Сердце старого Города (СИ) - Вель Софья
— Да…, знаешь…, там есть некоторые неувязочки, нужно бы подрихтовать немного. А то…
— Эль, ты спятил? По-твоему, Цепь Миров и Сердце — это «полезная примочка», «утилита», «лайвхак»?! Так что ли?
— А чтоб и нет? Вы просто дрейфите, с Сердцем можно все исправить. Вон, Кир, например…
— Я понял, все идиоты, один ты умный… Ладно, как бы то ни было. Без дозволения Владыки, а в твоем случае, целых трех, тебе покидать Поднебесный запрещено. Так что…
— А ты догони, фрателло…
С этим мальчишка сделал пасс руками и испарился в эфире. Сиг, чертыхаясь, едва успел броситься за паскудой в созданную им червоточину.
Глава 3
Глава Третья. Зачарованный край. Руины.
Очнувшись, Солео обнаружила на лбу смоченную водой тряпицу. Девушка привстала, перед глазами по-прежнему плыло. Она тряхнула головой, ощущая от движения резкую и нарастающую боль с чернотой… Но неожиданно стало легче, словно настой от боли приняла. Девушка огляделась, и с изумлением обнаружила себя лежащей на настиле из веток и мха, неподалеку стоял юноша. Быстро поднимаясь с настила, она изумилась: «Кто он? Откуда здесь еще кто-то, кроме сирот?!». Юноша делал какие-то пассы руками и шептал абракадабру.
Солео о разглядывала незнакомца и все больше сомневалась в реальности видения. Тем временем юноша обернулся. Короткие смолянисто-черные волосы торчали во все стороны, как иглы ежа, ярко-пурпурные глаза по форме напоминали лепестки церковной лилии, их оттеняли черные брови вразлет. Высокие скулы и тонкий нос делали лицо острым и строгим, а чуть припухлые губы — несколько детским, даже кукольным, если можно было бы сказать такое о незнакомце — черты его казались невозможно, математически правильными. Оттого столь совершенное лицо вместе с невольным восхищением вызывало страх.
Чем больше Солео разглядывала юношу, тем сильнее казалось, что она видела его прежде… Липкая струйка пота побежала между лопаток.
«Не бойся… я не обижу», — словами ли это было сказано? Солео готова была поклясться, что губы юноши не дрогнули.
— Кто ты? — спросила она юношу с неправдоподобно огромными фиалковыми глазами, полными золотых искр.
«Я не понимаю твоего языка», — развел руками юноша, но мысль очень четко пронеслась у нее в голове.
«Я кое-что ищу — камень на цепочке. Фиолетовый, красивый такой, но треснутый, а цепочка очень хитро плетеная. Маятник и все мои расчеты упорно ведут сюда. Но, чертовы драконы, его здесь нет!»
Солео раскачивалась, как в трансе, с носка на пятку, дабы хоть немного успокоить себя. Она констатировала факт, что ее сны и их персонажи стали явью. Она все-таки сошла с ума! Или бредит, но скорее всего, удар головой вызвал галлюцинации.
Тем временем юноша снова что-то зашептал нараспев. Солео невольно вслушалась, язык показался знакомым. Юноша делал странные пассы руками, а медальон и цепочка, зажатые у него в пальцах, невероятно изгибались в сторону самой Солео.
«Будь добра, отойди немного».
Солео отошла и изумленно ахнула — через секунду земля и камни поднялись в воздух и начали парить. Юноша только недовольно топнул ногой. Тогда запарило все пространство вокруг, но этого Солео уже не разглядела. Резкая боль поразила ее, как молния, она снова упала в обморок. Когда очнулась, юноша не растворился в эфире, как полагалось бы порядочной галлюцинации. Он что-то бормотал и рисовал горящие знаки прямо в воздухе. На Солео он не обращал внимания.
Пространство издало воющий глубокий стон, и сосущая воронка начала втягивать с хлюпаньем воздух. Юноша что-то проверял, досадливо качая головой.
Вдруг послышался окрик на чужом, но таком созвучным Солео, языке. Юноша с фиалковыми глазами вздрогнул, резко обернулся. На миг его красивые черты исказились гримасой раздражения и досады. Юноша, не раздумывая, сделал шаг в чавкающую и хлюпающую воронку, всего на миг опередив руку преследователя.
