Неофит - Матару Таран
– Погоди. Разве ты не говорил, что знал направление его исследований, проглядев книгу? Ведь для этого тебе надо было уметь читать, так? Если только он не нарисовал хороших картинок для таких неграмотных шутов, как ты. Ты лжец и мошенник, и я уже подумываю, чтобы сообщить о тебе Пинкертонам. Может, они и обвинение в дезертирстве тебе предъявят.
Солдат что-то невнятно забормотал, и Дидрик понял, что победил.
– Ты его пригвоздил, – сказал Яков, положив руку на рукоять меча.
Флетчер и представить себе не мог, сможет ли солдат спорить дальше.
– В книге есть картинки… – начал было солдат, но толпа его освистала.
Дидрик поднял руку, требуя тишины.
– Вот что я тебе скажу, – начал он, повысив голос. – Мы не можем доказать, что ты мошенник, а Пинкертоны слишком заняты, чтобы возиться с такими никчемными людьми, как ты. Книга мне нравится на вид, особенно картинки. Главное – любопытство и стремление учиться, а не богатство.
Он с гордостью произнес последнюю фразу, но золотая отделка его костюма говорила об ином.
– Зайду позже, чтобы забрать ее. Скажем… за четыре шиллинга. Я как раз вчера вечером за такую цену продал пару чудесных рогов.
Злорадно поглядев на Флетчера и не дожидаясь ответа, он победоносно ушел вместе с Яковом и большей частью слушателей.
Солдат яростно поглядел ему вслед, но вскоре на смену ярости пришло уныние. С громким вздохом он уселся на ящик и уронил книгу на землю. Удрученный победой Дидрика, Флетчер глядел, как ветер листает страницы книги.
Дидрик заплатит за вчерашнее. Так или иначе. Флетчер не знал как, но это должно случиться.
Глава 6
День тянулся мучительно медленно. У Бердона работы хватало, но кислый запах горячих подков, врезающихся в копыта лошадей, стал просто невыносим. Что еще хуже, слепни решили, что мягкая кожа Флетчера куда лучше, чем лошадиная шкура, и вились вокруг его ушей, кусая при каждой возможности. Каждые пару минут сзади падала куча свежего конского навоза, добавляя оттенка в общее зловоние. И торговля не шла. Только один маленький кинжал купец взял у него, не торгуясь, за двенадцать серебряных шиллингов, видимо, чтобы побыстрее уйти от мерзкого запаха.
Солдат на противоположной стороне дороги уже так не разглагольствовал, но у него торговля шла вполне прилично. Он продал большинство тех предметов, которые выложил на ткань перед собой. Остались пара безделушек, рог носорога с окованным железом острием и, конечно же, книга. Флетчер подумал, что сегодня, наверное, у солдата самый удачный день, несмотря на сорванную Дидриком продажу книги. Здесь, далеко на севере, даже самые простенькие сувениры с фронта ценились высоко.
Флетчеру не хотелось признавать этого, но скорее всего Дидрик прав. Солдат солгал, когда сказал, что не умеет читать. С другой стороны, то, как Дидрик угрожал солдату, вынуждая отдать книгу задешево, тоже мерзко. Сам Флетчер верил в рассказ солдата, хотя и подозревал, что в книге нет особо ценных тайн. Странно, зачем солдату было лгать? Книга и так должна быть очень интересной, из нее можно узнать многое о жизни боевых магов. Это уже ценно, и Флетчер был готов поторговаться за книгу, если бы так страстно не желал купить ту куртку.
Он глядел на книгу, и солдат заметил его взгляд. Понимающе улыбнулся. Быстро оглядевшись по сторонам и не увидев покупателей, он медленно перешел дорогу и коснулся пальцем одного из лучших мечей на лотке Флетчера.
– Сколько? – спросил он, снимая меч с подставки, и крутанул его в воздухе умелым движением опытного воина. Меч рассек воздух со звуком пролетающей стрекозы. Ловкость и быстрота солдата были потрясающими, несмотря на его седые волосы и покрытое глубокими морщинами лицо.
– Тридцать шиллингов, но ножны отдельно, еще семь, – осторожно ответил Флетчер, даже не глядя на блеск вращающегося клинка. Его взгляд был прикован к другой руке солдата. Все эти трюки он знал досконально, и поведение солдата было совершенно обычным. Отвлечь внимание, взяв самый дорогой товар, и незаметно стянуть что-нибудь помельче, типа кинжала, убрав в карман, пока торговец отвлекся.
