Семейка (СИ) - Каршева Ульяна

Что у матери есть заначки не только на чёрный день, сыновья и их семьи не знали. И не должны знать и в будущем. Ангелика Феодоровна рассуждала так: как выражается сегодняшняя молодёжь, профукали то, что когда-то досталось даром, - спустят до последней нитки и то, что достанется им в качестве вспомоществования. И как потом жить-доживать? Так что на чужой каравай роток не разевай!.. И хоть в чёрном теле не держала, но выдавала средства только на самое необходимое. Её экономическая хитрость удалась до такой степени, что жёны сыновей и единственная внучка, жалуясь и причитая, всё же разбили в саду несколько грядок, довольно длинных. А когда начали получать небольшой урожай, заявили свекрови, что видят себя не работницами, а дачницами.

Ангелика Феодоровна только плечами пожала. Нравится им себя называть так – пусть. Лишь бы хоть что-то делали по дому и по поместью. Лишь бы на шее не сидели. И не ныли о несбывшемся прошлом. Первый год огородничества «дам» она только ухмылялась, слушая рассказы управляющего об их стенаниях после посадки или прополки. Но стол и впрямь «оживился», обзаведясь закатками, так что больше хозяйка не ёрничала, не насмешничала над дачницами.

О денежках, которые всё ещё водятся у хозяйки особняка, знал только Игорь. Рекомендованный когда-то Ангелике Феодоровне старым другом, Игорь магически поклялся быть верным своей благодетельнице по гроб жизни. Ибо был сиротой, чья плачевная история сумела тронуть сердце даже такой железной леди. Сирота отучился в университете и стал управляющим всего поместья ещё до того времени, как сыновья Ангелики Феодоровны стали бесславно возвращаться в родительский дом.

Игорь был умён, а потому не спрашивал, с чего начать поиски правнучки Ангелики Феодоровны. Лишь первым делом уточнил, до того как вывести машину со двора:

- В ломбард?

- Туда, - спокойно ответила хозяйка и, опираясь на его руку, села в машину.

Игорь застегнул ей страховочный ремень.

Машина, стоявшая у хозяйского корпуса дома и невидная со стороны жилых комнат детей, вскоре выехала за ограду поместья, обогнула его и неторопливо покатила по дороге, словно играя в догонялки с позёмкой, вбрасывающей рассыпные снежные петли на асфальтовое покрытие.

Поджав губы, Ангелика Феодоровна зорко смотрела в ветровое стекло, на дорогу, серой лентой нырявшую под колёса машины. Мысленно она выстраивала деловой разговор с найденной правнучкой и размышляла, как деликатно ввести девушку в семью.

Мнение сына, а тем более – его безвольной и безалаберной во всех отношениях жены старуху обычно не волновало. Но сейчас приходилось предусматривать все особенности довольно щекотливой ситуации, чтобы правнучка не стеснялась неожиданного деда, а ещё – его жены. Ангелика-то Феодоровна рассматривала правнучку в качестве личной добычи и намеревалась на какое-то время вселить её в особняк предков. Судя по раскладу таро, девушка обладала довольно сильными способностями к магии. Правда, смущало одно. Эти способности выглядели настолько хаотичными, что закрадывалось сомнение: а знает ли девушка Алика, что она маг? А если знает, то почему эти способности неупорядоченны?

Как хорошо, что под рукой такой умный юноша, как Игорь! Мало того что он набросал довольно отчётливые черты правнучки (во всяком случае – узнаваемые), так с ним ещё можно спокойно поговорить о собственных сомнениях.

Когда впереди и по сторонам закончились поля, леса, деревеньки и показались первые дома пригорода, в загустевшей метели сливавшиеся с снегом, Ангелика Феодоровна, не глядя на своего водителя, сказала:

- Как ты думаешь, моя правнучка учится или работает?

- Учится, - немедленно откликнулся Игорь.

- Почему ты так решил? – слегка удивилась Ангелика Феодоровна. Она и впрямь удивилась его уверенности – до такой степени, что взглянула-таки на него.

- Промелькнула картинка, когда девушка стояла между высокими книжными стеллажами. Она выбирала книги.

- Обычная библиотека! – пренебрежительно бросила хозяйка.