Не нужно было знать языка невероятных незнакомцев, чтобы понять, что преследователь порядком зол. И теперь он дико негодует и ругается. Солео невольно улыбнулась звонкой тираде, то ли радуясь за шальным образом ускользнувшего мальчишку, то ли чувствуя, что преследователь явно не стремился причинить тому вред, и обида напускная.
Ее заметили. Второй незнакомец повернулся к замершей Солео и задал вопрос, который Солео, разумеется, не поняла. Но девушка замерла в полном изумлении. Если первый «нелюдь», как окрестила про себя юношу Солео, был смутно узнаваем, то здесь ошибки быть не могло. Она видела его тысячу раз.
Заходящее солнце золотило в белый пламень длинные, ниже пояса, волосы, заплетенные в многорядные косы; идеально правильное лицо с тонким носом и высокими скулами казалось горделивым и высокомерным. В неестественно ярких, бирюзовых глазах формы миндаля мерцали золотые искорки, что наводило на мысль о родственной связи «нелюдей». Сказочные глаза дополнялись густыми золотисто-черными бровями. Толику чувственности в абсолютную математику черт вносили губы, увы сейчас кривящиеся в брезгливой усмешке. Прекрасно сложение незнакомца дополняло совершенный образ, абсолютизируя холодную, мраморную невозможную красоту «нелюдя». Богатый костюм необычного кроя только подчеркивал и рост, и стать.
«Как тебя зовут?» — прозвучало в голове.
Солео растерянно молчала. Нелюдь «повторил» вопрос.
— Солео, — кое-как выдавила девушка.
«Что ты здесь делаешь?»
— Живу, — потерянно произнесла Солео. Нелюдь нахмурился.
«Живешь? Здесь?»
Солео замерла, боясь дышать.
«Не бойся, мне ничего от тебя не нужно», — заметив напряжение девушки, «озвучил» нелюдь. — «Я просто ищу брата, а он ищет камень и цепочку, украшение… Не видела такого? Конечно же, нет… Ясно…».
С этим гость больного девичьего воображения буквально растворился в пространстве, оставив Солео одну с дрожащими руками и негнущимися ногами. И только когда тени начали сгущаться, окаменевшая Солео смогла оглядеться. Удостоверившись, что все видения больного разума растаяли, она бросилась прочь с проклятого места.
Ночью, уже в лагере, Солео твердо решила, что все виденное днем — мираж, игры расстроенного разума. Иначе, почему незнакомцы так похожи на образы из снов? Она просто сильно ударилась головой, давно не ела, отсюда и галлюцинации.
Ушибленная голова ныла весь вечер, и Волчонка все прикладывала и прикладывала к ссадине листик подорожника — великого детского средства от любой хвори. Подорожник ли помог, или разделенная на двоих скудная порция жидкой похлебки, но Солео смогла уснуть. Волчонка, крепко обняв старшую подругу, устроилась спать рядом.
Глава Третья. Зачарованный край. Встреча в Лесу. Сон «На турнире».
На следующее утро Солео проснулась, когда солнце было уже высоко. Девушка вспомнила, что накануне Бригитта уехала в монастырь, поэтому отсутствие на работах едва ли кто-то заметит. Волчонки рядом не было. Солео подумала, что цыганка убежала прятаться, не дождавшись пробуждения подруги.
Лес радушно встретил перешептыванием листьев и спасительной прохладой. Втянув полные легкие ароматного духа, Солео начала рыскать по кустам в поисках самодельного лука и стрел, лес одарил ее — она нашла несколько ягод земляники.
В голове пробежала мысль, что можно было бы уйти с Волчонкой в чащу и жить там, ловя кроликов, собирая грибы и орехи. Чем глубже Солео уходила в чащу, тем больше ей нравилась идея.
Построили бы шалаш и жили, как первые люди. Кто ждет Солео в большом мире? Никто. Если она, голодная нищенка, вернется «в мир», ей даже работы не найти! Кто согласится пригреть оборванку? Чтобы устроиться полотеркой, нужны рекомендации. Об этом часто говорили в монастыре. Хочешь хорошую работу — трудись не покладая рук, и пусть мозолистые ладони говорят сами за себя. А еще небольшое письмо, сопровождающее сиротку к новому месту трудов и проживания, рекомендательного содержания. Можно и не так, конечно. Сосланные вместе с Солео беспризорницы хорошо знали другой путь: покладистая подавальщица в таверне — залог интереса гостя к заведению.
