Валентин Искварин - Естественно, магия (СИ)
А со слухом что? Виктор закрыл глаза, откинулся на спинку стула и щёлкнул пальцами у правого уха.
— Да японский даэдрот*! — вскрикнул он, рухнув от неожиданности на пол вместе со стулом. Щелчок получился громче, чем крик прямо в ухо, словно источник звука заперли в резонаторной камере! Запястье и левое плечо болели от падения. «Потираясь тут и там», Виктор встал и поставил стул на место. — Не, ну какого чё-о-орта? — досадливо проныл он, нянча болезную руку. — Оно же не должно было «наделать столько шума»! А если так?
* Один из монстров демонического мира в компьютерных играх серии 'The Elder Scrolls'
Экспериментатор на всякий случай сел на кровать. А вот щелчок на расстоянии вытянутой руки звучит глухо, как из-под воды. Что с пространством творится? Даже вата в ушах не должна вести себя так! Этой ночью он подхватил ещё и близоухость?
И близорукость какая-то противоестественная. Виктор потратил некоторое время, чтобы определить границу, за которой резко заканчивается чёткость восприятия. Где-то на ладонь от носа, от ушей, от глаз.
Бывает, что встанешь не с той ноги, злой, как пиранья. Нечасто, но случается. Бывает — «как птица, крылатой пружиной на взводе». Но — чтобы проснуться «человеком в футляре»? Это точно связано со сном!
Он лёг на диван и принялся вспоминать. Вот, он рыбачил, потом начал падать…
Нет, больше ничего. Только мысли путаются, да клонит в сон. А сегодня надо бабушку проведать, так что — подъём!
Но привычного радостного подскока не случилось. Тело слушалось, да только быстро двигаться отказывалось, как после изнурительной трудовой недели. Но ведь не с чего! И всё-таки — факт.
И к Сашке с Маринкой собирался заскочить вечерком. Однако даже при мысли о том, чтобы куда-то идти, не говоря о том, чтоб ещё и ехать, наваливалась бледно-салатовая тоска. Чайку что ли покрепче хлебнуть?
Через полчаса Виктор сдался: не помог ни чаёк, ни попытки сделать зарядку. Осталось только позвонить бабушке да как-нибудь сообщить о недомогании, чтобы не вызвать особого беспокойства.
Телефон лёг на руку. Простенький, без модных наворотов: можно позвонить, можно послушать музыку или радио, можно сфоткать в еле-еле удовлетворительном качестве объявление на доске у деканата. Зато — неубиваем и на ощупь приятен бархатистостью даже через год использования. Дед выбирал подарочек внуку на день рождения.
Славный дедушка — мастер на все руки и маньяк-рыбак. Вот, например, два года назад Виктор узнал, что картина, точная копия Шишкинских «Мишек в лесу» — работа дедули. Как и фантастической реалистичности лилово-бордовые розы на той же стене, смотрящие свысока на лаконично меблированный и всегда изумительно чистый зал в однокомнатной сталинке.
Такая страсть к чистоте казалась патологичной: слишком много времени убивается на наведение порядка. Впрочем, отчасти помогало, что вещей было не так много, их ценили в советские времена, аккуратно ремонтировали и подновляли вместо того, чтобы, как сейчас, покупать новое, дублировать, создавать никчёмный хлам. Не у всех, правда, руки были золотые.
Но это же так приятно — восстанавливать что-нибудь, а то и делать новое! Особенно с хорошими инструментами, которых у деда, слесаря шестого разряда, было в достатке.
Виктор выбрал первый номер из быстрого набора. Хорошо бы дед ответил: бабушка замучается причитать да выспрашивать.
— Здравствуй!
— Привет, дедуля! Я…
— Ты не приедешь, я понял, — он усмехнулся. — Маруся на рынок пошла.
— А на следующей неделе в деревню поедете?
— Она не хочет, — дед явно досадовал: — по такой жаре, говорит, только протаскаешься до умопомрачения, а толку никакого!
— Да уж, не знает она, в чём толк! — Виктор рассмеялся.
— Ага, совсем вредная стала! — притворно рассердился старик. — Давай уж хоть на следующую пятницу спланируй себе — да под белы рученьки нашу домоседку и дотащим до деревни-то, а?!
— План хорош! Я постараюсь, — очень честно пообещал внук.
— Ладно, де-елай свои дела, я уж придумаю, что Марусе сказать. И главное: думай, что делаешь!
— Дед, ты всегда это повторяешь! — Виктор снова, было, расхохотался, но в левое ухо потёкла такая вязкая и сильная волна звука, что он тут же замолчал.
— Что-то шум какой-то в трубке…
— Есть такое, — в полголоса ответил внук, опасаясь, что громкий звук снова «заведёт» микрофон в аппарате. — Я ж вроде глупостей особо и не делаю.
— Вот и не делай! — дед тоже рассмеялся. — Но я к тому тебе это долблю, чтобы ты сам себе потом повторял. Всегда. Что-то собрался сделать — сначала представь, что дальше будет. И пока всё в голове не успокоится — лучше не дёргаться.
— А если война? — Виктор хмыкнул, — Или дерево падает, или ещё что-то внезапное?
— Во-от, не помнишь! А я тебе отвечал, между прочим.
— Да-да, — внук вздохнул. — «На тех, кто думает, беды не валятся».
— Ага, — весело подтвердил дед. — Неожиданностей не бывает, есть неподготовленность. Ну да ладно! Как-нибудь справишься уж.
— Конечно, дедуль!
— Давай, звони, как будет досуг.
— Вот и поговорили, — произнёс Виктор, слушая гудки.
Умеет дедушка жить. Умеет говорить, наставлять. Любит всё предусмотреть.
Только в последние годы Виктор стал замечать тихие нотки горечи в голосе деда, стоило зайти разговору про мать. Тяжело, когда дочь становится самым большим фиаско. И вот, она выгоняет мужа. Вот, гонится за заработками, всё чаще оставляя растущего внука на попечение деда и бабки. Вот, улетает в дальнюю страну, устраивает свою жизнь там, словно всё оставленное здесь — одна огромная ошибка юности.
Да, дедуля, твой внук будет осторожен. Он не будет рассчитывать на везение.
И сейчас, живя в съёмной однокомнатной хрущёвке, Виктор никуда не торопится. Свобода — это возможность жить своим умом, а не своей дурью, своими переменчивыми желаньями. Тогда не будет тех поступков, о которых придётся жалеть на следующий день, в следующий месяц, год. И ошибки эти придётся исправлять долго и мучительно. Не, жизнь слишком коротка для глупостей.
Виктор поднял голову с подушки. Сон приполз незаметно, но отправил в небытие надолго — до шести вечера. Похоже, что за это время тоже произошло нечто, и состояние «в футляре» перестало так докучать и волновать. Видимо, организм, мозг приспособился. Или с утра всё ощущалось острее, чем должно бы, а на самом деле то была лишь «флуктуация», незначительное последствием недосыпа?
Но опыт со щелчком под ухом Виктор повторять не стал. Лишь добавил громкости колонкам, а монитору — яркости и контрастности.
