Милена Завойчинская - Магия книгоходцев
— Но, магистр! — возопил парень и метнул в меня злобный взгляд.
Я хищно улыбнулась и потрясла своей шваброй. Федя скривился и с тоской посмотрел на ректора.
— Ниртон? — поднял брови мужчина.
— Понял! Идем! — мрачно отозвался Федоил и метнул в меня очередной злобный взгляд..
А я что? Я ничего! Стояла себе, улыбалась во все свои двадцать восемь зубов (зубы мудрости отрастить еще не успела) и мило моргала.
Федька вышел в коридор, даже не придержав мне дверь, так что пришлось самой открыть ее, попрощаться с ректором (милый какой дядя оказался, а выглядел так сурово) и выйти следом за своим провожатым.
— Мелкая проныра! — сердито бросил он мне и пошел вперед, не оглядываясь.
— А в глаз?
— Тьфу на тебя! Вот за что мне это? Свалилась на мою голову! Мне из-за тебя теперь реферат писать и следить за тобой, чтобы ничего не натворила.
— Сам виноват, нечего шляться где не надо, — фыркнула я, закинула швабру на плечо и поспешила за удаляющимся парнем. — А я не проныра, а милая скромная девушка.
— Шурх ты противный! Даже в ВШБ умудрилась просочиться без проблем. А я, между прочим, экзамены сдавал на конкурсном отборе соискателей и доказывал свои способности книгоходца, как и все остальные.
— Вот спасибо тебе, мил человек! — отвесила я дурашливый поклон. — Притащил меня в другой мир, по блату пристроил в «вышибалы». Благодетель ты мой!
— У-у-у, прибил бы! — прошипел напоследок Федька и угомонился.
И правильно, все равно ведь меня не переругаешь.
ГЛАВА 3
О новом месте обитания и первых знакомствах
По пустым темным коридорам мы дошли до широкой лестницы и спустились на первый этаж. Попали в огромный холл, в центре которого стоял большой глобус и неярко светился. Правда, когда мы приблизились, я рассмотрела, что на глобусе вместо очертаний материков, морей и океанов — книжные корешки. Некоторые из них светились более ярко, некоторые бледнее, а часть вообще были темными.
— Федь, это — что? — подергала я за рукав своего спутника.
— Символ ВШБ и заодно Межреальности. Вам на первом курсе все будут рассказывать, — смирившись с моим присутствием, уже почти спокойно пояснил парень.
Я еще успела осмотреть холл. Потолок терялся где-то в вышине, а монолитные стены шли только до середины пространства, уходящего вверх. Примерно на уровне второго этажа они обрывались и переходили в колонны, подпирающие свод. А за колоннами располагался своего рода балкон, опоясывающий холл с трех сторон. Наверное, оттуда очень удобно смотреть, что же происходит внизу.
Из холла вправо и влево уходили два коридора, а его стены покрывала мозаика, такая же, как в той башне, в которую мы первоначально угодили. Создавалась иллюзия, что вдоль стен стоят стеллажи, плотно заставленные книгами. К одному из этих мозаичных стеллажей даже была прислонена стремянка. Уж не знаю для чего, но именно она придавала законченный вид стилизации под библиотеку.
Наконец, мы вышли на улицу. Стояла глубокая ночь, что странно. Вероятно, время здесь отличается от земного. Небо походило на черный бархат с яркими россыпями самоцветов, так как далеко не все звезды были белыми. Некоторые отливали голубым цветом, другие светились нежно-розовым, видны были и сиреневые, и даже красные точки. Красиво! Потом я перевела взгляд дальше и споткнулась.
— Обалдеть! Три луны! — прошептала, не обращая внимания на насмешливое хмыканье Феди.
Спутников у этого мира действительно было три. Самая большая и яркая светилась белым цветом, почти как наша Луна. Вторая, немного поменьше диаметром, была голубой. А последняя луна была в два раза меньше средней и сияла нестерпимо холодным сиреневым цветом.
— Белая — Селина. Голубая — Блуми. Сиреневая — Лаванди, — пояснил Федя, не дожидаясь моего вопроса.
Он подцепил меня под локоть и потащил в нужном направлении, поняв, что иначе мы и до утра не доберемся до общежития. А посмотреть было на что. Вокруг расстилался парк. Сейчас, в темноте, я не могла оценить всей его прелести, но, думаю, при свете дня буду в восторге от видов. Оглянулась на тот корпус, из которого мы вышли, и присвистнула. Черная громада возвышалась этажей эдак на восемь, плюс четыре башни готического вида.
— А четыре башни расположены просто так или ориентированы по сторонам света? — спросила, еле поспевая за провожатым, который меня почти тащил.
— По сторонам света, конечно. Только их не четыре, а восемь. Еще четыре пониже, их с этого ракурса не видно.
— Круть!
Общежитий, как выяснилось, было два. Женское и мужское. Два отдельных корпуса стояли на расстоянии друг от друга, между ними располагалась лужайка с клумбами и несколькими раскидистыми деревьями. Но полностью изолированными общежития не были, их соединял воздушный переход с большими окнами. Ну, вот как в больших торговых центрах.
Тут ко мне пришло осознание: это — другой мир. Точнее, реальность. Я помню, как в моей голове женский голос произнес: «Загрузка новой реальности». Так вот! Значит, тут одеваются иначе, чем принято у нас на Земле. Я посмотрела на Федю. Хм. Да нет же: обычные джинсы, кроссовки, футболка и джинсовая куртка. Может, все не так плохо, и я в своих любимых узких джинсах, кожаных кедах, футболке с лягушкой из стразов и тонком кардигане на пуговках не буду выглядеть белой вороной?
«Буду!», — поняла спустя три минуты, когда мы вошли в холл женского общежития.
— Госпожа Каруда, — вежливо обратился Федоил к стоявшей к нам спиной низенькой женщине в длинном платье.
Она была очень занята, так как гневно распекала понурившуюся перед ней девчонку за какие-то провинности.
— Чего тебе? — Госпожа Каруда обернулась и сердито уперла руки в боки. — Ты что тут делаешь? Отбой уже был! И давно! Вот я расскажу господину Марфусу, что его подопечные по ночам шляются по вверенной мне территории.
А я стояла, неприлично отвесив челюсть, и во все глаза рассматривала комендантшу женского общежития. Она была зеленой. В смысле кожа у нее была зеленой. Ее недлинные черные густые и, судя по виду, жесткие, как проволока, волосы топорщились во все стороны. Из этой буйной гривы наружу гордо торчали лопухи ушей. Нос приплюснутый, рот крупный с тонкими губами, глаза раскосые. Короче, внешность сия особа имела такую, что оторопь брала. А еще она была совсем невысокой, мне до подмышки примерно, но весьма крепкого телосложения. И при этом очень сердитой.
