Олег Шелонин - Подкидыш
«А между прочим, — продолжал морально добивать хозяйку зловредный Тич, — у орков есть такой обычай: если мужик бабу схватит за волосы и затащит в свою пещеру, это означает, что он выбрал ее себе в жены. А ты, вместо того чтобы радоваться, что на твои прелести клюнули, будущего муженька чуть не утопила. Помяни мое слово — помрешь старой девой, если всем женихам будешь сразу в глаз…»
— Заткнись! — не выдержав, во весь голос гаркнула Айри, но сама заткнулась, увидев, что тело ее неудачливого спасителя зашевелилось.
Юноша сел, тупо посмотрел на меч, затем уставился на лениво плещущуюся у его ног легкую волну, нагоняемую на берег крепнущим ветерком, потряс головой.
— Где я? — обалдело вопросил он окружающее пространство.
«Здорово ты его по голове шарахнула. — Тич обглодал последнюю косточку и, шустро перебирая лапками, взобрался на вершину обрыва, с которого они совсем недавно шлепнулись в озеро. — Если он сейчас спросит „кто я?“, не теряйся. Сразу хватай болезного за шиворот и во всю глотку вопи, что ты его невеста, а он твой только что сбежавший из-под венца жених. Я подтвержу. Готов заодно быть и шафером на сва…»
«Я тебя все-таки убью!»
— Кто я? — призадумался юноша.
«У-у-у… процесс пошел, — расстроился Тич. — Ты как хочешь, Айри, но я его с ложечки кормить не буду. Выхаживай сама… Хотя нет, опасно. Около такого красавчика ты на долго зависнешь. Попробуем освежить его память. Есть у меня для такого случая один метод. Раз он эту хрень, рискуя жизнью, от грызля спасал, то…»
Рядом с юношей плюхнулась седельная сумка, скинутая сверху Тичем. Закусившая «рыбкой» ящерка окрепла настолько, что сумка попала точно в цель, не задев болезного, и раскрылась от удара, высыпав на землю перья, чернильницы-непроливайки и прочие письменные принадлежности.
— Мои тетрадочки! — возликовал Ларс — а это, естественно, был он — и кинулся подбирать с земли свое сокровище. — Так, а где же дева невинная? — опомнился юноша и начал озираться.
Метод Тича сработал. Ларс пришел в себя.
«Ха! Нашел деву невинную. Может, рассказать ему, как ты в папины подвалы забралась и выдула целый кувшин вина?»
«Я тогда маленькая была. Думала, что это обычный виноградный сок».
«И все равно винная ты, винная! Как сейчас помню — надралась до поросячьего визга и заснула на потолке, а когда тебя оттуда сняли…»
Недозрелый плод терквойи чуть не сбил вредную ящерку со скалы, оборвав воспоминания увлекшегося Тича.
«Ага! Правда-матка глаза режет!» — мысленно взвыл он, судорожно цепляясь коготками за камни.
«Да тихо ты!»
«Я и так молчу, — сердито откликнулась ящерка, — а этот дурак все равно по-нашему головой говорить не умеет. Ему, чтоб говорить, глотка нужна».
«А почему дурак?»
«Умный за такой врединой в воду бы не полез. А этот придурок прыгнул!»
Пока они пикировались, Ларс окончательно пришел в себя.
— Не, дева невинная мне точно приснилась, — громогласно успокоил он себя. — Это я, наверное, спросонок в воду плюхнулся. — Юноша задрал голову вверх, оценил взглядом высоту обрыва, с которого недавно летел, изумленно присвистнул. — И как это я себе шею не свернул? Святой Вортан меня хранит!
«Айри, ты слышишь? У него, как и у твоего папы, покровитель святой Вортан. Это судьба!»
«Тихо!!!»
— А какой поворот сюжета получается! — Глаза Ларса загорелись. — Роланд спасает маркизу из лап чудовища, бросившись в воду со скалы, и…
«Получает от нее в глаз», — хихикнул Тич.
«Я не нарочно».
«Еще как нарочно. Я все видел!»
— Так, это надо срочно записать, записать… нет, сначала обсохнуть, а то бумаги замочу. Где тут у нас валежник?
Валежник на берегу был, но очень мокрый, а потому Тич подкинул ему сверху сухих веток, что писатель воспринял как знак судьбы и окончательно уверился, что святой Вортан с ним. Ларс начал рыться в седельной сумке в поисках огнива и кресала, но тут ему в голову пришла очередная идея. Он вспомнил трактат одного ученого мужа, который утверждал, что их далекие предки добывали огонь без помощи этих приспособлений, используя лишь силу трения в чистом виде. Юный граф немедленно решил проверить эту теорию на практике и начал тереть две деревяшки друг о друга.
«Ты не знаешь, чего он делает?» — заинтересовался Тич.
«Нет, а ты?»
«Я тоже. Может, колдует?»
«Может. Только тяжелая у него какая-то магия. Смотри, как пыхтит. Еще немного, и лопатки задымятся».
Лопатки Ларса действительно уже готовы были задымиться, а вот деревяшки нет. Сплюнув с досады, юноша извлек из седельной сумки огниво с кресалом и быстро развел огонь.
«Так это он просто костер разжечь хотел? Во дура-а-ак. Айри, насчет жениха беру свои слова назад. Не нужен нам такой жених».
«Не нужен», — покладисто согласилась с ним девица, с интересом наблюдая за действиями забравшегося в ее владения пришельца. Надо сказать, что Прикарденский лес уже давно принял ее и она считала эту территорию своими владениями.
А дальнейшие действия пришельца повергли ее в шок. Быстро соорудив из веток около костра нечто наподобие перекладины, на которой бабы в ее родном замке сушат белье, юноша разделся догола и повесил на эту импровизированную сушилку свою одежду.
«Во бесстыдник!» — ахнул Тич.
«Ух ты…»
Так уж получилось, что голых мужиков девица раньше не видела, хотя чисто теоретически знала, чем отличается мужчина от женщины. Знала она, опять-таки чисто теоретически, и что такое любовь. Довелось ей недавно прочитать пару рыцарских романов новомодного писателя Ларса де Росса…
«Айри, немедленно закрой глаза! — заволновалась ящерка. — Он тебя специально искушает. Извращенец! Зуб даю, извращенец!!!»
Пока ярый поборник нравственности психовал, «извращенец», сверкая белыми ягодицами, извлек из седельной сумы письменные принадлежности, сел около костра на землю, положил на вросший в землю валун тетрадь и начал творить. Убедившись, что с этой позиции самые нескромные места незнакомца не видны, Тич с облегчением перевел дух, шустро вскарабкался на терквойю и пристроился рядом со своей хозяйкой, решив, что так будет надежней.
Пока он перебазировался, Ларс уже накропал первые строки. На него снизошла муза. Писатель по опыту знал, что в такие моменты нельзя терять ни секунды, а потому из-под его пера веером летели брызги. Он писал и зачитывал свое творение вслух, наслаждаясь рождающимися строками. В них было все: и героическое спасение на водах из лап страшного чудовища, и приведение в чувство упавшей в обморок маркизы…
