Наталия Затеева - Ката-Риос
– Как она? Ты не перестарался? - Мастер, нахмурив брови, задумчиво посмотрел на Господина поверх бокала с вином. Рубиновая жидкость, преломляя и отражая свет свечей, окрашивала его лицо кровавыми всполохами.
– Есть немного. - Господин недовольно поморщился, - Я увлекся, она оказалась слишком хрупка для моих методов, как бы в горячке не свалилась… Он с силой сжал массивный серебряный нож, - Черт, из-за каких-то идиотов проведение ритуала под угрозой. Хотя, с другой стороны, может это и к лучшему… Я уверен - она отказалась бы убивать. А теперь у нас есть время запугать ее. Метод кнута и пряника еще никого не подводил. Но, что мы будем делать, если она не просто откажется, а возьмет и в процессе обряда, например, грохнется в обморок? В тексте об этом что-нибудь говорится?
– Твою мать!!! - глаза Мастера полыхнули ненавистью, и он с силой стукнул кулаком по столу. Звякнул разбившийся хрустальный бокал - по белым плитам пола разлилось багровое пятно.
– Это самое уязвимое место нашего плана! Я всю библиотеку перекопал в поисках того, как обойти этот пункт. Иногда мне приходит на ум, что тот, кто описывал этот ритуал, просто издевался. Ну, где это видано, чтобы юная девственница по доброй воле, не под гипнозом и, главное, с незамутненным каким-нибудь пойлом сознанием, потрошила котят, младенцев и молодых мужиков! А потом с радостью совокуплялась с проводящим ритуал прямо на жертвенном алтаре, не обращая внимания на то, что в конце полового акта ей должны воткнуть кинжал в сердце! А?!
Он в бешенстве вскочил и запустил тарелкой в стену. Тарелка разбилась в дребезги, и острые осколки, срикошетив, рассекли Мастеру щеку. Потекла кровь. Мастер, внезапно успокоившись, сел обратно за стол и стер тыльной стороной ладони красные струйки со щеки.
– Если бы мы нашли ее раньше! - он задумчиво слизнул кровь с руки, - Можно было бы посвятить ее и на собраниях исподволь подготовить! А теперь, - он махнул рукой. - Ладно, ты ее прощупывай, ищи слабые места, а я еще подумаю. Да, кстати, возьми на столе в шкатулке ритуальные браслеты и кольца, их привезли вчера. Одень на нее, пускай привыкает.
Господин с грохотом отодвинул тяжелый стул и подошел к столу. В шкатулке на синем бархате лежали массивные ручные и ножные женские браслеты из белого тусклого металла, кое-где подернутые патиной. Каждый браслет помимо множества крохотных тонко звенящих колокольчиков украшали тусклые грубо ограненные драгоценные камни с вырезанными на них символами четырех стихий. Оба ручных браслета скреплялись витыми цепочками с двумя изящными кольцами, выполненными в виде змеи кусающей себя за хвост.
– Какой странный металл, что это? Да и застежки какие-то непонятные - Господин, повертев и так и эдак, позвякивающие в такт с его движениями украшения, поднял вопросительный взгляд на Мастера.
– Украшения Древних. В книге говорится, что эти украшения сделали Древние боги и предназначены они для их избранницы. Кстати, ювелиры так и не смогли определить, что это за металл. Известно только, что его нельзя ни распилить, ни расплавить. А застежки, - его губы чуть дрогнули в ухмылке, - якобы, застегнутся только на истинной хозяйке, причем навсегда.
Господин хмыкнул и положил украшения обратно в шкатулку, - Вот и проверим, действительно ли это та КОШКА, которая нам нужна, или нет.
Оба мужчины вдруг стали очень серьезными. Они встревожено переглянулись.
– Послушай, мы ведь не проверяли, а вдруг украшения не застегнутся? А вдруг это не те украшения?! Мы ведь искали их только лишь на основе описания. Черт! Идем к ней!
И мужчины, прихватив факел и шкатулку, быстрым шагом двинулись в сторону камеры пыток.
Миновав длинный темный коридор с чередой дверей, и спустившись по крутой лестнице в холодный подвал, они вошли в полутемное помещение. В углу, разметавшись во сне, лежала обнаженная девушка. Побелевшие от напряжения пальцы с обломанными ногтями стискивали края матраса, длинные светлые волосы спутались, на лбу дрожали капельки пота, за закрытыми веками в бешеном темпе двигались глазные яблоки. Девушка полубредила - полуспала. Стон нет-нет, да срывался с ее прокушенных до крови губ. Все тело украшали уже успевшие проявиться синяки. Железный ошейник до крови натер нежную кожу шеи.
Мастер присел рядом с пленницей - на доли секунды ему стало жаль ее. Как легко сломать эту тростинку и оборвать тонкую нить жизни. Но он справился с собой, это не первая и не последняя жизнь, которую прервут по его прихоти.
Господин с удивлением наблюдал за сменой эмоций, проскальзывавших на лице друга и будущего властителя мира. На его памяти Мастер впервые позволил себе проявить человеческие чувства, да еще какие - нежность, жалость, печаль!
– Тебе жаль ее? - тихо спросил Господин и сам удивился своему предположению.
– Не поверишь… да… мне ее жаль… Здорово ты ее разукрасил, как говорится, от души, - он нежно, едва касаясь, провел костяшками пальцев по тянувшемуся через левую грудь девушки багровому следу, оставшемуся от сильного удара плетью. - Если бы не ритуал, - задумчиво поглаживая тело Кэт, проговорил Мастер, - Я бы, пожалуй, даже оставил ей жизнь и взял себе в качестве любимого домашнего животного. Но, не судьба… Ладно, доставай браслеты - ты одевай ножные, а я ручные.
Мужчины сосредоточенно склонились над пленницей. Наступила какая-то тревожная тишина. Казалось тьма, царящая в подземелье, сгустилась и, затаившись, с интересом заглядывала им через плечо.
Мастер надел кольцо на средний палец правой руки девушки и закрепил браслет на тонком запястье. То же самое он проделал и с левой рукой. Господин приладил браслеты на щиколотки. Они свободно лежали на руках и ногах Кэт, тихо позвякивая в такт с ее хриплым дыханием. Защелки не застегнулись!
– Вот, черт! - глухо выругались оба мужчины.
– А мы ничего не забыли? - спросил Господин.
– Забыли? - Мастер перевел остановившийся, бессмысленный взгляд с браслетов на лицо друга. - Забыли? - тупо переспросил он. Дело всей его жизни рушилось прямо на глазах. Столько времени, денег и сил потрачено на поиски всех составляющих и вот, артефакт оказался обыкновенной побрякушкой! - Забыли?! А ведь и впрямь забыли! - радостно рассмеялся Мастер. - Помнишь, в тексте была фраза, которую мы не поняли? После того, как браслеты встретятся со своей истинной хозяйкой, а на груди уснет ее смерть, браслеты и хозяйка обретут друг друга навсегда. Помнишь?!
– Помню. На груди уснет ее смерть - медленно, смакуя каждое слово, повторил Господин, - Но что это может значить?
– Я только сейчас догадался, - Мастер радостно хлопнул себя ладонью по бедру, - Смерть это имя ритуального кинжала!
