Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней
— М-дя. Скряга Маркун в этот раз не на шутку расщедрился, если нанял такого, как ты.
Я расслабился и постарался не делать резких движений. Рыпаться не стоило, тем более не зная, что там у него под столом. Такой же арбалет, как у меня, или еще что похуже?
— Ты прости, Гаррет, — произнес Бледный, хотя я не верил, что этого парня мучает совесть. — Ничего личного, это всего лишь работа. Ты понимаешь.
— Ты, видно, глупец, если собираешься отправить меня к Саготу в заведении Гозмо.
— Ну что ты. Ты просто вдруг окажешься пьян, и я, как твой лучший друг, помогу тебе выйти. Прогуляться на свежем воздухе.
Значит, яд. Я сжался, ожидая удара. Тьма! Как нелепо я попался!
Но, как всегда, милая удача кинула кости, и мне выпали шестерки. Во всем «Ноже и Топоре» наступила оглушающая тишина. Замолкла певичка, стих пьяный хохот и оживленные разговоры. Настоящее кладбище, и Гозмо на нем главный покойник. Я посмотрел на входную дверь, и, наверное, мои глаза стали квадратными от удивления, раз даже такой профессионал, как Бледный, сделал то, чего никак нельзя делать опытному убийце. Забыв обо мне, он обернулся, решив посмотреть: что же там произошло?
У входа в трактир стояла городская стража, крепко сжимая в руках алебарды и арбалеты. И ни у кого не вызывало сомнений — ребята готовы пустить их в ход, если где-нибудь сверкнет нож. Было видно, что это не портовые дармоеды, а воины Внутреннего города. Слишком откормленные и холеные. Таким палец в рот не клади. И даже вышибалы, маму которых можно было уличить в связи с троллями, отошли в сторону, пропуская незваных гостей в святая святых воровского мира.
Должно было случиться нечто очень важное, если стражники, которым Гозмо регулярно отстегивал, чтобы они не замечали его маленького заведения и публики, которая в нем обитает, пришли сюда.
Впереди оранжево-черной оравы стоял не кто иной, как начальник городской стражи — барон Фраго Лантэн. Его взгляд близоруко ощупывал замолчавший зал и наконец вцепился в меня. Барон кивнул самому себе и направился прямо ко мне.
— Вина, — бухнул он, проходя мимо побледневшего Гозмо, который наконец-то оставил и так чистые кружки в покое.
— Сию секунду, ваша милость. Все самое лучшее, — заюлил трактирщик, немного отойдя от потрясения. Не каждый день такой человек посещает скромные воровские крысятники.
Тут же засуетились служанки. Гомон возобновился, но чувствовалось, что в зале повисла тяжелая длань напряжения и внимания. Девица снова запела что-то дрожащим голоском, косясь на барона. Десятки глаз следили за идущим к моему столику низеньким человеком, который мог в любое время засунуть каждого, кто не хочет жить по закону, в Серые камни — самую суровую и страшную тюрьму северных королевств.
Несколько человек не выдержали и потянулись к выходу. Стража им не препятствовала.
— Не радуйся раньше времени, — прошипел Бледный, незаметно убирая что-то себе под плащ. — У меня еще будет возможность для долгого разговора с тобой, Гаррет.
— Смотри не уколись, — съехидничал я, но Бледный уже исчез, растворившись в полумраке, как будто его и не было.
Я тихо выдохнул и вытер вспотевшие ладони.
— Гаррет? — спросил барон, останавливаясь передо мной.
Я внимательно посмотрел на низенького жилистого человека в форме стражи Авендума. Его камзол был намного богаче, чем у рядового воина. На мой вкус — излишне много бархата. А вот тонкий и изящный клинок из Филанда мне пришелся по душе. За него вполне можно было купить три заведения, ничем не уступающих «Ножу и Топору».
Отпираться не было смысла, и я указал Фраго Лантэну на стул, где только что сидел Бледный.
— Присаживайтесь, ваша милость.
Подскочивший Гозмо самолично принес бутылку лучшего вина, фужеры и закуску. Милорд молча дождался, когда все это окажется на столе, и тихо бросил:
— А теперь пшел вон. Будешь крутиться под ногами, сгною.
Гозмо с поклонами и глубочайшими заверениями в своей честности удалился, чуть было не споткнувшись о стул.
Фраго молча налил полный фужер красного вина, сделанного далеко на юге, там, где Хребет мира встречается со степями Унгавы, и залпом осушил его. Затем довольно крякнул и принялся изучать мое лицо. Я в долгу не остался и стал рассматривать своего неожиданного спасителя.
Я пару раз сталкивался с Лантэном. Не лично, слава Саготу. Только интересами. Я однажды позаимствовал у него из дома одно колечко. После этого барон пытался меня поймать и упечь в Серые камни, но у него ничего не вышло. Он даже объявил награду за мою голову, и мне, чтобы избавиться от этой сомнительной славы, в одну из особенно темных ночей пришлось украсть приз из его особняка. Как говорится, нет денег, нет награды, и мне забот несравнимо меньше.
Хоть мы и были на ножах и перебегали друг другу дорогу, но я уважал этого человека. Накажи меня Сагот, если это не так.
Барон был честен. Разумеется, в меру своих сил и возможностей. Конечно же он брал взятки — кто этого не делает в нашем продажном мире? Но, отстегивая барону, человек был уверен, что все будет путем. Его не подставят и не арестуют.
Лантэн был человеком чести. Он никогда не бил исподтишка, не унижал своих подчиненных, хотя и держал их в кулаке. Барон был предан королю и место свое получил не благодаря деньгам и родственным связям, а заслужил.
Авендум много выиграл, когда этого человека назначили начальником стражи. Хотя нам, ворам, после этого назначения приходилось не сладко. Количество преступлений, конечно, не уменьшилось, но душегубы, прежде чем пойти на дело, теперь оглядывались по сторонам: нет ли поблизости его милости? Небольшая, но все же победа в вечной борьбе закона и преступности.
— Не могу сказать, что счастлив знакомству, — буркнул барон, глядя на меня из-под густых кустистых бровей. — Я бы с радостью отправил тебя в Серые камни.
Я промолчал. У меня вертелась на языке одна подходящая фраза, но я решил попридержать ее на потом. По крайней мере, этим вечером в тюрьму мне не хотелось.
— Собирайся, Гаррет.
— Куда, ваша милость? — Кажется, этот человек смог меня ошеломить. — Уж не в ваши ли любимые Камни?
— Нет. Пока. — Он взглянул на меня. — Один… человек хочет поговорить с тобой. Я должен тебя к нему доставить.
— Правда? К палачу, что ли? — съехидничал я.
— Собирайся. Нечего ёрничать, — еще сильнее нахмурился милорд Фраго. — Лучше идем добровольно.
Я, сам того не желая, бросил быстрый взгляд на скучающих возле двери стражников. Не справиться. Много. И небось еще столько же у черного хода.
— Все выходы перекрыты. — Он как будто услышал, о чем я думаю. — Деться тебе некуда. Разве что, как вампиру, превратиться в туман и смыться сквозь щелочку.
