Валерий Вайнин - Убить Змея
— Да что рассказывать-то, блин? — пожал плечами Глеб. И лаконично сообщил, что служил на военном корабле коком, что образования никакого, а драться его учил один китаец.
— Как звали китайца? — поинтересовался Стас. Глеб поправил темные очки.
— Ли Бо. А тебе зачем?
— Да так. Думал, может, знаю. Катя говорит, сегодня ты ее спас — двух придурков вышвырнул?
Глеб удивленно поднял брови. Барменша подмигнула ему из-за спины рыжего. Глеб с улыбкой погрозил ей пальцем.
— Кать, брось. Они сами слиняли.
Рыжий удовлетворенно кивнул.
— Хорошо, что цену себе не набиваешь.
Толян постучал пальцем по стеклу своих часов.
— Стас, короче. Время — деньги.
— И что б я без тебя делал? — Стас допил апельсиновый сок. — Можешь здесь подождать? — обратился он к Глебу. — Я позвоню в течение часа.
— Ништяк, нет проблем! — обрадовался Глеб. — Думаешь, я подойду?
— Попытка — не пытка, — ответил Стас и обернулся к барменше. — До вечера, значит?
Та кивнула.
— Освобожусь в девять.
— Хорошо, я заеду. — Стас направился к выходу.
Толян сполз с табурета и хлопнул Глеба по плечу.
— Не дрейфь, проскочим! — бодро пообещал он и коваными каблуками затопал вслед за рыжим.
Барменша улыбнулась Глебу:
— Сосиски и кофе?
Глеб улыбнулся в ответ:
— И два кусочка хлеба.
Подавая ему тарелку, барменша глубоко вздохнула.
— Журналистка эта прямо из головы не идет. Молодая, известная, счастливая небось… И вдруг бац — изнасиловали и горло перерезали! Жуть какая-то!
Глеб накрыл ее ладонь своей.
— Кать, подумай о чем-нибудь приятном, — посоветовал он. Затем расплатился, взял сосиски и кофе и присел за свободный столик.
Между тем певец Киркоров громогласно поднимал свой бокал, сообщая всем заинтересованным лицам, за кого он пьет и с какой целью. Стараясь его перекричать, барменша спросила:
— Почему ты всегда в темных очках?
Глеб с усмешкой ткнул вилкой в сосиску.
— Чтоб никто не прочел мои умные мысли.
— Нет, кроме шуток.
— Глаза болят, Кать.
Он ел неторопливо и задумчиво, глядя при этом в окно на февральскую слякоть.
Стас позвонил через полчаса. Позвав Глеба в подсобку, барменша протянула ему телефонную трубку.
— Ты на колесах?.. — деловито прозвучал голос рыжего. — Хорошо. Приезжай в спортзал… — Стас назвал адрес. — Знаешь, где это?
— Найду, — радостно отозвался Глеб.
— Давай в темпе. Толян встретит у входа.
Глеб вернул трубку барменше.
— Вот спасибо, Катя! За это покажу тебе фокус. — Он помахал рукой возле волос девушки, делая вид, будто что-то вытаскивает. — Угадай, что у меня в кулаке?
Барменша растерянно улыбнулась:
— Ну, не знаю… Может, конфета?
— Какая?
— Наверное, шоколадная?
— Поконкретней.
— Ну… может быть, «трюфель»?
— Правильно! — Глеб раскрыл кулак. На его ладони лежала конфета «трюфель». — Угадала, получи.
Барменша изумленно взяла конфету.
— Обалдеть! Как ты это сделал?
— Дешевый трюк, — отмахнулся Глеб, — один матрос научил. Пока.
Он поспешно вышел.
Барменша недоверчиво разглядывала «трюфель». Затем развернула, съела и поцокала языком: «О-о! Просто обалдеть!»
В новейшем спорткомплексе, словно сошедшем с рекламного проспекта, в огромном пустом зале олигарх Виталий Лосев тренировался вместе со своей охраной. Одетый в белое кимоно Толян, проводя Глеба сквозь кордоны местных качков, мимоходом его проинструктировал:
— Будет наезжать — не возникай. Он сука.
Рыжий Стас, обнаженный выше пояса, отрабатывал на мешке различные удары ногой. Его блестящие от пота мышцы выглядели просто устрашающе. Какой-то сухощавый белесый жердяй боксировал в другой мешок. А сам Лосев, также в белом кимоно, крутил педали на велотренажере. Этот русский мультимиллионер был невысоким лысым толстячком, насупленная физиономия которого беспрестанно тиражировалась прессой и телевидением.
— Виталий Петрович, — Толян слегка подтолкнул Глеба в спину, — вот он. Ну, тот, о ком мы говорили.
Небрежно кивнув, Виталий Петрович молча приналег на педали.
Рыжий Стас оставил в покое мешок и встал рядом с Глебом. Сухощавый жердяй, прекратив боксировать, тоже подошел.
— Толян Большой, — представил его рыжий, и тот пожал Глебу руку.
А хозяин все крутил и крутил педали.
— Кхе, кхе! — напомнил о себе Стас.
— Щас я тебе покашляю, так покашляю… — насмешливо пообещал олигарх Лосев. Глаза у него были красновато-серыми с глубокими, как бы вдавленными зрачками. Возникало ощущение, будто сквозь внешнюю его оболочку проглядывает кто-то иной — таинственный и зловещий. Ощущения этого не передавали ни газетные фото, ни изображения на телеэкранах.
— Вопрос надо бы решить, — набычился рыжий.
— Уф-ф! — Толстячок слез с велосипеда, полотенцем вытер с лица пот и ткнул пальцем Стаса в грудь. — Как-нибудь я оторву тебе яйца.
Толян и Толян Большой с готовностью гоготнули. Стас в ответ буркнул:
— Это будет непросто.
Лосев глянул на него через плечо:
— Проще, чем ты думаешь, — и обратился к Глебу: — А с тобой мы поступим так…
— Может, хоть познакомитесь? — хмуро перебил рыжий. Хозяин вздохнул.
— Станислав, ты меня утомляешь.
— Кого угодно достанет, — поддакнул Толян, украдкой подмигивая Стасу.
— Закрой-ка хлебало, — мягко посоветовал олигарх и обратился к рыжему: — Ты его рекомендовал, — кивнул он на Глеба, — с тебя и спрос будет. Если, конечно, я решу его взять.
Глеб взволнованно сглотнул.
— Возьмите, Виталий Петрович. Не пожалеете.
Заложив руки за спину, Лосев упер в него пронзительный взгляд.
— Почему в темных очках? Сними.
— У меня конъюнктивит, глаза болят. — Глеб сдернул очки и часто заморгал.
Лосев махнул рукой.
— Можешь надеть. Дерись в очках.
Глеб поспешно водрузил очки на нос.
— Простите, не понял… С кем драться-то?
— А вот с ними. — Лосев указал на Толяна и Толяна Большого. — Поколотишь их, возьму на работу. Если они тебя — получишь коленом под зад. Лады?
Глеб замялся.
Стас слегка отодвинул его богатырским плечом.
— Человек поговорить пришел. Он даже форму не захватил.
Хозяин усмехнулся.
— Ну ты даешь, Станислав! Поговорить, форму не захватил…
— Подгузник не надел, — ввернул Толян, и Толян Большой услужливо хохотнул.
Глеб снял куртку и повесил на боксерский мешок.
— Уговорили. Сейчас я им наваляю.
