баатур.
Василия чуть кондратий не хватил. Сердце стучало уже в ушах. Облегчение было таким острым, что испугался — как бы штаны не намокли.
— Вот что, Тумын, — как ни в чем ни бывало, продолжил незнакомец. — Передай кагану так. Со дня на день, базилевсы пришлют в подмогу кагану наемное войско. А как придет момент, прибуду я сам. Пусть войско кагана будет наготове. Я скажу через какие заставы идти. Неожиданностей не будет, я о том позабочусь. Если сможем быстро до Киева дойти — ваша Русь. А уж о том, что бы князя не упредили простые мужики, сами позаботьтесь. У меня все дороги перекрыть сил не хватит. Но что смогу — сделаю. Все. Мне пора. Как бы не хватились, где один так долго пропадал. А ты, не забудь напомнить кагану об уговоре, — незнакомец понизил голос. С трудом удалось расслышать Василию последние слова: — Все должно сохраняться в строжайшей тайне!
— Каган помнит свои обещания, да живет он вечно!
— Так-то! — не говоря больше ни слова, незнакомец твердым шагом подошел к своему жеребцу, что в ожидании предстоящей скачки, уже в нетерпении бил копытом мягкую землю. Неуловимым движением вспрыгнув в седло, незнакомец последний раз обернулся. И почудилось Василию, что доводилось видеть этого незнакомца в Киеве.
До ночи просидел Василий в берлоге. Уже и хазары давно уехали, а боязно было. Только когда совсем стемнело, и на темном небе во всей красе засияла луна, он осмелился выползти из своего укрытия.
Ползком, по-ужьи, не осмеливаясь встать в полный рост, Василий полз подальше от этого страшного места. Не разбирая дороги, через холодные ручейки и колючие кусты. Остановился лишь когда вдалеке замаячили стены Киева. Тогда уж осмелился встать на ноги и помчался, словно тщась обогнать ветер поближе к родным стенам. Туда, где можно чувствовать себя в безопасности — поближе к корчме.
Совсем немного опоздал Василий. К тому времени как добежал до городской стены, крепкие ворота Киева закрылись на ночь. Как ни стучал, ни просил, не пустили стражники в город. Так и промаялся у ворот до утра. Да и утром, когда ворота наконец открыли, не хотели его пропускать. И правда — после ползания по лесной земле, выглядел что твой леший. Одежда изорвана, вся в глине, да и лицо не лучше. Благо, узнали его, хоть и с трудом, стражники. Да и как не узнать, когда такой пьяница один на весь Киев. Сжалились, пропустили.
Чуть живой, дотащился Василий до своей убогонькой хатки. Отмыл наскоро лицо и руки, с великим трудом отыскал портки и рубашку почище — и как до сих пор не пропил? И сел думу думать. Долго сидел, но так ничего и не надумал. Как ни поверни, все не так выходит. Без корчмы не обойтись, решил Василий. За чарочкой-другой, обдумать все крепко. Давно подметил — после вина голова проясняется и любую беду решить можно. Да как в корчму пойти, если денег нет, а в долг никто не нальет. Постарался Саргон — злыдень! И как только Светлый Князь позволяет иноземцам русского человека позорить? Эх, подумал Василий, моя бы воля, я б этих иноземных корчмарей всех на кол пересажал. А вино из их подвалов честным людям отдал.
