Джо Аберкромби - Красная Страна
— Кто тогда укажет нам путь?
— Темпл! — резкий крик Коски, донесшийся сверху.
— Твой проводник зовет, — сказал Сафин. — Тебе придется дать им воды позже.
Темпл кинул ему флягу, направляясь вверх по холму.
— Сам дай. Позже Инквизиция их заберет.
— Всегда выбираешь легкий путь, а, Темпл? — крикнул Сафин вслед.
— Всегда, — проворчал Темпл. Он не оправдывался за это.
— Добро пожаловать, господа, милости просим! — По прибытию их прославленных нанимателей, скачущих плотной группой вокруг большого укрепленного фургона, Коска широким жестом стащил свою огромную шляпу. Даже несмотря на то, что Старик, слава Богу, завязал в который раз несколько месяцев назад, он все равно всегда выглядел слегка навеселе. Эти цветистые жесты его узловатых рук, ленивый прищур иссохших век, бессвязная музыка его речи. Потому никогда нельзя было быть полностью уверенным в том, что он скажет или сделает в следующий миг. Было время, Темпл находил эту постоянную неизвестность волнующей, как наблюдение за колесом рулетки, в ожидании, что выпадет его число. Сейчас это было больше похоже на ожидание молнии из грозовой тучи.
— Генерал Коска, — наставник Пайк, глава Инквизиции его Августейшего Величества в Старикланде и самый могущественный человек на пятьсот миль вокруг, спешился первым. Его лицо было обожжено до неузнаваемости, глаза темнели на пятнистой розовой маске, уголок рта кривился кверху, что было улыбкой или последствием огня. Дюжина его массивных практиков в черной одежде, в масках, ощетинившихся оружием, бдительно распределилась вокруг руин.
Коска неустрашенно скалился на долину перед тлеющим городом.
— Я вижу, Малкова горит.
— Лучше пусть горит в руках Союза, чем процветает под пятой повстанцев, — сказал, спешившись, инквизитор Лорсен: высокий и сухопарый, его глаза светились рвением. Темпл завидовал ему в этом. Чувствовать себя уверенным в правоте, неважно, в каких мерзостях принимаешь участие.
— Точно, — сказал Коска. — Настроение, с которым жители, без сомнения, полностью согласны! Сержанта Дружелюбного вы знаете, а это мастер Темпл, нотариус моей компании.
Генерал Бринт спешился последним; это ему удавалось значительно труднее с тех пор, как он потерял большую часть руки в битве под Осрунгом, вместе со всем чувством юмора; он носил левый рукав алого мундира сложенным и пришитым к плечу.
— Значит, вы готовы к юридическим спорам, — сказал он, подтягивая ремень и глядя на Темпла, будто тот был утренней телегой с зачумленными.
— Хорошее оружие — вторая вещь, необходимая наемнику. — Коска по-отечески похлопал Темпла по плечу. — Первая — хороший юридический совет.
— На каком месте отсутствие угрызений совести?
— На пятом, — сказал Темпл. — Сразу за короткой памятью и остроумием.
Наставник Пайк рассматривал Сворбрека, все еще карябавшего заметки.
— А что советует вам этот человек?
— Это Спиллион Сворбрек, мой биограф.
— Не более чем скромный рассказчик! — Сворбрек вычурно поклонился наставнику. — Хотя, признаюсь, моя проза заставляла людей рыдать.
— В хорошем смысле? — спросил Темпл.
Сочинитель, если и услышал, был слишком занят самовосхвалением, чтобы отвечать.
— Я пишу истории о героизме и приключениях, чтобы воодушевлять граждан Союза! Сейчас они повсеместно распространяются посредством чудес нового печатного пресса Римальди. Возможно, вы слышали о моих «Рассказах о Гароде Великом» в пяти томах? — Тишина. — В которых я разрабатываю легендарное величие начала Союза? — Тишина. — Или восьмитомное продолжение, «Жизнь Казимира, Героя Инглии»? — Тишина. — В котором я показываю зеркало прошлых триумфов, обнажая моральный упадок наших дней?
— Нет. — Расплавленное лицо Пайка не выдало никаких эмоций.
— Я пошлю вам копии, наставник!
— Можно использовать их, чтобы выбивать признания из заключенных, — прошептал Темпл себе под нос.
— Не беспокойтесь, — сказал Пайк.
— Никаких беспокойств! Генерал Коска позволил мне сопровождать его в последней кампании, пока он рассказывает детали его очаровательной карьеры солдата удачи! Я собираюсь сделать его предметом моей самой выдающейся на данный момент работы!
Эхо слов Сворбрека стихло в сокрушающей тишине.
— Уберите этого человека с глаз долой, — сказал Пайк. — Его манера выражаться меня раздражает.
Сворбрек убрался с холма почти с безрассудной скоростью, в сопровождении двух практиков. Коска продолжил без малейшего намека на смущение.
— Генерал Бринт! — и он схватил оставшуюся руку генерала обеими своими. — Как я понимаю, вы немного обеспокоены нашим участием в штурме…
— Отсутствие участия, вот что беспокоило меня! — отрезал Бринт, освобождая пальцы.
Коска сложил губы с видом оскорбленной невинности.
— Вы считаете, что мы действовали не согласно нашим контрактным обязательствам?
— Вы действовали не согласно понятиям чести, приличий, профессионализма…
— Не помню упоминаний о них в контракте, — сказал Темпл.
— Вам было приказано атаковать! Ваше отсутствие стоило жизней нескольким моим людям, одному личному другу!
Коска лениво махнул рукой, словно личный друг — эфемерность, которую вряд ли стоит вносить во взрослую дискуссию.
— Мы были заняты здесь, генерал Бринт, весьма жаркой схваткой.
— Бескровным обменом стрелами!
— Вы говорите так, словно кровавый обмен был бы предпочтительней. — Темпл протянул руку Дружелюбному. Сержант достал контракт из внутреннего кармана. — Параграф восемь, полагаю. — Он быстро нашел нужное место и представил его в доказательство. — Технически, обмен летящими предметами входит в обязательства. Фактически каждый член Компании заслужил премию за результат.
Бринт выглядел бледно.
— Еще и премию? Несмотря на тот факт, что ни один человек не был ранен.
Коска прочистил горло.
— У нас были случаи дизентерии.
— Это шутка?
— Не для тех, кто страдает от разрушительных действий дизентерии, уверяю!
— Параграф девятнадцать… — Бумага хрустела, пока Темпл листал плотно исписанный документ. — «Всякий человек, приведенный болезнью в состояние неактивности во время исполнения его контрактных обязательств, рассматривается как потеря Компании». Следовательно, последующая оплата — вознаграждение за потери. Не упоминая тех пленников, что мы захватили и доставили…
— Все сводится к деньгам, не так ли?
Коска так сильно пожал плечами, что его позолоченные эполеты коснулись мочек уха.
