Джозеф Дилейни - Секрет Ведьмака
Спустя несколько минут Ведьмак повернулся, поманил нас к себе, и мы, чавкая по грязи, побрели во двор.
— Это мой ученик, Том, — представил меня Ведьмак.
Я улыбнулся и поздоровался. Фермер с женой кивнули мне, но без улыбки.
— А это юная Алиса, — продолжал Ведьмак. — Очень трудолюбивая, может хорошо помогать по хозяйству. Будьте с ней тверды, но добры, и она не причинит вам никаких хлопот.
Хёрсты, не проронив ни слова, окинули Алису взглядом. Она кивнула, попыталась улыбнуться, но потом понуро уставилась на острые носки своих туфель. Я видел, что она сильно расстроена; пребывание с Хёрстами ничего хорошего не сулило. Я не мог осуждать ее. Оба имели жалкий вид людей, проигравших схватку с жизнью. Лоб мистера Хёрста прорезало множество морщин; по-видимому, он чаще хмурился, чем улыбался.
— Морган часто заглядывает? — спросил Ведьмак.
Внезапно услышав это имя, я вскинул взгляд и увидел, как левое веко мистера Хёрста судорожно дернулось. Он явно занервничал. Может, даже испугался. О каком Моргане шла речь? О том самом, который через меня передал Ведьмаку письмо?
— Очень редко, — угрюмо ответила миссис Хёрст, не глядя в глаза Ведьмаку. — Он иногда у нас ночует, но приходит и уходит когда пожелает. Сейчас его тут нет.
— Когда он был здесь в последний раз?
— Недели две назад. Может, и больше…
— Ну, когда он снова придет, передайте, что мне нужно с ним поговорить. Скажите, пусть приходит ко мне домой.
— Ладно, передам.
— Уж постарайтесь. Ну, нам пора.
Ведьмак развернулся и пошел со двора. Я подхватил посох, оба мешка и последовал за ним. Алиса догнала меня и схватила за руку, вынудив остановиться.
— Помни, что ты обещал, — прошептала она мне на ухо. — Приходи навестить меня. Не реже чем раз в неделю. Я на тебя полагаюсь!
— Не волнуйся, непременно приду. — Я улыбнулся ей.
Она вернулась к Хёрстам, и все трое направились к дому. Мне было жаль, что с Алисой так вышло, но что я мог поделать?
Когда ферма скрылась из виду, я заговорил с Ведьмаком о том, что меня беспокоило.
— Они, похоже, не слишком обрадовались Алисе.
Я думал, Ведьмак начнет спорить, но он, к моему удивлению и огорчению, согласился.
— Да. По правде говоря, совсем не обрадовались. Однако крыть им нечем. Видишь ли, Хёрсты должны мне кругленькую сумму. Я дважды прогонял с их фермы назойливых домовых, но до сих пор не получил ни пенни за свой нелегкий труд. Я сказал, что спишу им долг, если они возьмут к себе Алису.
Я просто ушам своим не поверил.
— Но это несправедливо по отношению к Алисе! А если они станут плохо обращаться с ней?
— Эта девочка в состоянии сама о себе позаботиться, как тебе известно. — Ведьмак мрачно улыбнулся. — Кроме того, уверен, ты будешь то и дело бегать сюда, чтобы проверить, как ей живется.
Я открыл рот, собираясь возразить, и улыбка Ведьмака сделалась еще шире. Сейчас он больше всего напоминал голодного волка, раззявившего пасть перед тем, как откусить жертве голову.
— Ну что, я прав? — спросил он.
Я кивнул.
— То-то, парень. Я уже достаточно хорошо изучил тебя. Мой тебе совет — не стоит так уж беспокоиться об этой девочке. Беспокойся лучше о себе. Зима, похоже, предстоит трудная. Настоящее испытание для нас обоих. Англзарк не терпит слабых и малодушных!
Однако меня мучила еще одна загадка.
— Вы спрашивали Хёрстов о человеке по имени Морган. Это тот самый Морган, что прислал вам письмо?
— Ну, от всей души надеюсь, что второго такого нет, парень. И с одним-то хлопот не оберешься.
— Выходит, он иногда останавливается у Хёрстов?
— Ничего удивительного в этом нет, парень, — ведь он их сын.
— И вы оставили Алису у родителей Моргана?! — изумленно воскликнул я.
— Да. И, как всегда, я знаю, что делаю, так что хватит вопросов. Пошли-ка лучше быстрее. Нам нужно добраться до места задолго до сумерек.
Холмы Чипендена я полюбил с первого взгляда, но с вересковой пустошью Англзарк все было иначе. Не могу точно объяснить почему, но чем ближе мы подходили, тем тяжелее становилось у меня на душе.
Может, все было из-за того, что я увидел эти места в конце года — мрачное, унылое время в преддверии зимы. Или, может, виноват был сам темный верещатник, который вырастал передо мной, словно гигантский дремлющий зверь; облака, точно саван, окутывали его мрачные кручи. Но скорее всего, дело было в том, что буквально все предостерегали меня насчет него, говоря, какие суровые тут зимы. В чем бы ни была причина, я почувствовал себя еще хуже, увидев угрюмый дом Ведьмака, где мне предстояло провести ближайшие месяцы.
Мы приближались к нему вверх по течению ручья и в конце концов оказались в глубокой, узкой долине с очень крутыми стенами с обеих сторон. Внизу склоны представляли собой каменную осыпь, но выше шли скалы с растущими из трещин пучками травы. Казалось, мрачные обрывы на краю расселины вот-вот сомкнутся над головой.
Спустя минут двадцать долина свернула влево, и впереди показался дом Ведьмака, пристроенный прямо к скале. Папа всегда говорил, что первое впечатление самое верное, а при первом взгляде на этот дом сердце у меня упало. Тусклый свет клонящегося к закату дня тоже не придавал бодрости. Дом был больше и внушительней, чем в Чипендене, но сложен из гораздо более темного камня, что придавало ему зловещий вид. Окна маленькие; дом стоял на склоне узкой расселины, а это означало, что в комнатах очень темно. В общем, дом выглядел просто на редкость негостеприимно.
И хуже всего, при нем не было сада. Как я уже сказал, он лепился прямо к скале; на расстоянии пяти-шести шагов перед домом тек ручей, не очень широкий, но на вид глубокий и холодный. Еще тридцать шагов по каменной осыпи, и вы упретесь в другой крутой склон, если, конечно, сумеете пересечь ручей по скользким камням, не свалившись в воду.
Из трубы не поднимался дым; значит, никто нас не ждал. В Чипендене домовой всегда знал о нашем возвращении. Нас ждало не только тепло, но и горячая еда на кухонном столе.
Склоны расселины почти смыкались над домом, оставляя лишь узкую полоску неба. Я дрожал — здесь было еще холоднее, чем на открытой местности; наверняка даже летом солнце заглядывает сюда не дольше чем на час. Вот когда я по-настоящему оценил все, что осталось в Чипендене, — деревья, поля, высокие холмы и простор неба над головой. Там нам открывался весь мир; здесь мы оказались в ловушке, в длинной, узкой, глубокой яме.
Я нервно посматривал вверх, на темные края расселины; кто угодно мог затаиться там, глядя на нас, и мы бы даже не догадывались об этом.