Солдат резко стукнул костяшками по прилавку, привлекая внимание Флетчера:
– Я его возьму. Хороший баланс и режущая кромка. Не эти фехтовальные игрушки, с которыми нынче офицеры ходят. Можно подумать, орк остановится, если ты его ею ткнешь. Оторвет тебе голову, и все. С тем же успехом можно волка зубочисткой тыкать. Я это быстро понял. Рубишь орку по ногам, и он падает, точно так же как человек. Не то чтобы мне понадобился достойный клинок на северном фронте, но от привычек трудно отказаться.
Последние слова он подчеркнул, сделав колющий удар вниз. А затем вытащил кошелек и принялся отсчитывать деньги. Флетчер достал из-под прилавка ножны, простые и крепкие, дубовые, обтянутые сыромятной кожей.
– Не станут расспрашивать, откуда ты взялся? – спросил Флетчер, взяв деньги.
– Конечно, станут. Я родом из небольшой деревни, неподалеку отсюда, хотя уже очень давно не бывал в этих краях. Нет, мне просто не понравилось, как тот мелкий ублюдок говорил о твоем товаре. Враг моего врага – мне друг, так ведь говорят? Хорошо бы и эльфы так думали. А получается, что враг моего врага более уязвим, и давай ударим ему в спину, пока он не видит, – мрачно сказал солдат.
Флетчер промолчал, не желая ввязываться в разговоры о политике. Слишком много тех, кто симпатизирует эльфам, и громкое обсуждение такого вопроса может привести к тому, что некоторые из торговцев решат не перековывать своих лошадей у Бердона.
– Уверен, насчет тех четырех шиллингов, дело как-то связано с тобой, судя по тому, как он на тебя посмотрел. Спор проиграл? – спросил солдат, прицепляя ножны к поясу.
– Нет. Долгая история, но, в общем, он меня обманул. Мне жаль, что он так с тобой обошелся. Если он думает, что может обвинить тебя в мошенничестве, то тебе следовало бы обвинить его в вымогательстве! Четыре шиллинга за книгу – немыслимо! Я с удовольствием слушал твой рассказ, пока он не пришел. Надеюсь, не обижу тебя, если спрошу, правда ли это. Твои слова были от чистого сердца, по крайней мере мне так показалось.
Флетчер поглядел в глаза солдату, ожидая услышать ложь. Солдат поглядел в ответ с любопытством, а потом расслабился и улыбнулся:
– Я, возможно… немного преувеличивал. Я пытался читать книгу, но читаю я плохо, так что больше листал. Большая часть из головы вылетела, сразу же. Там нет ни особой красоты стиля, ни чего-то интересного. Не знай я, что это за книга, я бы решил, что это записки сумасшедшего. Но, судя по тому, что я успел узнать, он действительно изучал орков, пытаясь понять, что они делают по-другому. Там по всей книге орочьи символы, местами – переведенные с их языка рассказы об их кланах и о великих предках. Рисунки демонов, и очень хорошие. Художник он был отличный, а вот вызывающий – так себе.
Пожав плечами, солдат взял с лотка кинжал и принялся чистить грязь из-под ногтей. Флетчер сморщился, но ничего не сказал. Солдат заплатил за меч хорошие деньги, а кинжал достаточно будет раз протереть.
– Как жаль. Было бы здорово оставить ее здесь. Неужели придется продавать ее на эльфийской границе, совсем задешево? Есть некоторые, кто с ума сходит по боевой магии, среди рядовых, но у них обычно монет не густо. Может, буду продавать ее по страничке, нескольким.
Похоже, эта мысль ему понравилась, и он кивнул, видимо, решив для себя проблему.
– А что же с Дидриком? Его отец – влиятельный человек, а Пинкертоны остановились у них на ночлег! Если дело будет в твоем слове против слова Дидрика, не знаю, как карта ляжет, – предупредил его Флетчер.
– Ха! Я в жизни повидал побольше, чем грубияны, родившиеся с бронзовой ложкой во рту. Нет, эти двое копов уже не раз видели, как я пытаюсь продать книгу, и не сказали ни слова. Они симпатизируют солдатам, эти Пинкертоны, считают, что мы из одного теста, хотя все, что они делают, – это колошматят гномов, если те на них не так посмотрят. Поставь Пинкертона против орка, и он навалит не меньше, чем лошади позади тебя за последние пару часов.
