Ерофей Трофимов - Варвар для особых поручений
Яркая вспышка и взрыв произвели на бриттов должное впечатление. Без долгих споров с кораблей сбросили якоря. Несколько легкораненых солдат посадили на вёсла, и вскоре с кораблей перевезли всех оставшихся бриттов. Внимательно следивший за этим действом Вадим ушёл со своего поста только после того, как на обе барки поднялись северяне.
Подойдя к поставленным на колени бриттам, Вадим задумчиво оглядел мрачные небритые рожи и, повернувшись к ярлу, спросил:
— И чего ты с ними делать собираешься?
— Придумаем что-нибудь, — отмахнулся Свейн, с интересом поглядывая на сложенную на расстеленные плащи добычу.
Солдат раздели до набедренных повязок, отобрав всё, что можно было использовать для побега. Барки подогнали ближе к берегу и, выпустив из трюмов схваченных кельтов, начали выгружать всё, что представляло собой хоть что-то ценное. Вычистив оба корабля под метёлку, северяне принялись планомерно осматривать все привезённые сундуки.
К удивлению Вадима, даже в поход за рабами бритты предпочитали идти со всевозможным комфортом. Среди найденных вещей обнаружились и роскошные серебряные кубки, и чеканные тарелки, и изумительной работы подносы, пара бочонков вина и несколько отлично прокопчённых свиных окороков. В общем, у северян появился очень весомый повод устроить очередной пир.
Пока Вадим увлечённо рассматривал добычу, Свейн о чём-то быстро переговорил с Рольфом, и воины принялись быстро переправлять пленников на один из кораблей. Отойдя в сторону, ярл окликнул Вадима и, помолчав, задумчиво спросил:
— Ты осмотрел парня?
— Утром, ты же видел, — кивнул Вадим.
— Я прикажу вынести его на улицу, осмотри ещё раз.
— Зачем?
— Хочу быть уверенным, что ему не стало хуже.
Понимая, что спорить бесполезно, Вадим неопределённо махнул рукой и направился к дому. Что-то не сходилось в этой схеме, но Вадим никак не мог сообразить, что именно. Приказав одной из белых рабынь принести вина, он подошёл к постели раненого и, всмотревшись в лицо парня, спросил:
— Как ты тут, дружище?
— Нога сильно болит, — нехотя признался тот, невольно скривившись.
— Я приготовлю тебе отвар, — кивнул Вадим, осторожно откидывая одеяло.
Бросив быстрый взгляд на шов, он убедился, что никаких изменений за последние часы не произошло, и, взяв у рабыни кружку с вином, достал из сундука один из мешочков. Отпив половину напитка, он развёл в остатке щепотку порошка, протянул настой парню и коротко приказал:
— Пей.
— Что это? — скривился раненый.
— Это поможет унять боль. Пей.
Выпив настой, парень скривился так, что Вадим невольно усмехнулся.
— Ну и рожу ты скорчил. Я же тебя не козьим дерьмом пою, а лекарством.
— Хотел бы я знать, почему все лекарства такие противные, — пробурчал в ответ парень.
Пока они говорили, Вадима не покидало ощущение, что он что-то упустил. Не дождавшись обещанных носильщиков, он вышел на улицу и вдруг сообразил, что у берега стоит только одна барка. Быстро осмотревшись, он нашёл взглядом Свейна и, решительно подойдя к нему, спросил:
— Куда ты отправил второй корабль?
— Валдин, здесь я командую. Помнишь? — неожиданно резко ответил Свейн.
— Конечно, — смутившись, кивнул Вадим.
В этот момент его озарило. Просто сложив два и два, он растерянно посмотрел в глаза ярлу и тихо, с обидой произнёс:
— Решил избавиться от солдат и отослал меня, чтобы под ногами не путался?
— Не обижайся, Валдин, но ты постарался бы удержать меня от этого, — покачал головой Свейн.
— Ты приказал казнить их? Всех? — вдруг понял Вадим.
— Да. Ни один бритт не должен узнать про эту бухту, — твёрдо ответил Свейн.
— А рабыни? Они же тоже из бриттов. Что ты сделаешь с ними, когда придёт время выйти в море?
— Они рабыни. С ними я могу поступить по-другому.
— Как по-другому? — не унимался Вадим.
— Отдать на время кельтам. Я не собираюсь бросать это место и никому не позволю раскрыть его.
— Но зачем ты отослал меня? — снова возмутился Вадим.
— Ты не из нашего мира, — вздохнул Свейн. — Ты хорошо держишься, Валдин, но мы все уже давно заметили, что ты не любишь убивать. И если в бою ты ещё как-то справляешься, то после боя всегда стараешься уйти подальше. Вот потому я и решил отправить тебя в дом. Услышь ты мой приказ, с ходу начал бы что-нибудь придумывать, чтобы сохранить им жизнь.
— Значит, по-вашему, я такой слабовольный? — растерялся Вадим.
— Ты не привык так жить, — устало проворчал в ответ Свейн и, развернувшись, решительно зашагал в сторону дома.
Растерянно глядя ему вслед, Вадим вдруг осознал, что этот неграмотный, немытый варвар оказался умнее его. Высокоцивилизованного офицера, не понаслышке знакомого с ядерным оружием и последними достижениями науки и техники. Этот косматый ярл умудрился понять то, чего сам Вадим понять так и не сумел. Он списывал свои душевные терзания на нежелание становиться кровожадным дикарём, на непривычку сражаться грубым оружием. А всё оказалось намного проще.
Он действительно не привык так жить. Будучи человеком военным, Вадим всегда считал, что привык ходить рядом со смертью. Но на поверку оказалось, что его привычка — лишь бледное подобие настоящей смерти. За прошедшее время, поучаствовав в доброй дюжине рукопашных стычек, он и сам понял, что вид разрубленных голов, отсечённых конечностей и вывалившихся кишок способен надолго отбить у него аппетит.
Даже несмотря на всю свою спецподготовку, он так и не смог смириться с тем, что некоторые из этих ран нанесены им самим. Именно поэтому он всегда старался наносить раны, убивавшие противников сразу, чтобы не доставлять им лишних мучений. Задумавшись, он так и остался стоять посреди пляжа, с опущенными руками и склонённой набок головой.
В чувство его привёл кормчий, без долгих раздумий хлопнув по плечу и громогласно пригласив как следует промочить горло. Вздрогнув от неожиданности, Вадим мысленно выругался и, вздохнув, вместо ответа спросил:
— Скажи, брат, вы и вправду все думаете, что я бесполезный балласт, а не настоящий воин?
— Это кто тебе такое сказал? — от удивления кормчий даже протрезвел, хотя до этого уже успел не раз приложиться к кубку.
— Свейн. Отослал словно слабовольную девчонку, которая в обморок падает едва каплю крови увидит, — с обидой ответил Вадим.
— Брось, парень. Это он не со зла, — отмахнулся Юрген.
— А зачем тогда?
— Затем, чтобы ты не начал спорить при пленниках. Ведь вопрос стоит просто: их жизни против наших. Сам понимаешь, потеряв эту бухту, мы потеряем всё. Помни, мы изгои, а значит, это война.
