Ольга Пашнина - Осторожно, ведьма!
Вид из окна был чудесным: на море, синевшее вдалеке, и лесок. И как Велимиру удается работать в таких условиях? Так и тянет отдохнуть, насладиться шумом волн, бьющихся о скалы, подышать свежим морским воздухом, полежать на мягкой травке.
— Красиво, правда? — раздался голос откуда-то из дверей.
Это был молодой парень лет двадцати с забавными светлыми кудряшками, отрощенными почти до плеч. Он разглядывал меня без ехидства, присущего Велимиру, и даже без откровенного интереса, который периодически проглядывал в глазах оперативников. Просто разглядывал, как изучают человека, встреченного впервые.
— Я — Чеслав, — представился наконец он. — Заместитель Вела.
— Вела? — не поняла я.
— Я так Велимира зову, мы уже давно вместе работаем, года четыре точно. Я его — Вел, он меня — Чес. А ты кто будешь?
Четыре года… значит, парню явно не двадцать. Надо будет спросить рецепт такой молодости.
— Ой! — спохватилась я и тут же протянула ладонь для рукопожатия.
Но Чеслав осторожно взял мою руку и невесомо коснулся губами тыльной стороны ладони, что вызвало румянец на моих щеках и смущенную улыбку. В институте так с девушками не здоровались. В лучшем случае просто пожимали руку, в худшем — хлопали по плечу или по месту, находящемуся чуть ниже спины.
— Я Василиса, — представилась я. — Прохожу практику.
Чеслав присвистнул.
— И откуда такая? Из медицинского, что ли? Или социального?
— Из Института Инквизиции.
У парня так и отвисла челюсть. Он сверлил меня не верящим взглядом, а я только улыбалась. Подобная реакция не была редкостью в Торделле. Мои клиенты, особенно будучи в порядочном подпитии, тоже не верили, что хрупкая Вася — будущий инквизитор, а потому позволяли себе почти все, уверенные, что не встретят сопротивления. Ошибались, как правило.
— Девушки в ИИ не учатся! — категорично заявил Чеслав.
— А я что там тогда делаю? — фыркнула я. — И еще четыре мои подруги.
Парень выглядел вконец ошеломленным.
— Ты серьезно, что ли? — спросил он после минутного молчания.
Я медленно кивнула. Почему до всех образованных, умных и высокопоставленных мужчин так долго доходит, что девушка тоже может обладать необходимыми способностями для работы инквизитором?
— Вот это да, — прошептал Чеслав. — Впервые вижу девушку-инквизиторшу.
— Инквизитора, — привычно поправила его я. — Мы предпочитаем, чтобы нас называли «инквизитор», слова «инквизиторша» в языке не существует. Ровно как и «контролерша», «лекарша» и так далее.
— Понял, не дурак, — сверкнул зубами парень.
— Василиса! — раздалось из кабинета Велимира. — Там ко мне один товарищ должен будет зайти, почем зря именующий себя заместителем, как появится, подтолкни его, чтоб быстрее влетел.
Чеслав фыркнул и шутливо поклонился.
— Ну что, давай подталкивай!
— Вот еще. — Я вернулась за свой стол. — Иди давай. Тебя ждут.
Когда дверь за парнем закрылась, я вздохнула. Работа обещает быть интересной. А пока мне ни о чем не хотелось думать, я просто наслаждалась хорошим настроением, теплой погодой и перспективами.
* * *Утро каждой уважающей себя девушки начинается с душа. Это известная вещь, ни у кого не вызывающая сомнений. Утро каждой девушки, живущей в общежитии, начинается с очереди в душ.
Цветана, к слову, была отличным руководителем и просто адекватным человеком: у нас был свой душ, в котором мылись лишь мы и в который не ступала мужская нога. Велимир, к сожалению, талантами сестры не обладал. А может, просто не привык иметь дело с девушками, проживающими во вверенном ему учреждении. Что тоже странно: в Инквизиции работали и девушки, пусть и не на постах инквизиторов. Но, видимо, общежитие предоставлялось лишь мужчинам. Как бы там ни было, какие бы мысли ни посещали Велимира, когда он размещал нас в общежитии, о душе он и не вспомнил.
А потому поутру, дабы успеть к назначенному времени на рабочие места, мы, пятеро девушек восемнадцати лет, завернулись в полотенца, взяли сумочки с ванными принадлежностями и отправились мыться.
Чаруня, шедшая впереди, была встречена радостным «О-о-о!». Войдя через матовые стеклянные двери, мы оказались в душевой, которую уже облюбовали трое молодых инквизиторов, собирающихся на работу. Да, некоторые сотрудники тоже жили в общежитии, за неимением собственного жилья.
Трое бравых ребят без смущения разглядывали наши фигуры, скрытые лишь короткими полотенцами. Чаруня густо покраснела, Саша испуганно отшатнулась, Горяна свирепо сложила руки на груди.
— Какие люди, — радостно сказал один из парней.
— Проходите, чувствуйте себя как дома, — добавил второй.
— Раздевайтесь, — поддакнул их товарищ.
И все трое радостно заржали, воодушевленные шуткой.
— Круто, — буркнула Варька. — Мальчики, может, вы нам помыться дадите?
— А может, вам спинку потереть? — предложил один, с неприятно кривыми зубами и хищным блеском в глазах.
— Нет, спасибо, — холодно ответила Варвара и попыталась пройти к кабинкам.
Но он не пустил ее, с легкостью оттолкнув к нам. Да так, что девушке пришлось поддерживать полотенце, грозившее упасть. Чаруня дернула ручку, но, незнамо как, дверь в коридор оказалась заперта.
Этот жест одновременно и взбесил меня, и заставил пробудиться ту часть моего характера, которая обычно отвечала за выпроваживание особенно буйных посетителей таверны. А, ну и еще проснулась та Василиса, что была воспитана Цветаной: на первом курсе она вела у меня практику.
Я бросила сумочку к стене и вышла вперед.
— Имя и название отдела, пожалуйста.
Один из парней, тот, что с кривыми зубами, опешил:
— Чего?
— Имя и название отдела. Я — секретарь господина Велимира. Думаю, он будет обрадован отчетом о том, как ведут себя его сотрудники с коллегами.
В этот момент я не думала о том, что в полотенце смотрюсь довольно смешно. Смешно им будет потом, когда я подам рапорт о неподобающем поведении. И совесть меня не замучает.
— Коллегами? — хохотнул второй, который был хоть и симпатичнее первого, но все же противнее. Просто по внутренним ощущениям, которые испытывала я. — Думаешь, я поверю, что девчонки работают в Инквизиции? А секретаршу шефа я знаю, не парь мне мозги, крошка.
— Так, девчонки, — Варвара присоединилась ко мне и тоже, кажется, жутко разозлилась, — похоже, мальчики не понимают.
Я окинула ребят взглядом. В Инквизиции не было неуклюжих или толстых, да и хиляков не терпели. Но все же эти парни разительно отличались от оперативников. Прежде всего мускулатурой.
