Альвина Волкова - Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 2) (СИ)
— Что будем делать?
— Дай подумать.
Я зябко поежилась и с тоской посмотрела на огонь. Возможно сейчас и лето, но ночью прохладно, особенно в этих лохмотьях, в которые превратилась наша с эльфом одежда. Лель, между прочим, лишился рубашки, которая сперва превратилась в компресс, а затем в перевязочный материал, и на нем теперь только порванная куртка, пояс и порезанные шаровары, хорошо, что из плотной ткани. Мой очередной джинсовый костюм, который еще в доме у старосты вытребовала у сундука, тоже не выдержал нагрузки и разошелся в нескольких местах, держался, так сказать на честном слове.
«Эх, помог бы нам кто-нибудь» — подумала я, любуясь незамысловатым танцем огня. Только об этом подумала, как в оранжевых язычках пламени начали проступать знакомые черты. Любопытная мордашка ласки, высунувшись из огня, устремила на меня взгляд прищуренных глаз бусинок.
— Лель, мы спасены! — радостно зашептала я.
— Откуда такая уверенность?
— Сейчас узнаешь.
Ласка приподнялась на задних лапках, настороженно огляделась, и, удостоверившись, что все тихо, стремительно рванула в нашу сторону, виртуозно маневрируя между телами.
— Берегись! — воскликнул эльф, заметив приближающегося огненного зверя.
Он вывернулся и преградил путь ласке. Зверек застыл. Принюхался, изучая неожиданно возникшую преграду.
— Спокойно, Лель, — попросила его, — это друг.
— Друг? — сквозь зубы процедил Лельтасис, — Это огонь.
— Знаю, — небрежно обронила я.
— Ты дружишь с огнем?
— Не с огнем, а с огненным зверем, — поправила эльфа, — А теперь возьми себя в руки, и дай мне с ней поговорить.
— Огненный зверь…Ты уверена?
— Да.
Эльф расслабился, но откатиться сил не хватило, и он так и остался лежать у меня в ногах. Ласка, использовав его как трамплин, повисла на шее, радостно что-то стрекоча.
— Привет-привет. Я тоже тебя рада видеть, — захихикала я, отворачиваясь от шершавого язычка, — Ты очень вовремя. Сможешь нас освободить?
Зверек с серьезной мордочкой цокнул, и вытянувшись во фрунт, замер, дожидаясь указаний.
— Освободи сначала его, — кивком указывая на эльфа.
Ласка развернулась, мазнув хвостом по лицу, и царапая коготками живот, перебралась Лельтасису на плечо. Лель дернулся, но я поспешила его успокоить.
— Все хорошо. Она нам поможет.
— Она? — удивился Лельтасис, потирая освобожденные руки, а потом и ноги, — Ты уверена, что оно женского рода?
— Почему…оно? — возмутилась я, — Она живое существо, причем очень симпатичное.
Зверек, освободив мои запястья, переместился на колени, где свернулся калачиком. Я осторожно погладила огненную шерстку. Очень приятное ощущение.
— Ты говоришь, так, — Лель присел на корточки, — будто видишь его,
— А, ты разве не видишь? — продолжая гладить разомлевшую ласку.
— Я вижу, что ты гладишь огонь, который горит прямо у тебя на коленях.
Упс, а вот это уже не очень хорошо. Судя по взгляду Лельтасиса, он начал подозревать меня в чем-то весьма неприятном и переубедить в обратном эльфа мне будет весьма не просто.
— Это все Ласснир виноват, — перевела я стрелки, — Он же дракон. Огонь их стихия.
— Огонь? — светлые брови сошлись на переносице, — Стихия драконов — воздух.
Ой, что-то мне нехорошо.
— А разве они у вас не извергают огонь? — жалобно мяукнула я.
— Откуда? — захлопал глазами Лель.
— Изо рта? — почти шепотом, ощущая, что с каждым словом, кидаю ком земли на крышку своего гроба.
Глаза эльфа превратились в две мерцающие плошки. Честно сказать, жутковато. О чем он задумался, я догадываюсь, но вот к чему могут привести эти размышления, представления не имею.
— Лель?
— Гм, — моргнул, — Нужно уходить… А о твоих драконах мы еще поговорим.
Фу, пронесло. Как камень с души. Трудно объяснить то, что ты и сама не понимаешь. Особенно если сомневаешься в своих предположениях, поскольку все они недоказуемы, по причине недостатка информации.
На время эльф забыл обо мне, бесшумно бегая по лагерю в поисках своего оружия и шкурок, которые были экспроприированы и записаны в разряд наживы. Я только диву далась, как, казалось бы, совершенно вымотанный дракой мужчина, может не только держаться на ногах, но и двигаться с необычайной грацией и изяществом.
Я, например, — переместив зверька с колен на землю, — вставала, кряхтя, всем телом опираясь на ствол дерева, и мысленно костерила Ласснира. И хотя в нынешнем положении он вроде бы и не виноват, все же, отправиться в этот мир к Великому Князю, была исключительно его идеей.
Переведя основной упор на правую сторону, я постояла, привыкая к сосущей боли в ране. Повредила, когда упала. Но на перевязку нет времени… опять.
— Ты пойдешь с нами? — обратилась к зверьку.
Ласка мотнула головой.
— Уверена?
Зверек почесал за ухом и кивнул.
Лельтасис материализовался на расстоянии вытянутой руки и тихо сказал, обращаясь скорее к огненному зверю, чем ко мне:
— Нам надо спешить.
Ласка хлопнула меня лапой по ноге, словно подбадривая, и поспешила скрыться в тлеющих углях.
— Пошли, — одними губами произнес эльф, от чего я не сразу разобрала, что он сказал.
— Что?
— Идем, — прошипел на ухо Лель, — Только тихо.
Поначалу мы шли в кромешной тьме. Я плющом обвивала руку эльфа, спотыкалась и бормотала под нос, что так мы долго не протянем. В очередной раз, едва не рухнув, зацепившись за корень, Лель наконец смилостивился и зажег огарочек, который нашел у гнориков в запасах.
Идти сразу стало веселее. Лицезря, в приглушенном свете единственной свечи, голодные морды косматых тварей, следующих за нами попятам, я порой обгоняла даже эльфа.
— Успокойся, Ни'ийна. Они нас не тронут.
— Ты уверен?
— Мы только что это проходили…
— Не, хочешь же ты сказать, что все они твои друзья?!
— Нет, конечно. Мы на их территории. Пока мы просто идем, и не проявляем агрессии, они на нас не нападут.
— Что-то с трудом в это верится, — засомневалась, косясь на облизывающуюся тварь.
Отдаленно эти кошмарики ночного леса напомнили мне гиен, сильно лохматых и с ушами, как у спаниеля. Для тварей, с виду неповоротливых, двигались они на зависть легко и практически бесшумно. Но их расцветка ввергала в ступор. Тут были особи синие в желтую полоску, ярко-зеленые в красный горошек, алые в белых пятнах, белые в синих разводах и еще много других вариаций, вызывающих прямо-таки эстетический шок.
