Галина Гончарова - Корни зла
— Ёлка, мне нужно с вами поговорить.
— Говорите, — отозвалась я, убирая карты в коробку.
— Ёлка, его величество ничего не сообщил вам?
Сказано это было таким тоном, что я заподозрила у элвара жестокий запор. Словесный.
— А он должен был что-то сообщить мне?
Моя хата с краю, ни хвоста не знаю, прам-парам-пам-пам-пам, тара-тара-там…
— Ёлка, вы знаете, что каждый король должен иметь наследника.
— Да, мне об этом говорили, — серьезно кивнула я.
— Ёлка, это не смешно!
Ёлка, Ёлка, Ёлка… Вообще-то я люблю свое прозвище, но в меру, блин, в меру! Клаверэн так часто произносит мое имя и с такими интонациями, что я скоро позеленею и хвоей покроюсь!
— Да, глядя на ваши дипломатические потуги, мне плакать хочется. Клаверэн, не пытайтесь хитрить и изворачиваться, это не ваша стезя. С вашим правителем вам все равно не сравниться. Говорите прямо.
— Ёлка, — наконец решился Клаверэн. — Мы все хотим, чтобы наш король женился и обзавелся наследниками!
— Это очень мило. И что дальше? Лично я пока рожать не собираюсь.
— Ёлка, его величество должен жениться! Элиссиана — прекрасная девушка, умница, красавица, она может проследить свой род со времен Основателей!
— И вы считаете ее самой подходящей невестой для его величества, — ехидно продолжила я. — А что он сам думает по этому поводу?
Ёлка, Ёлка, Ёлка… Понятно, что не крокодил! Интересно, Тёрна эти доброжелатели так же достают?!
— Ёлка, его величество еще молод и горяч. Мы должны помогать ему сделать правильный выбор!
Интересно, а что думает по этому поводу сам Тёрн? И вообще сто с лишним лет — это уже немного не молодость. Хотя для элваров… а что там говорит Клаверэн?
— Ёлка, вы не должны мешать его счастью!
Вот ведь нашел припев! Повторяет мое имя чаще, чем певцы в моем родном мире техники свои три слова якобы песен. Сразу видно — не дипломат! А на фига ему? Все переговоры в Элварионе вел только Тёрн. Вот уж кто был создан для этой роли!
— Я и не собиралась. А как, собственно, я могу помешать?
— Ёлка, всем видно, что его величество влюблен в вас!
Еще бы не видно, когда мы только что не целуемся при всем народе. Он с такой серьезностью изображал влюбленного, что даже я бы поверила.
— Вы хотите сказать, что мы должны пожениться, чтобы ничего не мешало его счастью? — «не поняла» я. — Я пока об этом не думала, но…
Клаверэн шарахнулся от меня так, что чуть в окно не вылетел. Я поддержала элвара под локоток.
— Успокойтесь, Клаверэн. Я шучу.
— Ёлка, умоляю вас, уезжайте! Не мешайте ему!
— Вы меня выставляете из родной страны? — разыграла я праведное возмущение. — Клаверэн, я выслушала вас. Теперь послушайте меня вы. Если Тёрн захочет, он женится на вашей, как ее там? Свиньяна? Э… свинина? Да, Элиссиана. И даже три меня ему не помешают. Но если он не захочет становиться племенным быком, то мое присутствие или отсутствие ничего не поменяют.
— Ёлка, прошу вас! Вы должны понять! Если вы уедете, у Элиссианы появится шанс!
Я промолчала. Клаверэн, ты хороший парень, но если бы меня пытались выдавать замуж, вам всем было бы очень и очень кисло! Что там фиктивный брак с ведьмой! Я бы и настоящий не постеснялась заключить!
В зал просунулся слуга.
— Госпожа, его величество ждет вас.
— Иду.
Я подмигнула Клаверэну и вышла вон. Элвара было жалко. Но Тёрн — мой друг. И я не собираюсь помогать загонять друга под венец. Особенно если ему это хуже ножа в печенку.
Тёрн уже ждал меня в моей комнате. В белом наряде, расшитом рубинами и бриллиантами, он был просто неотразим. Камни в древней короне светились на черных волосах. Огромные фиалковые глаза тоже сияли.
— Ну как, поговорили?
— Поговорили. Меня настойчиво просили уехать и не портить тебе жизнь.
Тёрн уставился на меня тяжелым взглядом телепата, но вскоре расслабился и улыбнулся.
— Великолепно, Ёлка!
— Я старалась.
— Одевайся.
Тёрн кивнул на кровать. Там лежало роскошное черное платье с серебром.
— Ты отвернуться не хочешь?
— Ёлка, ты же любишь вертеться перед зеркалом, когда тебя не видят. А я прекрасно помню твои воспоминания.
Я оценила эту реплику по достоинству. Скажи человеку, что ты — телепат, и он замкнется в себе. Но в разговоре со мной элвар даже не подумал, что это может произвести на меня неприятное впечатление. Просто — сказал. Как другу, пошутить. На шутку я и ответила:
— А по ушам?! По наглым, острым, длинным…
Тёрн закрыл глаза.
— Так лучше?
— Лучше, — кивнула я, переодеваясь в платье. — Тёрн, ты что, с ума сошел?! С веласа рухнул?
Платье было великолепным. На такие платья приятно смотреть по телевизору. Но только смотреть. Открытые плечи, грудь, слегка прикрытая черным и серебряным кружевом, обтягивающий лиф и широкая юбка до пят. Рукава отсутствуют как класс. Слов нет, шло мне это платье чрезвычайно, но носить его… Высшие Силы Леса! Да за что мне такие мучения?! Я же только и думать буду, как бы не выпасть! В нем даже дышать страшно!
— Там еще туфли под кроватью.
Туфли были не хуже. Элегантные, как рояль, черные, с серебряным тиснением по мягчайшей коже. На таких каблучищах, что даже смотреть страшно.
— Тёрн, ты что — вконец рехнулся от неожиданного счастья?! Ты меня ни с кем не перепутал?
Элвар даже глазом не моргнул. Еще бы, не ему же на этих костылях хромать!
— Во-первых, не костыли, а отличные даже туфли! А во-вторых… Ёлка, я хочу, чтобы ты выглядела королевой, а не существом среднего рода.
— А о моем удобстве ты подумал? Как я простою на этих каблуках хотя бы час?! Да я с ума сойду!
— Для тебя приготовят стул, я распорядился. Будешь сидеть рядом со мной. Не как королева, но все же, все же…
— Ты головкой не ударялся?!
Вопрос был вполне обоснован. Чтоб вы знали, никто не имел права сидеть в присутствии короля, и я в том числе. То, что мы частенько нарушали правила, значения не имело. Хотя все знали, что друг для друга мы не его величество и госпожа ученица магов, а Тёрн и Ёлка, официально никто этого не видел и не слышал. При широкой общественности мы старались соблюдать придворный этикет. На торжественных (или не особо торжественных, но необходимых — увы!) приемах, на которых мне приходилось бывать, я так же обращалась к Тёрну «Ваше величество», а он ко мне — «госпожа ученица магов». И вот он решил так нарушить устоявшееся равновесие! С ума сойти.
— Ни головой, ни головкой!
— Пошляк!
— Станешь тут!
Да уж, станешь с такими подданными! Если Тёрн начал плоско шутить, значит, его довели до последней стадии бешенства. А кто? Не понимают элвары, что их действия во благо правителя последнему — хуже литра касторки. Не понимают и грешат на меня. То-то Клаверэн так вызверился. Я бы на его месте тоже окрысилась на самозванку, то есть меня.
