Милые обманщицы. Грешные - Шепард Сара
– Майк идет на свидание в торговый центр, – пропела Ария. – Будет второй ужин? В «Великой цыплячьей стене» мистера Вонга?
– Заткнись, – огрызнулся Майк. – Мы пойдем есть десерт в Rive Gauche. Но говорю тебе, это не свидание. Она же из обычной школы. – Слова «из обычной школы» в его исполнении прозвучали так, как другие произнесли бы «вонючая яма с пиявками». – А я встречаюсь только с богатыми девчонками.
Ария прищурилась:
– Ты омерзителен.
– Помолчала бы, поклонница Шекспира, – ухмыльнулся Майк.
Ария побледнела. Шекспиром Майк называл Эзру Фитца, условного – бывшего – парня Арии и преподавателя английского языка и литературы в их школе – тоже бывшего. Это была еще одна тайна, которой Мона-«Э» шантажировала Арию. СМИ тактично умолчали о секретах подруг, известных «Э», но Ария подозревала, что Майк узнал об Эзре от Ноэля Кана, своего сокомандника по лакроссу и первого сплетника школы. Ария взяла с Майка слово, что тот не выдаст ее матери, но временами брат не отказывал себе в удовольствии обронить намек.
Элла наколола на вилку кусочек хлеба.
– Вообще-то, возможно, и у меня скоро будет свидание, – неожиданно сказала она.
Ария опустила вилку. Если б Элла сейчас сказала, что возвращается в Рейкьявик, где их семья жила последние три года, она, пожалуй, изумилась бы меньше.
– Что? Когда?
Элла теребила свое массивное бирюзовое ожерелье.
– Во вторник.
– С кем?
Мать быстро склонила голову. У корней ее волосы были седые.
– С одним мужчиной. Я с ним общаюсь на сайте знакомств. По разговору – приятный человек… а так – кто знает? Мне о нем не так много известно. В основном мы говорим о музыке. Нам обоим нравится Rolling Stones.
Ария пожала плечами. В том, что касалось рока семидесятых, ей больше импонировала группа Velvet Underground [8]. Мик Джаггер был еще худее, чем она сама, а Кит Ричардс вообще вселял в нее страх.
– Чем он занимается?
Элла застенчиво улыбнулась:
– Если честно, понятия не имею. Мне только известно, что его зовут Вольфганг.
– Вольфганг? – Ария чуть не выплюнула хлеб изо рта. – Как Моцарта?
Элла покраснела еще сильнее:
– Может, и не пойду.
– Да ты что! Иди обязательно! – вскричала Ария. – По-моему, это здорово! – И Ария была рада за Эллу. С какой стати все удовольствия должны доставаться только отцу?
– А по-моему, полный отстой, – вставил Майк. – После сорока лет свидания нужно запретить.
– Что ты наденешь? – спросила Ария у матери, игнорируя реплику брата.
Элла оглядела свою любимую тунику баклажанного цвета с вышитым цветочным узором вокруг горловины и пятном от яичницы у нижнего края.
– А это чем плохо?
Ария, вытаращив глаза, замотала головой.
– Я купила ее в прошлом году в Дании, в рыбацкой деревушке, – напомнила дочери Элла. – Ты же была со мной! Нам ее продала какая-то беззубая старушка.
– Нужно подобрать что-нибудь другое, – категорично заявила Ария. – Покрасить волосы. И уж позволь, я сама сделаю тебе макияж. – Прищурившись, она представила столешницу в ванной матери. Обычно та была завалена акварельными красками, баночками со скипидаром и незавершенными ювелирными поделками. – У тебя есть косметика?
Элла снова глотнула пива.
– А разве я не должна ему нравиться такой, какая есть, без всего этого… украшательства?
– Это все равно будешь ты. Только лучше, – настаивала Ария.
Майк, переводя взгляд с сестры на мать, просиял.
– А знаете, что реально украшает женщину, на мой взгляд? Имплантаты!
Элла собрала тарелки и отнесла их в раковину.
– Ладно, – согласилась она, обращаясь к дочери. – Ты соберешь меня на мое свидание, а я пока отвезу Майка на его.
– У меня – не свидание! – возмутился Майк. Он бросился вон из комнаты и, громко топая, поднялся по лестнице.
