Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали
– Что?! – В голосе молодого викинга прозвучало разочарование.
– Это приказ! – жестко проговорил Ивар, радуясь возможности хоть так ответить за недавнее унижение на склоне.
Разочарованный тем, что ему не придется участвовать в бою, Хрои остался с Нерейдом, а отряд Ивара, не пройдя и полусотни шагов, наткнулся на викингов во главе с конунгом.
– Долго же вы тащились… – донесся из мрака приглушенный голос Хаука. – Как там дорога?
– Все спокойно, – отозвался Даг.
– Тогда за дело, – судя по звуку, конунг обнажил оружие, – окружаем холм и медленно поднимаемся. Без моего приказа не начинать. Арнвид, ты готов?
– Готов! – ухнул откуда-то из темноты эриль.
– Отлично, – грязь чавкнула под ногами Хаука, – двинулись.
Ивар обнажил меч и, изо всех сил стараясь разглядеть землю перед собой, зашагал вокруг холма, массивное тело которого смутно темнело впереди. На вершине его виднелось нечто, имеющее слишком правильные очертания для того, чтобы быть творением природы.
Дождь усилился. Капли чуть слышно стукали по шлему, стекали по щекам, холодные, щекочущие струйки забирались под кольчугу, заставляя невольно вздрагивать. Сапоги скользили по сырой траве. Черное пятно усадьбы приближалось, вскоре стало возможным разглядеть заостренные наверху бревна частокола, поднимающиеся над ним крыши.
– Стоим… – передали по цепочке приказ.
Ивар остановился, тяжело дыша, словно стельная корова. Изо рта, точно воздух из печи, вырывался горячий пар, ноги предательски подрагивали, явственно намекая, что хозяин изрядно отвык от долгих переходов.
С той стороны, где, судя по всему, располагались ворота усадьбы, раздался громкий, уверенный стук.
Ответа не последовало. Стук повторился, на этот раз, похоже, колотили ногой.
Послышался скрежет открываемой двери, отрывистый кашель.
– Кого там йотуны несут? – послышался из-за частокола хриплый старческий голос, и сквозь щели меж бревен с трудом протиснулся багровый свет факела.
– Скажи хозяину, – громко и уверенно заявил предводитель викингов, – что конунг Хаук по прозвищу Лед ищет ночлега в его усадьбе!
Голос за оградой издал какое-то сдавленное восклицание, факел мгновенно погас.
Некоторое время ничего не происходило. Только струи воды, падающие с неба, колотили по крышам. Ивар даже успел замерзнуть. Среди викингов, застывших во тьме, начались разговоры.
Но они тотчас прекратились, когда из-за частокола прозвучал новый голос, сильный и властный.
– Что тебе нужно, наглец, величающий себя конунгом? – спросили из темноты, и презрение звенело в каждом слове.
– А ты смел, херсир Тормод, – ответил конунг спокойно. – Неужели и на этот раз ты откажешь мне в гостеприимстве?
– Мой дом не для тех, чей отец был paбoм! – отрезал хозяин усадьбы. – Вот тебе мой ответ!
Что-то стремительно взлетело над частоколом, затем раздался удар впивающегося в дерево металла.
– Нет тебе удачи! Копье твое попало мне в щит… – Голос Хаука звучал совершенно равнодушно, будто не он только что подвергался смертельной опасности. – Готовься к смерти, херсир!
– Я всегда к ней готов! – бестрепетно отозвался хозяин усадьбы. – Идите сюда, и я многих из вас отправлю в Хель!
– Все вперед! – Приказ заставил викингов сдвинуться с места. – Арнвид, огня!
Ивар, как и его соратники, бросился к высокой ограде. Краем глаза успел заметить далеко внизу, у подножия холма, несколько огоньков. Они быстро приближались.
– Давай! – рявкнул сосед, подставляя руки, и Ивар, не колеблясь, вскочил на них. Прыжок – и он на частоколе. Рядом свистнула стрела, но времени на то, чтобы пугаться, не было.
Рыча, точно ополоумевший медведь, Ивар рухнул во двор и тут же чуть не получил удар топором от возникшего рядом человека. Спасло его лишь то, что во время приземления он потерял равновесие и невольно отшатнулся в сторону.
Топор разочарованно чавкнул, вонзившись в грязь совсем рядом.
– Проклятье! – завопил нападавший, но вскоре его крик сменился утробным бульканьем, когда клинок Ивара достал не защищенное кольчугой горло.
Над оградой, чиркая на лету, неслись факелы – один за другим, как звезды по небу в летнюю ночь. Падая на землю, они шипели рассерженными змеями, но не гасли, а продолжали гореть, освещая двор и мечущихся по нему людей. В неровном, колеблющемся свете мерцающих язычков пламени можно было разглядеть, как лезут через частокол все новые и новые викинги.
От ворот доносился треск. Видно было, как дрожат створки, сотрясаемые могучими ударами.
Смертельно раненный Иваром человек умирал, царапая пальцами землю, а он уже схватился со следующим. Этот оказался вооружен мечом и, судя по повадкам, прошел не через одну схватку.
Ивар рубил, отбивал удары, ощущая, как содрогается от них щит, слушал, как лязгают, соприкасаясь, лезвия, а в душе его оживала спавшая долгие годы, темная, кровожадная радость. После долгого перерыва он вновь был в бою, и это доставляло ему удовольствие.
Со стороны ворот раздался бешеный рев, означающий только одно – Кари впал в боевую ярость, и в тот же момент противник Ивара повалился на землю, истошно и хватаясь за страшную рану на лице.
– Пусть достойно встретит тебя Один! – промолвил Ивар, салютуя противнику мечом, по которому перекатывались яркие оранжевые блики.
– Поджигайте! – донесся откуда-то издалека крик конунга.
Ивар огляделся. Судя по всему, все обитатели усадьбы, рискнувшие выбраться во двор, оказались перебиты. На земле лежало около десятка тел, среди которых наверняка были и викинги. Дождь приплясывал на трупах, норовя смыть с кольчуг алую краску крови. Ревела в стойлах перепуганная скотина.
Двери в дом были плотно закрыты, там, похоже, готовились к последнему отпору. Но лезть внутрь никто не собирался. Воины с драккара шеренгой окружали дом. В руках многих пылали факелы.
– Херсир Тормод! – гулко сказал Хаук, на щеке которого багровел свежий шрам. – Теперь ты, должно быть, поймешь, что нельзя безнаказанно оскорблять того, кто получил титул от своих воинов, а не за заслуги предков!
Конунг махнул рукой.
Медленно, оставляя за собой огненные следы, факелы полетели на крышу. Пламя тут же вцепилось в дерево, необычайно быстро поползло во все стороны, покрывая строение шевелящимся оранжевым ковром. Дождь был бессилен затушить огонь, разожженный при помощи искусства эриля.
Жар пахнул в лицо, ударив, точно чужой увесистый кулак. Ивар невольно отпрянул.
Дом пылал, превратившись за несколько мгновений в огромный костер. Сквозь треск пламени изнутри несся постепенно затихающий вой понявших свою участь людей. Испуганно блеяли овцы, мычали коровы. Животные усадьбы принимали смерть вместе с хозяевами.
