Иван Охлобыстин - XIV принцип
— Все-таки мы кого-то боимся, — подметил Сергей, садясь в машину.
— Это обычай. Французы патологически гостеприимны, — хмыкнул Торгрим.
— Обычай, наверное, как все во Франции, — дорогой, но доступный?
— Увы! Страна с такой пышной историей должна знать себе цену.
Кортеж тронулся с места, беспрепятственно миновал пост охраны на въезде и помчался по широкому шоссе в сторону разливающейся на востоке зари.
— Будем жить в отеле? — заинтересовался молодой человек, разглядывая мелькающие за окном дорожные указатели на французском,
— Нет, у нас недалеко отсюда есть приличный дом, — спокойно ответил ему Торгрим. — Кстати, там нас уже ждет портной. Он подгонит под вас гардероб.
— Чужой чей-то гардероб?
— Почему же чужой. Ваш. Но кое-какие поправки нужно внести.
— Я начинаю привыкать ко всей этой истории, — признался Сергей. — Не могу точно определить — нравится она мне или нет, но в любом случае она интереснее всех предыдущих.
— Гораздо интереснее, — кивнул адвокат. — Жизнь Магнификуса Второго — это сплошное приключение.
— Кто такой Магнификус Второй?
— Вы, мой друг.
— Почему второй?
— Потому что первый умер.
— Давайте угадаю — умер насильственной, мучительной смертью?
— Его убил предатель.
— Значит, мы все-таки относимся к хорошим, у нас есть противники — плохие, меня не распилят на запасные части для больных богатых дядек, я очень важная особа и, само собой, — за мной идет нешуточная охота?
— Совершенно верно! — еще раз кивнул его спутник.
— Может быть, вы мне расскажете все в прямой последовательности, а то как-то неловко чувствовать себя дураком, — попросил молодой человек.
— Пока это нецелесообразно, тем более я сам всего не знаю, — мягко отказался Маннбарт и предложил: — Почему бы вам просто не расслабиться и не получить максимальное удовольствие?
— Я не очень представляю, что такое максимальное удовольствие, — вздохнул Сергей. — Последние пять лет, стыдно сказать, но я получал удовольствие только от компьютерных игрушек, «Кальвадоса» и ежемесячной перестановки мебели в квартире.
— Зачем так часто?
— Поиск себя в пространстве. У меня есть дурная манера — стараюсь сделать еще лучше, поэтому ничего не доделываю до конца. В детстве на одном празднике я очень захотел в туалет, а когда вернулся, Дед Мороз уже все подарки раздал. Остались только два зеленых воздушных шарика. Я их на улицу вынес, но они от холода сдулись,
— Ну и что? — не понял адвокат.
— На другом празднике, через год, я опять захотел в туалет, но терпел, пока в штаны не навалил, а Дед Мороз подарки в машине брата забыл. Так началось мое падение в бездну.
— Очень поучительно. Извините, — Торгрим снял с инкрустированной деревом панели перед собой телефонную трубку, что-то сказал по-немецки, потом повернулся к молодому человеку и указал в окно: — Магнификусхолл.
— Типа — мой домишко? — спросил тот.
Размеры как самого здания, так и прилегающих к нему территорий ошеломили новоиспеченного домовладельца. Дом, внешне напоминающий старинную английскую усадьбу, находился в нескольких
— Именно, — подтвердил Маннбарт.
десятках метров от моря. Ландшафт вокруг дома был выполнен в псевдояпонском стиле — аккуратные брусчатые дорожки вились вокруг бесконечных композиций, сложенных из массивных валунов. Все это окружал сложенный из тех же валунов забор, оплетенный плющом. По дорожкам неторопливо расхаживали крепкие молодые люди в хороших костюмах, придерживая нервных доберманов на длинных поводках.
— Что ж, миленько, — огляделся по сторонам Сергей и спросил: — Но почему ни одного дерева?
— Стратегически неверно, — невнятно объяснил адвокат и жестом пригласил к дому.
Внутри, как и ожидалось, дизайнеры постарались не меньше — огромный холл с закопченным камином и столь же огромным столом, заблаговременно сервированным. Из холла наверх поднималась мраморная лестница, устланная бордовым ковром. Массивные дубовые двери украшали кованые узоры с изображением мифических чудовищ и неизвестных символов.
— Тоже симпатично, — кивнул молодой человек, но добавил: — Я бы заменил ковер на бежевый.
— Утром так и будет, — послушно согласился Маннбарт.
— А что за транспарант? — ткнул пальцем в алое полотнище над камином новый домовладелец. На полотнище красовалось изображение дракона, сжимающего в лапах кованую цифру четырнадцать.
— Четырнадцатый принцип, — торжественно сообщил адвокат, — ваш герб.
— Величественно, — буркнул Сергей, уже начинающий уставать от обилия впечатлений.
— Наверное, вы хотели бы принять ванну и переодеться? — деликатно поинтересовался Торгрим.
— И поспать, — разделил его мнение молодой человек.
— Нет проблем, но еще десять минут на портного, — согласился адвокат. — Я же пока, с вашего разрешения, удалюсь ненадолго.
— Валяйте, — махнула рукой жертва неожиданной роскошной жизни.
Десять минут затянулись на добрых сорок. Беспрерывно что-то бормочущий по-французски пожилой господин сто раз обмерил молодого человека с ног до головы, попутно записывая полученные данные в блокнот. Когда модельная экзекуция закончилась, молчаливый дворецкий препроводил Сергея в его апартаменты, где тот, на ходу сбросив ботинки, рухнул на огромную кровать с балдахином над ней.
— С «Кальвадосом» стоит вести себя дипломатичней — уже засыпая, пробормотал молодой человек, рассчитывая проснуться дома в Москве.
Но пробудившись, он обнаружил, что злоупотребление спиртным здесь ни при чем. Все осталось тем же — кровать, балдахин над ней и прочие атрибуты новой жизни.
Сергей посмотрел на свои руки — кольца тоже были на месте.
Устало вздохнув, он стянул украшения с рук и положил на резной столик у кровати. Потом встал и подошел к окну. За ним в лучах заходящего солнца переливалась бескрайняя морская даль.
- Мы будем жить в большом доме у моря, вечерами пить зеленый чай на веранде и смотреть в телескоп на созвездие Стрельца, — вспомнил он слова милой девушки с гигантскими карими глазами, обещавшей ему научиться готовить лазанью и родить троих детей, но спустя несколько дней сбежавшей от него с уже женатым владельцем универсального магазина.
