Ключи и калитки (СИ) - Демченко Антон Витальевич
— Ук-куш-шу!
Весёлую возню, устроенную нами у костра, прервало появление довольного котяры, сжимающего в зубах целый «патронташ» свиных рёбрышек. А рядом с ним брякнулась на землю солидная, отливающая зеленью стекла, большая бутылка пива, некогда припасённая мною в качестве одного из ингредиентов рецепта запекания рульки. Но на этом двухвостый не успокоился. Вновь исчезнув, он почти тут же вернулся с листом бумаги в зубах. Выплюнув помявшуюся записку, написанную торопливо-корявым почерком Граца, кот обозрел притащенные им вещи, удовлетворённо уркнул и, пройдя прямо по мне и Свете в шалаш, пошебуршав подстилкой, завалился спать. Хотя, на черта потустороннику сон, кто бы мне объяснил?
Пришлось нам с подругой распутываться, приводить себя в порядок и… заниматься делом. И начали мы, понятное дело, с известия, присланного профессором. А тот, кажется, отписался, даже не ознакомившись детально с присланным отчётом. Всеславу Мекленовичу хватило проставленной на нём даты, чтобы разразиться целой очередью вопросов, нашедших своё место в его записке.
Да, дату мы указали, исходя из времени, проведённого под сине-зелёным небом этого странного места. Вот тут и выплыла неувязочка. Оказывается, с момента нашего исчезновения в мире Светы прошли сутки, тогда как мы здесь ошиваемся уже четвёртые. Ну, что-то такое мы заподозрили ещё в тот момент, когда ознакомились с письмом Рогнеды Владимировны. Вот только… по нашим подсчётам выходило, что разница во времени должна быть несколько больше. Ну, по крайней мере, если ориентироваться на те данные, что Багалей указала в своём письме дочери. Это я о просьбе «не гонять ежечасно котика туда-сюда…». Тогда выходило, что плотность, если так можно выразиться, временного потока здесь выше, чем в нашем мире… примерно в десять раз. Если же исходить из присланной нам Грацем записки, то здесь и сейчас эта условная плотность выше «всего лишь» вчетверо. Тоже не фонтан, конечно, но всё же!
— Я думаю, что скорость хода времени изменяется так же нелинейно и зависит от того, какова скорость течения времени в том мире, к которому наш «поезд» ближе всего в данный момент, — после недолгого размышления произнесла Света, и я не нашёл возражений для этой гипотезы. Впрочем, доказать её правоту я тоже не мог. По крайней мере, без соответствующих опытов. И вот как раз на их проведении Грац и настаивал в своём письме.
— Сейчас проверять точно не станем, — подвёл я итог. — Что-то мне не хочется шариться по ночам не пойми где, слишком велика опасность потеряться и отстать от этого самого «поезда».
— Но ведь рано или поздно это предположение всё равно придётся либо подтвердить, либо опровергнуть, — с лёгкой грустинкой в голосе произнесла Света. — А то ведь твой Всеслав Мекленович пока результат не получит, с нас не слезет. Верно?
— Вот именно! Рано или поздно, — я воздел указательный палец к небу. — И я бы предпочёл вариант «поздно». У нас и без того дел валом, знаешь ли.
— Каких это? — удивилась девушка.
— Ну как⁈ — возмутился я. — Коту свиные рёбрышки в кисло-сладком соусе я обещал? Обещал. Надо готовить. Он тебе пиво принёс? Принёс. Надо выпить. А до того, между прочим, не мешало бы хорошо выспаться. Видишь, сколько дел?
— Согласна, — Света кивнула, безуспешно стараясь сохранить серьёзное выражение лица. — Дел много. И важных. Начнём с последнего?
— Угу, — кивнул я. Подруга, не выдержав, рассмеялась и… отправилась обратно в шалаш, а я остался собирать посылки, принесённые котярой и разбросанные им по лагерю. Рёбрышки отправились в кастрюлю, на которую я тут же наложил охлаждающий конструкт. Чтоб не испортились до утра. Ну а пиво… бутылку я положил в ручей, до которого добрался, подсвечивая себе дорогу всё тем же пресловутым зеркомом. А когда вернулся обратно в лагерь и сунулся в наше укрытие, то обнаружил там сладко посапывающее сонное царство. Попытавшись устроиться хоть насколько-то удобно и покрутившись меж двух сонь, вольготно раскидавших свои конечности по подстилке, я плюнул на осторожность и, закинув кота за спину Свете, отчего тот даже не соизволил проснуться, подтянул девушку поближе к себе, обнял её и, укрыв нас обоих свободным одеялом, нырнул в сон.
