Ирина Котова - Королевская кровь. Книга третья
Но не было больниц, школ и роддомов, судейской системы — судили военные чины, тюрем — заключенных сразу отправляли на работы, не было налаженной системы вывоза и переработки мусора, и в песке за городом росла помойка, привлекая шакалов и грызунов, практически не работали женщины, не было банков и городских служб, и много-много чего еще не было, несмотря на то, что жизнь города была более-менее налажена. И все это нужно было обустраивать, создавать. И не забывать при этом об обещании проводить уроки для женщин из гарема.
Ангелина вздохнула, запрокинув голову на упругую подушку софы и глядя на расцветающие над ней в теплой южной ночи звезды. На бумаге все было очень легко. Но чувство беспомощности и непонимания — с чего начать, за что хвататься, как с имеющимися ресурсами обеспечить развитие, посетившее ее в первый день «работы» она помнила очень хорошо.
И сейчас, погруженная в бесконечные дела, она слишком хорошо понимала, что без материально-технической, кадровой, образовательной поддержки сильного государства, Пески не восстановить. Будут они зелеными или нет — все равно между ними и современным миром полутысячелетняя цивилизационная пропасть. Другое дело, что плодородная земля позволит наладить земледелие, накормить людей, организовать экспорт.
И нельзя сказать, что не мелькала у нее в голове мысль согласиться на предложение Нории и облегчить себе задачу. Мелькала и исчезала вновь, не могущая соперничать с долгом и беспокойством перед семьей и родиной.
Владыка Нории тоже не сидел без дела. Повысилась активность песчаников на границах, и, пока не прибыли драконы из других городов, приходилось справляться с ними самому на пару с Четом. Мастеру клинков это было в радость, а он уставал — с каждым днем чудовища становились все наглее, и дня не проходило без зачисток. Все больше людей в поисках защиты и воды прибывали в Истаил, и пусть пока город справлялся — скоро должен был наступить момент, когда он достигнет своего предела.
И Нории первый раз воспользовался своей властью в нарушение традиций, предполагающих, что каждый дракон сам выбирает место своего проживания. Он начал облет городов, в которые вернулись драконы. В Ставии, в которой гостила Огни и которая приняла обратно тридцать дракониц и восемнадцать драконов, он провел несколько часов и озвучил свою волю — расселиться в пустыне вокруг зеленой зоны Истаила и вызвать воду, оживив максимально большую площадь, чтобы дать приют людям.
Ему покорились — кто бы посмел ослушаться прямо высказанного приказа? Но вопрос — почему они должны оставлять дома своих семей, где хранятся дорогие вещи, где уже налажена жизнь, и уходить на голую землю в песок, когда проблема решается с помощью одной женщины, был задан.
Впереди было еще девять городов, исключая осиротевшую Тафию, Город-на-Реке, в которую не вернулось ни одного дракона, и в каждом ему предстояло выслушать этот вопрос.
Нории перелетел во дворец поздним вечером, вымотанный долгим перелетом, утренней зачисткой песчаников, общением с сородичами и преследующим его чувством безысходности, и сразу ушел в свои покои — отдыхать, ужинать и спать. На душе было пусто и тоскливо, и не спасали от тянущей усталости ни сытные и вкусные кушанья, ни усердие слуг, разминавших господина после отдыха в купальне. Он, прикрыв глаза, лежал на нагретой, облитой ароматными травяными настоями каменной скамье, расслабляясь под сильными руками массажистов, и никак не мог отвлечься. Думал, прикидывал, просчитывал. Даже если заставить всех вернувшихся представителей его племени окружить Истаил зелеными пятнами, это не спасет Пески. Просто отсрочит переполнение города на год, максимум на два. А у него лично нет даже этого года. У него есть месяц, за который нужно изменить решение огненной принцессы. И если он хочет успеть, нужно использовать каждый день.
Красноволосый Владыка, движением руки остановивший усердствующих слуг, приказал принести ему одежду. Волосы еще не успели высохнуть и влажными прядями лежали на рубахе, когда он направился к покоям Ангелины.
В комнатах ее не было, и младшая служанка сообщила, что сафаиита у бассейна, давно купается и отдыхает. И если господин желает, может позвать ее к нему.
— Не нужно, — ответил Нории, и девушка замолчала, опустив глаза.
Ангелина отдыхала на низкой софе, закинув одну руку за голову и глядя в небо, и вокруг нее умиротворенно горел гигантский костер ее ауры, начавший греть сразу, как только он вышел из дверей купальни. Повернула голову на звук его шагов, сразу села, выпрямилась, запахнула халат.
— Ты можешь лежать, — сказал он приглушенно, чтобы не нарушать ее умиротворенного состояния, — я просто прикоснусь к тебе.
Опустился на синий мозаичный пол, окружавший бассейн, облокотился спиной на софу, замолчал, спиной чувствуя, как течет сквозь него восхитительный огонь и как насторожена и собрана она. Как перед противником.
— Ляг, — приказал он спокойно, — сегодня никаких подвохов. Отдыхай и дай отдохнуть мне.
Она не пошевелилась, упрямая и гордая, сидела ровно, упершись пятками в пол и поджимая пальцы на ногах — видимо, камень все-таки холодил. Огня было мало, и Нории протянул руку, накрыл ее ступню ладонью. Мало.
— Почему ты не пьешь кровь для восстановления? — сдержанно спросила принцесса, никак не реагируя на прикосновение.
— Тебе ведь не нравится, — откликнулся он, пододвигаясь ближе к ее ногам. Чуть повернулся, поставил ее ступню к себе на бедро, уткнулся в колено лбом. Вот так, хорошо.
— Я бы предпочла, — голос был холодный, а огонь, прогоняющий усталость — горячий, мощный, — чтобы ты использовал кровь. Это я готова потерпеть.
— Ты хочешь отказаться от своего слова? — спросил дракон, не поднимая головы. Шелестели разноцветные занавески, чуть плескала вода о бортики бассейна, и ночь была пряной и густой. И ему казалось, что еще чуть-чуть, и он уснет так, в ее ногах.
— Нет, — ответила принцесса, наконец. — Я не отказываюсь от своих слов.
— Хорошо, — пророкотал он, прикрывая глаза. От нее пахло свежестью. Подумал и потянулся за второй ступней, взял ее в руки. Глянул на невесту снизу вверх — она сидела так спокойно, будто не упиралась одной ногой ему повыше колена, а второй — в его ладони. И спина прямая, хотя равновесие удерживать наверняка трудно. Только пламя ее на мгновение дыхнуло яростью, и он с наслаждением зажмурился, оперся плечом на софу, подвинулся еще ближе, усаживаясь практически вплотную.
— На северо-востоке, ближе к Йеллоувиню, раньше были цветочные поля, — сказал он тихо, отвлекая ее от разминающих ее ступню пальцев. — Мы производили лучшие масла на континенте. Там были террасы, поднимающиеся из плодородных равнин в горы. Как сейчас с рель-еф-ом, не знаю, не летал. И на каждой рос свой вид цветов, одни ведь любят когда пожарче и повлажнее, другие — посуше и похолоднее. Сверху, когда подлетаешь, или если смотреть издалека, это выглядит невероятно красиво. Как будто горы наряжены в разноцветные юбки, а холмы укрыты лоскутными одеялами. Лавандовыми, розовыми, пурпурными, белыми.