- Девушка выбирала учебники, - возразил Игорь. – В её руках была бумага со списком, на который она время от времени смотрела.

- Вот ка-ак, - уже задумчиво протянула Ангелика Феодоровна.

Смену её настроения водитель заметил – и сразу понял, в связи с чем прозвучал её следующий вопрос.

- Который сегодня день недели? – рассеянно, явно снова погружённая в думы, спросила хозяйка имения.

- Четверг.

Последующей реплики – ворчания под нос – Игорь не услышал, но недовольство уловил. Нетрудно догадаться, в чём дело. Если неизвестная пока им Алика учится, впереди ещё два учебных дня. И это – проблема: как увезти студентку в поместье? А вдруг она заучка и наотрез откажется от поездки в незнакомый дом, где её ещё и предполагают оставить на ночь? Да и родители её… Вдруг откажутся отпускать девицу с незнакомыми, по сути – чужими людьми неизвестно куда? Любопытно, кстати, живёт ли с ними отец девицы? Или в семье продолжается традиция женской линии?

Машина ушла с основной трассы и юркнула между первыми домами, чтобы вскоре остановиться возле старенького дома в три этажа. Окна здесь подсказывали, что дом не столько старенький, сколько старинный: видно было сразу, что не стеклопакеты в них поставлены. Но его давность не подчёркивалась ветхостью. Его хозяин явно был рачительным и не позволял годам брать верх над строением.

Когда машина замерла возле единственного подъезда, больше похожего на кокетливое крылечко в старинном стиле, Игорь не шевельнулся, не заглушил мотор. Но хозяйка тоже сидела спокойно. И оба оказались правы. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, по трём ступенькам скатился к машине мужичок-колобок в деловом костюме. Он немедленно бросился к машине и с поклоном открыл дверь, тут же подавая руку Ангелике Феодоровне.

- Сударыня! Любезнейшая Ангелика Феодоровна! Не чаяли и увидеть вас так скоро! А уж как Дормидонт Егорович будет встрече с вами рад!

Водитель опустил глаза, пряча улыбку, но Ангелика Феодоровна всё равно её заметила. Впрочем, на удочку ласкового Гришеньки, главного помощника Дормидонта Егоровича, не попала и она, прекрасно зная, почему так рады ей в стариннейшем городском ломбарде, известном в основном магам с родословной. Будучи реалисткой, и довольно циничной, старая дама понимала, что так радостно принимают не её, а привезённые ею артефакты.

Хотя… всё равно приятно было, что Гришенька вокруг неё так и стелется, так и вертится, прославляя все её дамские и хозяйственные качества. Правда, малая толика грусти всё же порой заставляла её морщиться: много ли семейных артефактов осталось… На её-то век хватит, а вот потом… Ведомая под руку милейшим Гришенькой, она осторожно скосилась: Игорь уводил машину от крыльца. В дом помощник не войдёт. Будет ждать на месте. Юношу она не брала с собой в ломбард, с тех пор как на него в первый же приход сюда такую магическую атаку устроили, что хозяйка потом своего домоправителя сама выволокла на улицу едва живым.

Ангелика Феодоровна потом долго себя корила. Она-то ходила в ломбард, вооружённая до зубов магическими оберегами, чтобы никакие здешние, ловко припрятанные хозяином (настоящей акулой! Но мастер, мастер!) артефакты не влияли на её желание соглашаться – не соглашаться на предложенную ломбардом цену. И не учла, что впервые приводит сюда не подготовленного к таким страстям невинного юношу.

Теперь Игорь всегда оставался вне помещений ломбарда для магов. Слишком дорогие артефакты понадобились бы, чтобы стать ему своим среди деловых магов-акул, которые своим делом занимались издавна. Да и сам молодой домоправитель больше и не желал даже соваться в дом Дормидонта Егоровича, памятуя о единственном разе, когда из него едва ли не всю магию выпили, старательно склоняя к сделкам, мягко говоря – абсолютно не выгодным для него и его хозяйки. Несмотря на учёбу в университете, на том самом, вожделенном многими молодыми людьми магическом факультете, он оказался не готов к реалиям, бушующим в деловой жизни настоящей магии.