Вадим Крабов - Рус. Защитник и Освободитель
— Ты Бог, Чик, я всегда это знал! Просто и эффективно, дарки меня раздери! — и сразу, на кураже вдохновения, прямо на песке перевел Русовские каракули из Силы Земли в более плавную структуру для Силы Гидроса.
— Я не Бог, Андрюша, я только учусь, — отшутился Рус, думая «не дай бог!».
Божеского обличия боялся, как огня. Боялся не вернуться… это походило на смерть отдельно взятой личности, Владимира Дьердьевича Нодаша. А бывшая псевдо божественность, кстати, приносила только плюсы. Осознанная Воля… ну, почти осознанная — раз; стал различать в структурах обрывки божественных Слов, либо сами Слова — два (пока бесполезные и непонятные, но все же); и самое необычное: у Руса время от времени всплывали в памяти знания эльфов — три. Это, несомненно, наследие эльфийской крови, из которой он выплюнул частички их Душ. Но знания, получается, остались. Жаль, что они приходили исключительно фрагментарно, спонтанно, не системно и совершенно независимо от его желания.
Амулетами с новым «обтекателем» на Силе Гидроса занялся Андрей. Он и ранее занимался их выпуском, решили не менять традицию. Да и секретность с этих уникальных изделий еще никто не снимал. Даже магистр Отиг, непосредственный наставник Руса в ордене Хранящих, только подозревал об их существовании.
Глава 2
Однажды ночью, а эльфийские знания имели противную привычку всплывать именно во сне, Русу открылись сведения от безымянного кагана, отвечающего за секретные ловушки вокруг башен Кальвариона. Стоит заметить, что знания появлялись вроде как от конкретных личностей, но в то же время были «безымянными». Все имена лже-Бог «Рус» выплюнул вместе с фрагментами несчастных эльфийских душ. Только одна каганская «память» лежала в его воображаемой библиотеке на особой полочке с надписью «Эльлэдан» — невеликие познания молодого кагана-разведчика, снятые у него практически мимоходом, во время обмена парой оскорбительных фраз. Прочно укоренился в его голове образ обычной Земной библиотеки, а конкретно — автодорожного техникума, и все знания, в конце концов, занимали в ней подобающее место. Но сначала новые эльфийские «видения» все же требовалось записывать-зарисовывать.
Кляня «коварных эльфов» последними словами, из которых печатные составляли едва ли треть, Рус подскочил к столу с заранее приготовленными угольными карандашами и стопкой чистого пергамента.
Да, именно для таких случаев и пришлось притащить в супружескую спальню большой канцелярский стол, светильник и стул, которые никак не вписывались в интимный интерьер любовного гнездышка. Гелиния отнеслась к этому безобразию с пониманием.
Впервые эльфийские знания открылись Русу на Плато Шаманов в обстановке, не располагающей к записи. Да и не думал он в то время о карандашах и пергаменте. А зря — знания скоро вылетели из головы. С тех пор и стал все фиксировать на более надежных носителях, чем собственная капризная память.
Это случилось месяцев пять назад, когда Русу пришлось «разбираться» с разгневанными Духами Великих Шаманов. Они очень обиделись на то, что он мог избавить их от клятвы давно ушедшему Богу, таким образом отпустив из «бренного мира», но не сделал этого.
— Да забыл я, забыл! — клялся Рус перед сверкающими очами мумиями Озгула, Боргула и двоих скелетов древних воинов-магов из старой экспедиции Хранящих. Остальные призраки носились в бестелесной форме, создавая зловещий гул разгневанного неодобрения.
— Ты обещал! — проревел «Озгул», громыхнув об пол бесполезным теперь шаманским посохом.
— Согласен, обещал! Но! По мере возможностей, забыли, уважаемые?
— Не верещи, как глинот под копытами, хитрая жаба! — прорычал «Боргул», полыхнув мертвецким светом в пустых глазницах. — Ты был Богом? Был. Мог добраться до печати? Мог! Ты не выполнил договоренности и мы разрываем контракт! Отныне…
— Стоять, уважаемый! — резко, со зловещим придыханием прошипел Рус. Понты он умел колотить не хуже, а то и лучше каких-то там древних шаманов, — я был не Богом, я играл роль Бога, чуешь разницу? А за «жабу» — ответишь. Там такой поток сознаний, что тебе, прозрачному овощу, и не снилось!
На Руса навалился многотысячный ментальный удар. Рисковал ли бывший браток? Еще бы! Его Духи сильны и его Воля не подарок, но все же против совместного одномоментного давления тысяч разгневанных Душ неупокоенных Великих шаманов… выдержит, никуда не денется, потому как надо. Здесь, в подвалах древнего храма хранится не только золото компании «Чик и Ко», но и сами Великие шаманы, которые ему еще очень даже пригодятся.
Выдержал. Вспотел, заработал красные глаза и головную боль, но выдержал — давление ослабло.
— Все, уважаемые, страсти улеглись? — примиряюще произнес Рус, деланно-безразличным тоном. Чего ему это стоило! Руки-ноги дрожали, дыхание сбивалось. Как только голос его еще слушался, выдавая нужные интонации!
— Теперь по порядку. Да, признаюсь, я о вас забыл. А чего вы хотели! — прервал он снова поднимающийся недовольный рокот, — у меня и без вас забот — воз и маленькая тележка! А кто мне говорил про какую-то печать, а? Ну-ка, вспомните? Никто! — сказал, как отрезал, — была речь о клятве неизвестному мне Богу и что снять её может только он сам. А теперь что я слышу? Голословные обвинения я слышу! Некрасивый базар получается, уважаемые.
«Озгул» ответил через долгие полстатера молчания:
— Ты не посланник неизвестного Бога, ты… дурак ты, — пророкотал так сильно, что с крепкого потолка подвала посыпалась вековая пыль, — мы покажем тебе печать, иди за мной, — сказал и, не оглядываясь, уверенно пошел по лабиринту, припадая на посох. Остальные мумии остались на месте, а призраки куда-то испарились.
«А ведь для понта на посох припадает, старый жук, — думал Рус, двигаясь следом за бывшим «ночным князем». Он заметно высох и еще сильнее побледнел за прошедшие месяцы, — интересно, чей Дух в нем сейчас сидит? Стопудово самый авторитетный среди них…», — думал, стараясь отвлечься от предстоящей работы. Он заранее предполагал, что она ему не под силу и подспудно продумывал оправдания.
В тусклом свете, в мертвенно-бледной лунной дорожке, вытекающей из глаз мумии, проступали многочисленные завалы, которые под влиянием загадочной «Силы Предков» разбирались и за спинами двух сущностей: пока еще живой и давно уже мертвой — собирались вновь. Наконец, открылся небольшой, шагов десять в диаметре, круглый зал. В центре оного стоял грубо отесанный шестигранный валун размерами не больше двух локтей в ширину и высоту. Плоский верх был отполирован, посередине располагалось углубление. Ночным зрением, да еще и в свете «Озгуловских» глаз, Рус прекрасно видел полустертые руны, опоясывающие алтарь. Руны располагались густо, как наколки отмотавшего двадцать ходок зека. Чистые места отсутствовали, за исключением «стола»… нет, в ямке-чаше для жертвенной крови сохранился четкий рисунок оскаленной пасти, как бы глотающей вкусную соленую жидкость. При хорошем воображении можно было бы очень явственно представить, как пасть при этом еще и облизывается.
