Джордж Смит - Король и ведьма
Морган улыбнулась, но глаза ее остались серьезными.
— Ведовство находит слабые Места в эмоциональной структуре личности. Для уничтожения своей жертвы оно делает ставку на доверчивость и мнительность. Представьте, что кому-то внушили, будто на него навели порчу. Сначала это кажется шуткой, но если человеку постоянно об этом напоминают и убеждают, что он должен почувствовать это на себе, то он начинает воспринимать «порчу» все более серьезно, все время думает об этом, у него портится пищеварение и исчезает способность критически воспринимать окружающее.
— Так вы говорите, что это не опасно?
— Нет. Я говорю, что в так называемом колдовстве нет ничего сверхъестественного. Но это не означает, что оно не опасно. Напротив, все, связанное с колдовством, очень опасно. От него погибли миллионы людей, и, без сомнения, погибнет еще столько же.
Ее глаза снова расширились, а красивые губы сжались от страха. Мне непреодолимо захотелось прижать к ним свои, чтобы успокоить ее — наплевать, Морган она или нет. Но трое парней погибли от подобных действий…
— Из тех, кто стал его жертвой, — со вздохом продолжил я свою лекцию, — ни один не умер от колдовства как такового. Ни одна смерть не явилась результатом того, что чье-то восковое изображение искололи булавками или по ком-то спели песню смерти. Все так называемые жертвы колдовства, узнав о подобных действиях против них, умерли просто от страха.
Морган чуть-чуть расслабилась, откинулась на стуле и снова вытянула вперед свои длинные стройные ноги.
— Несмотря на ваши странные идеи, вы мне уже немного помогли, — сказала она. — Вы не представляете, как мне было страшно. Страх не покидал меня последние несколько дней.
— Любого человека порой по разным причинам охватывает страх. Но всегда есть способы избавиться от него.
Я налил нам с ней еще по глотку коньяку.
— Вот один из них, а вот другой, — с этими словами я достал из ящика стола амулет на золотой цепочке.
Она потягивала коньяк, рассматривая меня поверх стакана.
— Знаете, я вас себе представляла совсем другим. Думала, что вы сутулый и узкоплечий, близорукий, с бородавкой на носу, страшно ученый. А вы, оказывается, ростом не меньше шести футов четырех дюймов, да и плечи у вас, как у полузащитника из «Рэма».
— А я и был полузащитником, только не в «Рэме». Люблю спортивные игры вроде футбола, где не требуется никаких механических приспособлений и вообще никакой механики.
— Вы сумасшедший, — улыбнулась она. — Но здесь с вами я чувствую себя в безопасности. Впервые с тех пор, как все это началось.
— Так и должно быть, — веско сказал я. — Это место защищено моими заклинаниями и колдовством.
— Но вы только что сказали, что колдовства не существует.
— Так ведь колдовство — это игра, и чтобы выиграть в ней, надо просто придерживаться определенных правил.
Ее улыбка внезапно погасла, и она снова нахмурилась. Я понял, что девушка суеверна и принимает всерьез опасность, которой подвергается. Я протянул ей амулет, вынутый из ящика.
— Давайте-ка я вам его надену.
— Что это? — спросила она, исследуя надпись на амулете.
— Вы когда-нибудь слышали о камне Соломона? О камне мудрости и власти?
— По-моему, нет. — Я придвинулся ближе, надевая ей на шею цепочку и застегивая ее. Легкий аромат духов, исходивший от ее волос, взволновал меня.
Руки не очень хорошо меня слушались, но зато голосом я овладел вполне, невозмутимо рассказывая ей о камне:
— Восточная легенда гласит, что частица камня Соломона предохраняет того, кто ее носит, от любого колдовства, сглаза, порчи и вообще от всякого зла.
Я не добавил при этом, что ящик моего стола полон таких амулетов, сделанных по моему заказу лос-анджелесским ювелиром. Ей совершенно незачем было знать, что для меня они — всего лишь инструмент воздействия на эмоциональную, суеверную сторону личности моих клиентов, в то время как моя убежденность и критичность взывает к их логике.
Ее близость и сознание того, что она — прекрасная, желанная женщина, а я — молодой и крепкий мужчина, кружили мне голову, но имя Морган и рассказанная ею история охлаждали мой пыл. Мне очень хотелось ее поцеловать, и ей, без сомнения, хотелось того же, но я сделал шаг назад и заложил руки за спину.
Чтобы скрыть возникшую неловкость, я спросил:
— С тех пор, как вы повстречали эту девушку, которая претендует на звание королевы, лорд Сион и его жена не давали о себе знать?
— Я их не видела, но слышала.
— Слышали?
— Да, голоса как будто звучали в моем сознании… вернее, даже не голоса… Я не слышала слов, но понимала, что меня убеждают вернуться в Лохлэнн. И каждый раз я заставляла себя противиться этим призывам, потому что Эннис убьет меня, если я отправлюсь туда.
— Никакого Лахлэнна и никакого волшебства нет! Надейтесь на камень Соломона. Он вам поможет.
— Да, да! Я сделаю, как вы говорите, — пообещала она, крепко сжав амулет в руке. — Я буду уповать на этот камень. Но вы тоже что-нибудь предпримете, правда?
— Прежде всего я постараюсь выяснить, кто за всем этим стоит. Мне хорошо известен мир оккультизма. Я осторожно разузнаю, что смогу, об этой троице, которая вас беспокоит. Я разгадаю их игру и — будьте уверены — покажу им, что тоже умею играть в колдовство.
Она встала, собираясь уйти, и, глядя на нее, я снова пожалел, что ее звали Морган. Не веря в колдовство, я все же считал, что лучше не рисковать.
После ее ухода я некоторое время сидел, уставясь на ряды книжных полок, пока мною снова не овладели мысли о моих собственных проблемах. Я вспомнил о большом двуручном мече, хранящемся в моей квартире, кольчуге, висевшей в шкафу, и о стоявшем высоко на полке большом боевом шлеме. Меч я нашел в одном из древних захоронений в горах Шотландии еще когда был студентом-археологом. Он, пожалуй, самое ценное, чем я владею. Я ненавидел мир, в котором жил, и всей душой стремился в другой — туда, где я мог бы носить шлем и кольчугу и где мне понадобился бы этот меч. В мир, где ясно, кто твой враг, и где можно сразиться с ним лицом к лицу в открытом бою — мечом так мечом, колдовством так колдовством. Я ненавидел мир, в котором жил, — с его автомобилями, самолетами, атомными бомбами и нервно-паралитическими газами. Я ненавидел его с тех пор, как себя помнил, с тех пор, как начал понимать, что он собой представляет. Я бы с великой радостью поменял его на любой другой, особенно на такой, как Лохлэнн, где правит волшебство и где действовали бы мои заклинания.
Но другие миры не существовали. Был только этот с его сумасшедшей реальностью. Только этот, где я вынужден каждый божий день зарабатывать себе на жизнь. Я проведу следствие по делу Морган Лэйси, но навряд ли его разгадка окажется интересной, ведь все это наверняка чьи-то глупые козни или плутовские игры. Бескрайние вершины «Фата Моргана» растают без следа, как мираж, которым они и являются. Затем я буду по-прежнему продавать книги и фальшивые амулеты, отпугивать наглые машины и ухаживать за девицами вроде Пегги О'Ши.
