Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город праха
Бармен по прозвищу Стремный Пит только посмотрел на парня с презрением и покачал головой. Майя подумала, что, не будь парень Охотником, Пит уже вышвырнул бы его из бара.
— На самом деле, — сказал Бэт, который никогда не умел вовремя промолчать, — «Серебряную пулю» тут не подают, потому что это реально дерьмовое пиво.
Чужак уставился на Бэта сверкающими прищуренными глазами и радостно улыбнулся. Вообще-то мало кто улыбался радостно, поймав на себе недобрый взгляд Бэта. Бэт был ростом под метр девяносто, и по всему его лицу шел шрам от ожога серебряным порошком. Он не принадлежал к числу тех бедолаг, что жили в полицейском участке и спали в бывшей каталажке, — он имел свою квартиру и даже работу. Майе с ним очень нравилось — до тех пор, пока Бэт не ушел от нее к рыжей ведьме по имени Ева, устроившей в гараже салон хиромантии.
— А что ты предпочитаешь? — поинтересовался парень, наклонившись к Бэту так близко, что это само по себе уже пахло оскорблением. — Вкус шерсти паршивого пса, выкусывающего блох?
— Да ты, я смотрю, считаешь себя остроумным парнем, — сказал Бэт. Вся стая уже собралась вокруг них, готовая поддержать товарища. — Так?
— Бэт, — вмешалась Майя. Как ни странно, она одна во всей стае сомневалась в том, что Бэт выйдет из драки победителем. Что-то во взгляде чужака внушало ей страх. — Не надо.
Бэт и ухом не повел.
— Так, спрашиваю?
— Кто я такой, чтобы отрицать очевидное? — Взгляд парня скользнул по Майе, будто ее не существовала, и уперся в Бэта. — Прости за любопытство, но что у тебя с лицом? Похоже…
Тут он подался к Бэту и сказал что-то, чего Майя не расслышала. В следующую секунду Бэт нанес удар, который должен был раздробить обидчику челюсть, — вот только чужака уже не было на месте. Он стоял в пяти футах в стороне, злорадно хохоча: вместо его челюсти Бэт попал по стакану с виски, запустив его через весь бар в противоположную стену. Со звоном посыпались осколки.
Майя не успела даже моргнуть, как Стремный Пит оказался рядом с Бэтом и сгреб в огромный кулак воротник его рубашки:
— Хватит!.. Вот что, Бэт, не пойти ли тебе проветриться?
Бэт пытался вырваться из цепкой хватки:
— Проветриться? Ты слышал, что он…
— Я слышал, — негромко произнес Пит. — Это нефилим. Пойди остуди голову, парень.
Бэт выругался и пошел к выходу. Напряженная спина выдавала клокочущую в нем ярость. Громко хлопнула дверь.
Чужак уже не улыбался; теперь он смотрел на Стремного Пита с мрачным негодованием, словно бармен только что отобрал у него игрушку.
— Зачем? Я бы и сам справился.
Пит смерил Охотника взглядом.
— Меня волнует только судьба моего бара, — сказал он наконец. — Лучше бы тебе убраться отсюда по-хорошему, нефилим, если не хочешь лишних проблем.
— А кто сказал, что я не хочу лишних проблем? — заявил парень, усаживаясь на стул. — И вообще, я даже не успел допить виски.
Майя кинула взгляд на стену, где расплывалось мокрое пятно.
— По-моему, виски ты уже прикончил, — прокомментировала она.
Секунду парень смотрел на нее безо всякого выражения, затем в его золотистых глазах промелькнула едва заметная искра веселья. В этот момент он стал так похож на Даниэля, что Майя чуть не попятилась. Однако прежде, чем он успел ей ответить, перед ним возник другой стакан с янтарным напитком.
— Держи. — Пит предостерегающе взглянул на Майю.
Входная дверь распахнулась. На пороге стоял Бэт в обагренной кровью рубашке. Майя вскочила и кинулась к нему:
— Ты ранен?
Лицо у него было совершенно серым, и серебристый шрам на щеке темнел, как кусок изломанной проволоки.
— Убийство, — произнес Бэт. — Там в переулке труп. Убит парень. — Он взглянул на свою рубашку и покачал головой: — Кровь не моя…
— Убийство? Но кто…
Ответ Бэта потонул в шуме голосов. Все вскочили с мест и поспешили на улицу. Пит вышел из-за стойки и начал проталкиваться через толпу. Только нефилим остался сидеть, склонившись над стаканом.
Через головы собратьев Майя увидела лужу крови на серой мостовой. Кровь не успела высохнуть и растекалась по брусчатке причудливыми побегами алого растения.
— Перерезали глотку? — спросил бармен у Бэта, на лице которого вновь начали проступать краски.
— Я видел кого-то в переулке. Кто-то стоял на коленях над телом… — Голос Бэта звучал глухо. — Словно не человек, а призрак. Он убежал прочь, как только заметил меня. А парень был еще жив. Я наклонился к нему, но… — Бэт передернул плечами, и Майя заметила, что жилы на его шее вздулись, как толстые корни, оплетающие ствол дерева. — Он умер, не сказав ни слова.
— Вампиры, — промолвила пухлая девушка-оборотень, стоявшая у двери. Майя припомнила, что ее зовут Амабель. — Дети тьмы. Это могли сделать только они.
Бэт посмотрел на нее, развернулся и направился к барной стойке. Он хотел было ухватить Охотника за воротник, но тот стремительно вскочил на ноги.
— В чем дело, вервольф?
— Ты оглох, нефилим? — прорычал Бэт. — Там на улице убитый парень. Один из наших.
— То есть оборотень или еще кто из нежити? — Охотник изогнул светлые брови. — Вы все для меня на одно лицо.
Кто-то глухо зарычал. Майя с удивлением поняла, что это Стремный Пит.
— Он же совсем еще щенок, — сказал Пит. — Его звали Джозеф.
Имя Майе ни о чем не говорило, но на лице у Пита полыхала такая ярость, что у нее внутри все сжалось. Стая была настроена убивать, и, если у нефилима осталась хоть толика здравого смысла, ему следовало бы бежать без оглядки. Однако здравым смыслом чужака природа обделила. Он смотрел на взбешенных оборотней своими золотыми глазами и улыбался.
— Молодой ликантроп?
— Из нашей стаи, — кивнул Пит. — Ему едва пятнадцать исполнилось.
— И чего ты теперь хочешь от меня?
Пит изумленно воззрился на него:
— Ты же нефилим! Конклав обязан защищать нас в таких случаях.
Парень неспешно оглядел бар, и во взгляде его сквозило такое высокомерие, что Пит побагровел.
— Я не вижу никакой опасности. Разве что плесень по углам может нанести вред здоровью — но этой беде поможет обычная хлорка.
— У порога бара лежит убитый оборотень, — процедил Бэт. — Тебе не кажется…
— Мне кажется, что именно его защищать уже поздно, — отрезал Охотник. — Ведь он мертв.
Пит по-прежнему не сводил с нефилима глаз. Уши у бармена заострились, а когда он снова заговорил, голос звучал глухо из-за растущих волчьих клыков.
— Лучше поберегись, — прорычал он. — Поберегись, мой тебе совет.