Ария с Эллой тихо рассмеялись. После ухода Майка они смущенно и тепло посмотрели друг на друга, взглядами выражая то, что пока не могли облечь в слова. Последние несколько месяцев обеим пришлось нелегко. Мона-«Э» сообщила Элле, что Ария целых три года скрывала от нее измену мужа, и какое-то время Элла была до того зла на дочь, что даже выгнала ее из дома. В конце концов она ее простила, и теперь Ария изо всех сил старалась восстановить прежние отношения. Той близости, какая между ними была, они пока еще не достигли. Ария о многом не могла рассказать матери; они старались не оставаться наедине; и Элла не откровенничала с Арией, как бывало раньше. Но лед с каждым днем таял.
Приподняв брови, Элла сунула руку в карман-кенгуру своей туники.
– Ой, только сейчас вспомнила. – Она вытащила прямоугольную открытку с изображением трех скрещенных линий синего цвета. – Сегодня я собиралась пойти на открытие выставки, но времени нет. Хочешь сходить вместо меня?
– Не знаю. – Ария пожала плечами. – Вообще-то, я устала.
– Сходи, – настаивала Элла. – Ты в последнее время нигде не бываешь. Хватит кукситься.
Ария собралась было возразить, но поняла, что Элла права. Все зимние каникулы она просидела в своей комнате – вязала шарфы или рассеянно покачивала голову болванчика Шекспира, которого Эзра подарил ей в ноябре перед отъездом из Роузвуда. Каждый день ждала, что он вот-вот даст о себе знать – по электронной почте, эсэмэской или еще как-нибудь, – тем более что во всех новостях постоянно фигурировали Роузвуд, Элисон и даже сама Ария. Месяцы текли… и ничего.
Она зажала уголок приглашения в ладонях. Если у Эллы хватило мужества вернуться в мир, значит, и она сможет. И почему бы не сделать это прямо сейчас?
На выставку Арии пришлось ехать по улице, где когда-то жила Эли. Ее дом ничуть не изменился, выглядел так же, как в те дни. Рядом стоял дом Спенсер, через улицу – дом семьи Кавано. «Интересно, – думала Ария, – там ли сейчас Дженна, готовится к возвращению в школу, к своему первому учебному дню?» Она слышала, что для Дженны будут организованы индивидуальные занятия по всем предметам.
Дня не проходило, чтобы Ария не вспоминала свой последний – и единственный – разговор с Дженной, состоявшийся в арт-студии колледжа Холлис, когда у Арии случился приступ паники во время грозы. Она попыталась попросить прощения за все, что случилось в тот ужасный вечер, когда ослепла Дженна. Но та объяснила, что это они с Элисон сговорились устроить фейерверк: хотели избавиться от сводного брата Дженны, Тоби. Эли согласилась помочь, потому что у нее тоже, по всей видимости, были проблемы с братом.
Какое-то время Ария все ломала голову, что же подразумевалось под фразой «проблемы с братом». Тоби приставал к Дженне. Значит, и брат Эли, Джейсон, приставал к своей сестре? Но Ария не хотела в это верить. Она никогда не замечала странностей в отношениях Элисон и Джейсона. Он всегда опекал сестру.
А потом Арию осенило. Ну конечно. Никаких проблем у Эли с Джейсоном не было. Она сказала это специально, чтобы завоевать доверие Дженны и проникнуть в ее тайну. Так же она поступила и с Арией. Сокрушалась, выражала сочувствие, когда они застали Байрона целующимся с Мередит на автомобильной парковке. А узнав тайну Арии, потом на протяжении многих месяцев шантажировала ее. Эли поступала так и с другими своими подругами. Но какое ей было дело до того, что скрывает недалекая Дженна Кавано?
Спустя пятнадцать минут Ария подъехала к галерее. Местом проведения выставки выбрали просторный фермерский дом в лесу. Она припарковала Subaru Эллы на посыпанном гравием участке и, выйдя из машины, услышала шуршание. Небо здесь было совершенно черным.
Из-за деревьев донесся странный шум, как будто кто-то кричал. Потом… снова шуршание. Ария попятилась.
– Кто здесь? – тихо спросила она.
Из-за полуразрушенного деревянного забора на нее с любопытством смотрели чьи-то глаза. На мгновение у Арии замерло сердце. Но потом она заметила, что глаза окружает белая шерсть. Это была всего лишь альпака. К забору подошли еще несколько животных. Глядя на их загнутые длинные ресницы, Ария улыбнулась и облегченно вздохнула: очевидно, на ферме жило целое стадо альпак. Если ты много месяцев была объектом преследования, трудно в одночасье избавиться от параноидального ощущения, что за тобой постоянно кто-то наблюдает.
