Алексей Пехов - Хроники Сиалы
Гозмо был хорошим наводчиком, и именно он подкинул мне Заказ на путешествие в усадьбу ныне покойного кронгерцога Патийского. Трактирщик ловко поймал сверток и так же незаметно, как и я, отправил мне в руку кошелек с обещанными двадцатью золотыми. Сверток уже схватил один из разносчиков трактирщика и, сунув его в грязную холщовую сумку, вышел из трактира. Понес товар заказчику.
Я отсчитал из полученного пять монет и отдал трактирщику.
— За что я тебя люблю, мой мальчик, это за то, что ты вовремя расплачиваешься с долгами, — весело произнес старый прохиндей, и я поморщился.
Ворую, конечно, чужие вещи, но вот расплачиваться с наводчиками приходится своим золотом, полученным за продажу именно этих вещей. Не то чтобы я был скрягой… Но вот остаться вместо двадцати золотых с пятнадцатью все же обидно, но я задолжал старому мошеннику за прошлое дело, так что он вполне справедливо снял с меня причитающуюся сумму.
— Ты слыхал, что милорд Патийский нежданно-негаданно помер два дня назад? — как бы невзначай спросил Гозмо, протирая пивные кружки и совсем не смотря на мое хмурое лицо.
— Да? — Я выразил свое искреннее удивление нежданной кончиной вполне здорового герцога, на котором могли пахать все крестьяне Валиостра и Загорья вместе взятые.
Гозмо это удивление ни капли не обмануло, но он все так же продолжал протирать кружки, как будто ничего и не случилось.
— Да, да. Его наутро нашли с разорванным горлом. А гарринч, охранявший его богатства, чесался и не обращал никакого внимания на людей.
— Правда? — изумился я. — Кто бы мог подумать, что там был гарринч. Мне вот лично о нем никто не говорил.
Трактирщик пропустил мой упрек мимо ушей. Он умел прикидываться абсолютно глухим, и, надо сказать, временами это у него великолепно получалось.
— Тебе как всегда? — спросил он.
— Да. Мой столик свободен?
Гозмо кивнул, и я направился мимо оживленно вопящих что-то пьяных аферистов, мимо поющей на сцене полуголой девицы в полумрак зала к одинокому столику. Сел спиной к стене и лицом к входу в заведение. Что поделать, привычка, выработанная годами. Сразу как по волшебству передо мной появилась кружка портера и тарелка с запеченным в сыре мясом. Что уж говорить, у повара Гозмо иногда случались просветления, и тогда он готовил, ничуть не уступая ребятам с кухни барона или герцога. Все это принесла очаровательная служаночка, которая весело мне подмигнула, но, увидев мою вечно хмурую физиономию, фыркнула и удалилась на кухню, сердито виляя пятой точкой и срывая восхищенные взгляды сидящих за соседними столиками.
Мне было не до ее неоспоримых прелестей, пора нырять на дно. Город бурлит.
На пятнадцать золотых крестьянин мог безбедно существовать чуть ли не целый год, но для меня эта сумма была не очень большой, а с работой в ближайшие два месяца следовало завязывать. Не ровен час все же кто-нибудь свяжет смерть герцога и пропажу статуэтки, и вот тогда начнется охота по всему Авендуму за всеми ворами. И меня могут для довеска загрести. Если поймают, конечно. В способностях подчиненных Фраго Лантэна я сомневался. Я вообще был не самого хорошего мнения о страже.
Не успел я отхлебнуть из кружки густого пива, как передо мной вырос тощий бледный субъект. Он не церемонясь сел на свободный стул напротив меня. Лично я этого парня видел впервые.
— Я разве кого-то приглашал? — спросил я как можно безразличнее.
Тип мне не понравился сразу. Его бледность и худоба наводили на мысль о том, что это был вампир, но я конечно же ошибался. Вампиров не существует. Незваный гость был человеком. И был опасным человеком. Четкие уверенные жесты, ни одного ненужного или лишнего движения, глаза смотрят на меня холодно, проницательно и оценивающе. А это говорит о том, что мой сосед крайне, просто крайне опасен. Я было хотел потянуться за арбалетом. Но раздумал. Мало ли что. Может, он просто решил поговорить о погоде? От незваного гостя не укрылось мое мимолетное напряжение, и он криво ухмыльнулся:
— Ты Гаррет?
— Все может быть. — Я пожал плечами и глотнул пива.
— Мне просили тебе кое-что передать…
— Неужели деньги? — как можно искреннее удивился я.
— Да нет. — Бледный не собирался вступать в словесную перепалку. — Я должен передать тебе, что Маркун недоволен.
— С каких это пор наемные убийцы передают сообщения главы гильдии воров? — резко спросил я, ставя на стол кружку. — Или гильдия убийц успела снюхаться с гильдией ночного братства?
— Это не твое дело, Гаррет. — Бледного ничуть не покоробило, что я догадался, кто он такой. — Маркун последний раз предлагает тебе вступить в гильдию и платить взносы.
Эх, гильдии, гильдии! Король закрывает глаза на гильдию воров и на гильдию убийц. До поры до времени. Официальные власти не трогают эти сомнительные организации, пока они не зарываются и платят налоги. И надо сказать, в казну от гильдий идут огромные налоги. Просто огромные. Чуть ли не половина от заработанных ворами-убийцами денег. Потому я и не в гильдии. Зачем кому-то дарить деньги, заработанные почти что честным трудом? Хотя, например, в соседней Исилии эти гильдии запрещены. В тамошнюю казну и так течет золото от гномов из Стальных шахт.
— Мне жаль его огорчать. — Я как можно гадливее ухмыльнулся.
Гаррет-тень, мастер-вор, о котором в Авендуме ходят легенды и который ни разу не попадался страже, не хотел вступать в гильдию воров города.
— Я свободный охотник. И Маркуну я ничего не должен. Он и так захапал под себя всех воров Авендума, и я подчиняться разжиревшему карманнику не собираюсь.
— Хорошо. — Бледный нисколько не расстроился от моего отказа и все так же безразлично смотрел мне в глаза. — Это твое последнее слово?
Я кивнул, показывая, что разговор исчерпан. Сквозь шум и гомон заведения мое ухо расслышало тихий щелчок взводимой пружины. Я вновь перевел взгляд на убийцу. Его руки были уже под столом. Это произошло незаметно от меня и в очередной раз говорило о Бледном как о профессионале высокого класса.
Мда. Скряга Маркун в этот раз не на шутку расщедрился и нанял одного из лучших убийц. Бледный, как я продолжал его называть, был лучшим хотя бы потому, что я раньше никогда его не видел и ничего не слышал о нем.
Я расслабился и постарался не делать резких движений. Рыпаться не стоило, тем более не зная, что там у Бледного под столом. Такой же арбалет, как у меня, или еще что похуже?
— Ты прости, Гаррет, — произнес Бледный, хотя я не верил, что этого парня мучает совесть. — Ничего личного, это всего лишь работа. Ты понимаешь.