А утром нас ждал сюрприз. Нет, начинался день вполне… да, уже вполне обычно. Утренняя разминка, умывание у ручья, крепкий чай и бутерброды на завтрак, но… было что-то… что-то не то.
— Ерофей, — каким-то тихим, сдавленным тоном позвала меня Света, глядя куда-то в сторону лесной опушки.
— Да? — отозвался я, водружая на подставку из камней только что вымытый мною котелок.
— Посмотри туда, — не оборачиваясь ко мне лицом, проговорила подруга. От её голоса моя рука как-то сама собой потянулась к спрятанной подмышкой кобуре, где покоился подарок Брюсова, с которым я не расставался ни днём, ни ночью. По крайней мере, не в этом «поезде» точно…
Поднявшись на ноги, я глянул в ту сторону, куда указывала Света, и поначалу даже не понял, что её так напрягло. Всё тот же пейзаж, деревья, кусты, поляна с разнотравьем у опушки. Никого и ничего лишнего. Ничего нового, неопознанного или опасного… Но стоило мне чуть поднять взгляд вверх, как с губ само собой сорвалось солёное словцо. И, признаюсь честно, не одно.
Небо! Вот о чём говорила Света, и вот что с самого утра не давало мне покоя. Оно было обычным! Голубое небо с перышками летящих по нему белоснежных облачков, обычное солнце, сияющее в вышине, и никакого намёка на уже ставшей привычной лёгкую зелень.
— Приехали, а? — кое-как справившись с собой и матом, хрипло спросил я.
— Ага. Станция конечная, поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны, — нервно хихикнула Света.
— Так… — я взял паузу, чтобы собраться с мыслями. — Кондукторов-проводников я здесь пока не наблюдаю, так что не кипишим и никуда не спешим. Мало ли, может это не конечная…
— А пересадка, — всё с тем же странным весельем в голосе проговорила подруга.
— Светик, ну-ка, посмотри мне в глаза, — я подошёл к девушке и, крепко ухватив её за плечи, развернул к себе лицом. Не высмотрев в глазах подруги признаков зарождающейся паники, я погладил её по спине. — Нормально же всё, солнце. Ну, небо, ну, голубое… Подумаешь? Что мы, голубого неба никогда не видели? Это ж хорошо! Если мы находимся в мире, похожем на наш, а не мчимся к очередному «параллелью», у нас появляется возможность быстрее вернуться домой. Слышишь? Просто подумай, насколько проще будет Грацу с его помощниками настроиться на стационарный маяк, чем на движущийся где-то за Кромкой?
— Извини, — напряжённые плечи Светы немного расслабились. — Что-то я и в самом деле распсиховалась. Но…
— Понимаю, — кивнул я, не переставая гладить подругу по спине. — Вроде бы только-только привыкла к не самым обычным обстоятельствам и вдруг снова-здорово.
— Угу, как снег на голову, — пробормотала девушка. — Я-то уж думала, что мы так до самого возвращения здесь просидим. Тут хорошо было, спокойно, никого нет. А как оно в другом мире сложится, кто его знает? Ладно, если здесь разумной жизни нет или местные где-то далеко. А если рядом? А если они агрессивные? А как с ними объясняться, если мы языка не знаем?
— Ничего, солнышко, — улыбнулся я. — Доброе слово, оно и кошке понятно. А уж если действовать добрым словом и пистолетом…
— Мр-ря, — лёгкий на помине котяра, вышедший полюбопытствовать, с чего вдруг у его двуногих такой эмоциональный шторм разыгрался, окинул взглядом окрестности, потёрся боком о бедро Светы и, не обнаружив ничего интересного в округе, вальяжно потопал к кострищу, где и уселся в ожидании, пока я, наконец, вернусь к приготовлению обещанных рёбрышек.
Вымахал здоровяк. А я как-то и не заметил, что мой напарник давно перестал напоминать того мелкого котёнка, который когда-то вымогал у меня еду в кафе. А тут, ты глянь, как вымахал. Это уже даже не рысь по размерам, хотя мордально и похож, а чуть ли не пума. Впрочем, нет… до пумы ему ещё надо, как минимум, пару ладоней в холке набрать, не меньше.
