Дэн Абнетт - Всадники смерти
– Я здесь, мой маршал.
– Где, черт возьми, ты прячешься?
– Наблюдаю за приготовлением ужина для вас. Как было приказано.
– Заткни свою глотку.
Нейбер, закутавшись в меховой плащ, сидел у огня в кресле с низкой спинкой и попеременно вытягивал ноги к решетке. Сырые чулки собрались в гармошку и свисали со ступней. На коленях у него покоился маршальский жезл.
– Сапоги просохли? – проскрежетал Нейбер, осушил бокал вина и протянул его за добавкой. Скотт поспешил подчиниться.
– Я этим занимаюсь, мой маршал, – отвечал адъютант, наливая вино.
– Второй отряд епарх-х… лансеров… что это за дерьмо такое?
– Второй отряд епархии демилансеров, сир, – повторил Герлах.
– Вот как. Кто ими командует, Скотт?
Адъютант подошел к ближайшей скамье, на которой были навалены книги и журналы со списками составов соединений и жалованные грамоты.
Нейбер прищурился и ткнул жезлом в сторону Герлаха:
– Ты – командир отряда?
– Нет, сир. Я знаменосец, сир.
– Что за черт, а где твой дерьмовый командир?
– Стауэр, мой маршал, – подал голос Скотт.
– Где Стауэр? Где этот засранец Стауэр?
– С отрядом в Чойке, сир.
Нейбер рыгнул и встал на ноги. Жезл упал на пол и закатился под кресло.
– Так он не здесь?
– Нет, сир.
– Какой толк от того, что они торчат в Чойке? Я спрашиваю, какого черта они там делают? Война здесь, а не там!
– Мы… у нас приказ явиться под ваше командование завтра к полудню, сир. Капитан послал меня вперед, установить контакт.
– Что ты говоришь? Послал вперед? Безмозглый засранец. Наполни-ка! – Нейбер махнул бокалом. Скотт все еще возился с архивными книгами. Маршал взглянул на Воллена: – Мальчик, налей! Возьми эту треклятую бутыль!
Воллен шагнул вперед, взял со столика бутыль и наполнил бокал Нейбера. Маршал выпил и добавил:
– Пока ты здесь болтаешься, налей еще, никчемный пачкун.
Воллен выполнил приказание. Нейбер перевел взгляд на Герлаха.
– Там, в лесу, до черта всякого дерьма, знаешь ли ты об этом? – вдруг спросил он.
– Нет, сир.
– Дерьма до черта. Я послал туда разведчиков, они мне и доложили. – Нейбер поковырял в носу. Это заняло некоторое время, так как с первого раза маршал в ноздрю не попал. – Не все, конечно. Я послал пятьдесят, а вернулись пятеро. Пятеро! Да проклянет меня Сигмар – только пятеро! Враг у нас под носом. Всего день пути, и лес кишит языческой нечистью. Они придут сюда. Скоро придут, поверь мне. Придут по наши души. Мальчик!
Воллен был тут как тут, с бутылью в руке. Нейбер выпил, облизнулся и снова сел. Вид у него был усталый.
– Все это дерьмо идет на нас, – упавшим голосом сказал маршал. – Здоровенные, дикие и огромные. Эти кретины на Юге даже не представляют, что это за дерьмо. Предполагается, что они будут здесь через две недели, но это не так. Нет, нет и нет. – Нейбер шумно фыркнул и сплюнул в огонь. – Так что от твоих лансеров, что отсиживают задницы в Чойке, нет никакого толку. Этот Стауэр, должно быть, конченый идиот. Седлай коня, скачи в Чойку и передай ему мои слова. И скажи своему капитану, что лучше бы ему прибыть сюда на рассвете, иначе я натяну его задницу на пушку и сам подожгу фитиль.
– Сир.
– Где мои сапоги, Скотт? – рыкнул Нейбер.
– Еще сохнут, мой маршал.
– Никчемный придурок! Пристрелить тебя мало, идиот. Ха! Ха-ха! Скотт-идиот! Ха-ха-ха!
– У вас грандиозное чувство юмора, мой маршал, – сказал Скотт.
– Да уж, и ты иди к черту! – Нейбер сплюнул и швырнул в адъютанта бокалом.
– Можете идти, – сказал Скотт лансерам и махнул в сторону выхода из зала.
– Налей еще! Скотт! Еще налей! И… еще один чертов бокал!
– Слушаю, мой маршал.
На улице уже стемнело, это случилось раньше и быстрее, чем предполагали лансеры. По всему лагерю разожгли жаровни, они мерцали в сумерках, словно упавшие на землю звезды. Герлах с Волленом присоединились к Траксу и Фриделу. Было слышно, как солдаты в лагере распевают походные песни.
– Знаменосец!
Скотт подозвал их к входу в зал и передал Герлаху конверт с сургучной печатью.
– Передай своему капитану, пусть выступает как можно быстрее. Вашему отряду приказано занять позиции на правом фланге. Я указал место на карте. Заливные луга к востоку от города, будете подкреплением полка Санизы.
– Кого?
– Маршал желает, чтобы с местными соединениями выступали сильные отряды демилансеров.
– С кислевитами? Очень хорошо, – сказал Герлах, хотя подобная перспектива была ему не по душе.
– Выдвигайтесь и занимайте позиции. И поторопитесь. А потом маршал ждет вашего капитана с докладом. Мы ожидаем нападения не раньше чем через три дня, но вы должны быть готовы. Чем раньше, тем лучше.
– Выезжаем прямо сейчас, – сказал Герлах и, выдержав паузу, добавил: – А маршал… с ним все в порядке?
– Он пьян, – просто ответил Скотт.
– Он так… всегда?
– Нет, – сказал адъютант – Он пьет, потому что ему страшно. Маршал прекрасно знает, что нас ждет.
– Не может быть, чтобы все было так плохо…
– Думаешь, не может? Ты когда-нибудь принимал участие в приграничных войнах, знаменосец?
– Нет.
– Тогда скажу прямо – ты ни черта об этом не знаешь.
В сгущающихся сумерках лансеры ехали на юг, за их спиной в лагере под Ждевкой отбивали дробь барабаны Империи. Опустилась ночь, вместе с ней полил дождь. Карлу Райнеру Воллену показалось, что сквозь затухающую дробь имперских барабанов, отбивающих вечернюю зорю, слышится гул иных барабанов.
Мрачный, глубокий, замедленный пульсирующий гул доносился из леса.
II. ЖДЕВКА
От Чойки до Ждевки полтора часа быстрой езды.
К полуночи отряд капитана Стауэра был готов выступить из города. Лил холодный проливной дождь. Четыре лансера, проделавшие путь до Ждевки и обратно, смогли вздремнуть в сарае на тюках с подгнившей соломой всего три часа. У Карла от сырости ныли суставы, Фридел тер покрасневшие глаза и без конца жаловался на недосып.
На городской площади не было ни души. Было так темно, что лансеры не могли разглядеть ничего, кроме тусклых огоньков фонарей в фургонах своего отряда. Никто, ни один житель Чойки не вышел проводить их и не осветил путь факелами, как они того ожидали. Всадники нащупывали во мраке дорогу, кони нервничали, холодные доспехи лишали последнего тепла.
Капитан Стауэр был мрачнее тучи, отчасти из-за нехватки сна, отчасти из-за невеселого рапорта Герлаха о настроении Нейбера. С особым вниманием капитан выслушал соображения маршала о скоплении врага на северной границе.
Стауэр вскочил в седло, шепнул своей кобыле несколько успокаивающих слов и подозвал к себе Герлаха. Знаменосец выехал вперед и поднял штандарт.
