Михаил Бабкин - Гонец
Изрядно прошагав замысловатым маршрутом – с одной улицы на другую, затем через проходные дворы, снова по улице, снова через дворы – Игорь с изумлением понял, что не гуляет, как собирался, а идёт целенаправленно, придерживаясь определённого маршрута. И не просто идёт, а петляет, отсекая неведомых преследователей, ежели таковые имеются. Поняв это, Игорь рассмеялся – ну какие, блин, преследователи в пять утра! Разве что неугомонный бородач-сыщик с театральным биноклем, так и тот дрыхнет в подъезде… Посмеявшись над собой, Игорь тем не менее продолжил свой запутанный кружный путь, пошёл, как ноги вели.
…Дом, к которому пришёл Игорь, ничем особо не выделялся среди подобных ему: безвкусная трёхэтажная постройка в новорусском денежном стиле, псевдозамок из красного кирпича с башенками, увенчанными жестяными колпаками – такие дома как грибы начали расти где попало лет семь-восемь тому назад. Здесь же, на незнакомой Игорю улице, каждый второй дом был с башенками и колпаками – дурной пример, как известно, заразителен не хуже гриппа.
Игорь прошёл вдоль чугунной ограды, толкнул чугунную же калитку, та беззвучно отворилась. Постояв немного в ожидании – не выскочат ли откуда-нибудь сторожевые псы? – он вошёл во двор.
Выложенный плиткой двор был пуст, ровен и гладок: ни гаража, ни хозяйственной пристройки, ни скамейки у крыльца, ни лампочки над тем крыльцом… Совсем не обустроенный двор, словно не жил здесь никто; Игорь поднялся по мраморным ступенькам и нажал на дверную ручку. Кованая, в виде изящного дракона, ручка сначала не поддалась, застряла на месте, но тут в двери тихонько щёлкнуло и ручка легко ушла вниз – Игорь вошёл в дом; дверь сама закрылась за ним, но Игорь на это внимания не обратил, не до того было.
Никакой прихожей в доме не оказалось, сразу за дверью начинался зал, чрезвычайно просторный и высокий; зал, который далеко выступал за пределы дома и был архитектурно невозможен: подобный объём более соответствовал настоящему замку, а не декоративному новострою, пусть и сделанному с размахом.
Далёкие потолок и стены тонули во мраке, но Игорь различал – нет, помнил! – что в потолке есть множество утопленных ламп, и не все из них работали по своему прямому назначению… он сам видел, как действует смерть-луч – мгновенная вспышка, вонь горелого мяса и облачко пепла, всё, что остались от… неважно, неважно! Стены, если их не переустроили, должны были быть увешаны холодным оружием современного изготовления: мечами, саблями, алебардами и прочим железным хламом, красивым, дорогим, но в бою неудобным и порой даже опасным для владельца. Потому-то и висели железяки на стенах, создавая необходимый антураж – действительно хорошее оружие хранилось не здесь. Но где, Игорь не помнил. Пока что не помнил.
В глубине зала уютно светился живым пламенем высокий камин, освещая центральную часть зала. На фоне оранжевых всполохов чёрнел силуэт кресла с высокой спинкой: в кресле кто-то сидел, поверх спинки была видна голова с маленькой круглой шапочкой. Игорь, нарочно громко кашлянув, уверенно зашагал к камину по натёртому паркетному полу.
– Гонец? – не оборачиваясь спросил человек в кресле. – Это ты?
– Я, – ответил Игорь. – Наверное. – Возле камина нашлась резная скамеечка, Игорь пододвинул её ближе к огню: промёрз на улице, не лето, как-никак – сел к камину спиной и лишь затем посмотрел на собеседника в кресле.
Собеседник был в возрасте, но не стар: густые тёмные волосы без единой седой пряди, гладко выбритое лицо с острым подбородком; ясный взгляд, крючковатый орлиный нос, тонкие губы. Чёрная мантия, в которую кутался собеседник, напоминала судейскую, но отличалась от неё материалом – при каждом движении ткань переливалась отблесками каминного пламени, словно была сделана из тонированного стекла; шапочка-таблетка тоже поблескивала отражёнными костровыми всполохами. На коленях у человека лежал длинный свёрток, обмотанный грубой бечёвкой.
– Ты до сих пор сомневаешься? – усмехнулся человек в мантии. – Зря. Дверь не открылась бы, не будь ты Гонцом… или кем-нибудь из нашего Содружества, – собеседник многозначительно улыбнулся. – Кстати, покажи-ка мне левую руку, всю. – Игорь, недоумевая, снял куртку и высоко закатил рукав тёплой рубашки.
– Ну вот, – сказал человек, – никаких сомнений. – Игорь, повернувшись к огню и неудобно вывернув шею, осмотрел руку. Выше локтя, почти у самого плеча, обнаружилась цветная картинка: скачущий белый кентавр в зелёном лавровом венке; задрав голову, кентавр трубил в витой серебряный рожок.
– Раньше у меня такого не было, – задумчиво сказал Игорь, опуская рукав и надевая куртку. – Занятная татуировка.
– Раньше ты не был Гонцом, – негромко ответил человек в кресле. – И это не татуировка. Впрочем, не будем о знаках профессии, сейчас оно не столь важно… Ты ведь специально шёл сюда, чтобы узнать, кто ты нынче?
– Наверное, да, – подумав, согласился Игорь. – Я ещё толком не разобрался… как-то странно оно всё получается. Слишком много всего со мной приключилось! Вчера, когда убили Эрона…
– Я знаю, – кивнул собеседник. – Можешь не продолжать, Гонец: такие новости мне сообщают в первую очередь. Что ж, попытаюсь тебе помочь вспомнить нужное, для того и ждал тебя… Хотя со временем ты и сам во всём разберёшься, когда произойдёт окончательное слияние.
– Слияние чего? – насторожился Игорь.
– Памяти, твоей и всех бывших Гонцов, – человек в мантии отвлёкся, протянул руку за подлокотник, отчего по его одежде заметались оранжевы блики, выкатил из-за кресла невысокий двухъярусный столик с набором фарфоровых чашек на столешнице и объёмистым термосом на нижней полке. – Кофе будешь? Горячий, с сахаром.
– Не откажусь, – Игорь смотрел, как Наместник, положив свёрток на край столешницы, аккуратно наливает из термоса кофе в чашки… да, это был Наместник, Игорь уже вспомнил, а имени у него не было… вернее, было, конечно, паспортное имя-фамилия-отчество, как же без них… но какие, Игорь не знал. Да и ненужно оно ему было, потому что Наместник в городе один… в каждом крупном городе есть свой Наместник. Но не в каждом – свой Гонец.
Игорь взял наполненную чашку, сказал:
– Спасибо, Наместник! – и отпил глоток. Кофе был крепкий, с незнакомыми Игорю специями, ароматный, в меру сладкий.
– Ты вспомнил меня, – утвердительно сказал Наместник, ставя на место термос. – Очень хорошо! Надеюсь, твоя память скоро окончательно проснётся. Я ей в этом помогу.
– Давайте, – кивнул Игорь, – помогайте. Я не против.
– Для начала определимся с твоим именем, – Наместник тоже взял чашку, побаюкал её в ладонях, грея руки. – Ты должен выбрать себе новое, которым и будешь представляться… э-э… адресатам.
