Роджер Желязны - Ночь в одиноком октябре
Несколько долгих мгновений Джек изучал его лицо, после чего ответил:
— И вы говорите это, даже не зная, на какой я стороне?
— Кажется, об этом я уже догадался, — ответил Тальбот.
— Откуда?
— Хороший пес у вас, однако, — произнес Тальбот. — Двери закрывать умеет.
С этими словами он удалился. Естественно, я проследил его до самого дома, чтобы убедиться, действительно ли он живет там, где описывал. И когда я удостоверился в этом, мне пришлось провести еще несколько линий в образе. Очень таких, знаете ли, интересных линий.
Хотя Тальбот, возвращаясь домой, ни разу не обернулся, я все равно понимал, что он знает о моем присутствии у него за спиной.
Немного позже я лежал во дворе и мирно проводил в уме свои линии. Это начинало превращаться в несколько утомительную забаву. Чьи-то шажки на дорожке затихли.
— Хорошая собачка, — прокаркал старческий голос. Это был Друид. Что-то перелетело через садовую стену и с громким чваком шлепнулось о землю. — Хорошая собачка.
Я поднялся и изучил это нечто, Друид же поковылял дальше. Нечто оказалось куском мяса. Только самая глупая изо всех подзаборных шавок впилась бы зубами в этот кусок. От запаха всевозможных приправ и ядов буквально становилось дурно.
Я осторожно поднял его, перенес в укромное местечко меж корней дерева, где земля помягче, вырыл ямку, положил туда мясо и засыпал сверху.
— Браво! — раздалось сверху чье-то шипение. — Впрочем, у меня не было никаких сомнений, что на такую элементарщину ты никогда не клюнешь.
Я поднял глаза. Вокруг ветки обвился Ползец.
— И давно ты там сидишь? — спросил я.
— С тех пор, как у вас появился первый гость — тот здоровяк. Я следил за ним. Он тоже в Игре?
— Не знаю. Вполне возможно, но пока сложно что-либо утверждать. Странный он какой-то. И, вроде бы, компаньона у него нет.
— Может, он сам себе лучший друг и товарищ? И, кстати, о товарищах…
— Что такое?
— Напарница сумасшедшей ведьмы сейчас, должно быть, переживает не лучшие мгновения в своей жизни.
— Что ты имеешь в виду?
— Тра-та-та, тра-та-та.
— Что-то не усекаю.
— Так, маленькое отступление. В колодец скинули кота.
— И кто столкнул ее туда?
— Мак-Каб, не испытав стыда.
— Так где ж она?
— У отхожего места, полного говна. Это сразу за домом Сумасшедшей Джилл.
— А почему ты мне об этом сообщаешь? Ты ж обычно предпочитаешь держаться в стороне.
— Я уже участвовал в Игре, — прошипел он. — Я-то знаю, еще слишком рано, чтобы начинать избавляться от нежелательных игроков. Надо ждать, пока луна полностью не спадет. А Мак-Каб и Моррис — неопытные новички.
Я сорвался с места и начал набирать скорость.
— Киска, киска, вся промокла… — распевал он, когда я уже несся по направлению к холму.
Я перевалил через холм и помчался вниз, к дому Сумасшедшей Джилл. Трава, мелькавшие мимо кусты превратились в одно сплошное расплывчатое пятно. Я продрался сквозь изгородь, быстренько сориентировался на месте и нашел глазами круглый домик-колодец с деревянной крышей и ведром на невысокой каменной стенке. Я подбежал к нему, оперся передними лапами на бортик и заглянул внутрь. Снизу до моего слуха донесся слабый плеск.
— Дымка! — позвал я.
Спустя мгновение раздалось далекое: «Здесь!».
— Отплыви в сторону! Я скину тебе ведро! — снова крикнул я.
Внизу энергично заплескались. Я столкнул ведро с бортика и прислушался — оно с легким свистом унеслось вниз и гулко шлепнулось о воду.
— Влезай!
Если вам когда-нибудь доводилось вертеть ворот своими лапами, вы должны понимать, что работенка эта вовсе не синекура. Прошло довольно много времени, прежде чем я поднял ведро достаточно высоко, чтобы Серая Дымка смогла перебраться из него на краешек колодца. Она насквозь промокла и тяжело дышала.
— Как ты узнал? — спросила она меня.
— Ползец все видел, но счел, что время было выбрано не совсем верно, и рассказал мне.
Она встряхнулась и начала вылизывать свою шкурку.
— Джилл стянула собранные Моррисом и Мак-Кабом травы, — рассказывала она в перерывах. — Хотя в дом их не заходила. Они оставили все на крыльце. Ночной Шорох, должно быть, засек нас. Что-нибудь новенькое есть?
Я рассказал ей о вчерашнем визите Бубона и утреннем госте Тальботе.
— Пойду с тобой, — решила она. — Но чуть позже. Дай мне прийти в себя и пообсохнуть. Мы еще проверим склеп этого Графа.
Она снова встряхнулась и опять принялась лизать свой мех.
— А покамест, — продолжала она, — мне нужно подыскать себе теплое местечко и немножко вздремнуть.
— Что ж, тогда до встречи. А я тем временем обследую кое-что неподалеку от дома.
— Я скоро подойду.
И я оставил ее там, сушиться рядом с отхожим местом. Когда я пролезал сквозь изгородь, она кинула мне вслед:
— Кстати, спасибо.
— De nada[1], — ответил я, взбираясь по склону холма.
9 ОКТЯБРЯ
Прошлой ночью мы добыли еще несколько ингредиентов, усиливающих чары хозяина. Когда же на углу одной из улочек Сохо мы замедлили шаг, из тумана вдруг вынырнули две фигуры: Великий Сыщик и его компаньон не спеша приблизились к нам.
— Добрый вечер, — произнес сыщик.
— Вечер добрый, — ответил Джек.
— У вас, случайно, огонька не найдется?
Джек вытащил из кармана упаковку восковых спичек и протянул ему. Пока Великий Сыщик раскуривал свою трубку, оба мужчины не сводили друг с друга глаз.
— Что-то патрульных многовато.
— Да.
— Видно, что-то затевается.
— Возможно.
— Скорей всего, это имеет отношение к тем убийствам.
— Да, думаю, вы правы.
Он вернул спички.
Этот человек обладал крайне странной манерой оценивать своего противника: всматривался в лицо, окидывал взглядом одежду, обувь… и выслушивал ответные реплики. Будучи сторожевым псом, я сразу заметил, с каким вниманием он относится к собеседнику. Обычно подобное не характерно для среднего человека. Создавалось впечатление, будто он весь мгновенно поджался, стремясь не пропустить даже самой незначительной частички информации, которую давала ему наша неожиданная встреча.
— А я уже не раз видел вас поблизости.
— Я вас тоже приметил.
— Вполне возможно, что мы еще встретимся.
— Может, вы и правы.
— Но вам следует быть поосторожнее. Времена наступили опасные.
— И вы также берегите себя.
— О, несомненно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Я едва удержался, чтобы не рыкнуть что-нибудь этакое на прощание, для пущего эффекта, — эта мыслишка сверлила мой мозг с самого начала разговора. Давным-давно они скрылись из виду, а я все прислушивался к удаляющемуся звуку их шагов.
