Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов
Их было очень много, и, когда они приблизились, Талианна увидела, что не все они были человеческими существами и далеко не все ехали верхом на лошадях. То, как они приближались к городу — широким фронтом и медленнее, чем можно было ожидать от тех, кто видел разрушенный город и горстку выживших, — вызвало у Талианны беспокойство, — скорее, это напоминало наступающую армию, а не спасательный отряд.
Никто из горожан не тронулся с места, видя, как приближаются всадники. Примерно дюжина всадников подъехала к маленькой группе напуганных людей и остановилась в нескольких шагах от них, тогда как остальные широким кольцом с двух сторон начали окружать город. Лошади двигались по горячей земле неспокойно, и всадники старались твердо держать поводья. Воняло горелыми копытами.
С колотящимся сердцем Талианна смотрела на всадников. Все без исключения мужчины были рослыми, плотной комплекции, и она больше не сомневалась, что сюда прибыла армия, потому что одежда и оружие всадников были не как у простых путешественников, а как у воинов.
У большинства из них на поясе висели длинные мечи из бронзы или заточенного как бритва обсидиана, кое у кого — топоры или дубины, а у некоторых было оружие, какого раньше Талианна не видела. Хотя они были не в униформе, а их наскоро подобранная одежда представляла собой пеструю мешанину из меха, кожи и ткани, они походили друг на друга, но чем — этого нельзя было объяснить. Что-то было в их лицах, даже у тех трех не-людей, которые были среди всадников, объединяющее их всех.
Талианну знобило. Прибывшие внушали ей страх.
И такое чувство было не у нее одной, потому что и восемь взрослых, подошедших вместе с ней поприветствовать всадников, также молчали, как и она. Никто не произнес ни слова, способного облегчить их состояние, никто не расплакался и не поспешил навстречу мужчинам, чтобы обнять их, — все было не так, как ожидала Талианна. Одного вида дюжины вооруженных до зубов всадников было достаточно, чтобы понять, что перед ними враги.
Наконец один из чужаков нарушил молчание.
— Что здесь случилось? — спросил он.
Его голос резко контрастировал с покрытым шрамами лицом и мозолистыми руками. Он звучал очень мягко, несмотря на требовательный тон.
Никто не ответил. Всадник наморщил лоб, удивительно ловким движением соскочил со своей лошади и смерил долгим взглядом жалкую кучку дрожавших от страха горожан.
Теперь Талианна увидела, что он не так высок, как ей показалось в первый момент: видимо, он выглядел огромным из-за отороченных мехом лат и тяжелого шлема, который был на нем. Но он был очень сильным, и его жесты говорили о том, что этот человек привык отдавать приказы.
— Я спрашиваю, что здесь случилось? — строго повторил он.
— Мы… на нас напали, — ответил один из мужчин. — Они сожгли город и всех убили.
— Они? — Из-под кромки шлема появилась узкая морщина и врезалась между бровями воина. — Кто? Как тебя звать, парень, и где остальные?
— Меня… меня зовут Джоффри, господин, — пролепетал мужчина. Он был бледен от страха.
Воин пренебрежительно взмахнул рукой.
— Здесь нет господ, — сказал он грубо. — Мое имя Храбан. Мои воины и я, — он махнул рукой в сторону своих спутников, — мы наемники, движемся на восток. Мы слышали, что там для нас есть работа. Но эта часть страны ни с кем не ведет войну. Я должен это знать или нет? — Он поджал губы, как будто ожидая подтверждения своим словам, но Джоффри по-прежнему молчал. — Так кто на вас напал и где остальные?
— Мы не знаем, го… Храбан, — запинаясь, ответил Джоффри. — Они появились ночью, и… все произошло так быстро. Мы спрятались. — Последняя фраза звучала как извинение.
Храбан пристально посмотрел на него.
— Что с тобой, парень? — резко спросил он. — Мы увидели пожар и скакали, как черти, чтобы вам помочь, а вы нам лжете?
Его рука потянулась к поясу. Он был единственным из воинов, у кого не было оружия, но его жест был однозначен. И по меньшей мере, Талианне именно из-за отсутствия оружия он казался намного опаснее, чем другие.
— Я не лгу, господин! — торопливо сказал Джоффри, но Храбан гневным жестом прервал его.
— Ты будешь мне рассказывать, что кто-то это здесь натворил и вы не видели — кто? — возмущенно произнес он, жестом указав на разрушенный город.
Джоффри испуганно опустил взгляд, и Храбан с гневным возгласом повернулся и обратился к женщине, стоявшей справа от Талианны.
— А ты? — тяжело вздохнул он. — Тебе тоже память отшибло?
— Нет, господин, — шепотом ответила женщина. — Но только вот…
— Это были драконы, — спокойно сказала Талианна.
Храбан сощурил глаза, наклонил голову набок, слегка улыбнулся и сразу же снова стал серьезным.
— Как ты сказала, дитя?
Чья-то рука легла на плечо Талианны, и кто-то произнес:
— Не слушай ее, Храбан. Она глупый ребенок. От страха у нее помутился разум.
— Сдается мне, она единственная среди вас, кто сохранил ясный рассудок, — рассердился Храбан. — Дайте ей сказать.
Он подошел к Талианне, опустился перед ней на корточки и положил руку ей на плечо. Его прикосновение напомнило ей прикосновение Гедельфи прошлым вечером. Хотя пальцы Храбана лишь слегка касались ее, она ощущала скрытую в них могучую силу. Напрасно искала она у себя внутри ощущение страха.
— Это были драконы, господин, — подтвердила она. — Я… я их видела очень четко. Они появились с севера и… плевали огнем и все разрушили.
— Ну не все, — сказал Храбан, улыбнувшись. — Вы все-таки живы. Наверно, есть еще и другие. — Он снова улыбнулся, чуть наклонился и наконец встал. Воин резко повернулся и указал на одного из своих спутников. — Денон! Дай этому неблагодарному отродью еды и питья и позови лекаря. Пусть солдаты разобьют лагерь у реки. Немного выше по течению, понимаешь? Не дай бог, животные напьются отравленной воды.
Тот, к кому он обращался, кивнул, развернул лошадь и ускакал, тогда как два или три воина неторопливо спешились и стали отцеплять бурдюки от седельных ремней. Талианна преодолела остатки страха, который она еще испытывала перед этими людьми устрашающего вида, и жадно схватила протянутый ей бурдюк.
Она выпила очень много, потому что ее горло пересохло от многочасового плача. Едва утолив жесточайшую жажду, она почувствовала, как голодна. Но спросить о еде она не решалась, тем более что она слышала, как Храбан велел Денону принести им пищу.
— Подойди ко мне, дитя, — сказал Храбан, когда она утолила жажду и вернула бурдюк.
Он улыбнулся, произнеся эти слова, но Талианна медлила. Она нервно посмотрела на остальных. Им тоже дали воду, и они жадно пили. Но нервозность («Нет, страх!» — мысленно поправила она себя) по-прежнему читалась на их лицах.
