Очень Страшный Властелин. Том II (СИ) - "Лемор"
Теперь поняла.
Ясен пень, что расспросы на этом и близко не закончились. Например, спросил имя. Звали слепую лысую бабульку Оксана Петровна. Сразу чувствуется могущественный говорящий. И нет, на этом не остановился:
— В чём была твоя миссия? — в который раз спросил. — Если с бабушкой Светой всё понятно, то что ты всё это время делала?
— Моя семья всё это время были сторожами, мой Бог, — улыбнулась неестественно широко Оксана. Гимнастикой лица занимается, видимо. Ну, зато с глазами всё нормально, это подобным больше бабка Света промышляла. — В этом самом доме есть место, откуда вы, Мрак, смогли пробраться в наш мир. На этом самом месте вы впервые и встретились с Основательницей, на этом самом месте вы впервые и упомянули о существовании диванов.
Кхе-кхе, опустим конец. Ударенным на голову, значится, был всегда.
Как я понял, эта «основательница» — какая-то говорящая со способностями видеть будущее. Интересно как. Получается, некто ещё до моего первого прихода в этот мир знал про меня, и подобрал момент при первом появлении, хех. Вообще, никогда не понимал тех самых «настоящих» провидцев. Их обычно показывают дряхлыми старухами, которые предсказывают будущее главных героев в каких-то шалашах, сделанных из старых занавесок. Вопрос: если человек может видеть будущее, почему он не может улучшить свою жизнь?
Там, предугадать, когда акции какие взлетят, тот же бит… как он там, тьфу… биткоин, во. Это мне оно не критично — у меня тут личное пространство скоро воплотиться может, я если и попробую поднять своё «финансовое положение», то исключительно шутки ради. А, в общем-то, практически простые люди? Но нет, эти таинственные старухи помогают лишь главному герою, а сами продолжают работать в какой-то заднице. Может, моё мышление какое-то неправильное, ага. Понимаю, что передать послание будущему бедняге нужно, только почему это нельзя сделать в каком-нибудь своём пентхаусе?
Наболело, однако.
Впрочем, это так, просто к слову. Тут дело уж поважнее всплывает. Кажется, я понял, откуда шло то странное чувство. Спешить, правда, с этим не стал, продолжая задавать вопросы. По итогу могу сказать, что многое сходится — теперь понятно, откуда та книга, благодаря которой, фактически, я и научился своим способностям — может, подготовил её и не буквально я, но передавали её уж точно по «моим» же заветам. Интересовался и тем, действительно ли мне нужно поглощать (или делать другие гадости) мир. Интересно же.
— …мы не знаем, — помолчав с минуту, таки ответила говорящая. Я мог уловить, что ей стало безумно стыдно. — Вы — Дитя Конца, мой Бог, но интерпретаций того, что это значит, слишком много.
Моя бровь дёрнулась.
— А слова бабки Светы о том, что я должен поглотить реальность, и вот в таком вот духе? — скрестился пальцы я.
— Не мне подобное решать, Мрак, — замотала быстро-быстро головой старуха.
Непроизвольно хмыкнул, услышав её мысли. Она тоже хотела конца света, для неё мир был слишком мерзким, слишком неправильным. Мир, который просто не должен существовать. Словно сама реальность была против них — люди выживают, люди борются, а тварей становится всё больше — самых разных, самых могущественных и опасных. Какие-то из них могут быть вполне человечными, даже больше того — защищают людей, однако понимание оставалось:
Земля, сам мир — просто большая кормушка для ужасов.
Звучит самую чуточку депрессивно, угу.
— Почему ты называешь меня «Мраком»? — чуть поморщился я от приторности пафоса. Не фамилию же называет ведь, по тону понятно.
Не люблю пафос, он во мне вызывает исключительно желание удариться головой об стену и забыть то, что я услышал. Витенька просто мамино рогатое чудо — вот это уже другое дело.
Бабулька, видя, насколько недовольным я стал, чуть ли не начала падать передо мной на колени, из-за чего мне пришлось её ловить и садить обратно на стул. Кажется, Оксане стало только хуже от этого представления.
Вновь сев на диван, выжидающее на неё уставился.
— Я слышала, что вы сами так назвались, мой Бог, — схватилась за сердце старуха словно извиняясь. — Простите, если как-то вас оскорбила, Дитя Конца. Я слышала, что ваш потомок получил свою фамилию как раз из-за вашего изначального имени.
Я открыл рот.
— То есть… я мог подстроить этот фарс? — спросил в никуда, после чего хлопнул себя по лицу.
Какой же позор, твою мать…
Глубоко вздохнул раз пять, после чего под лёгкую ухмылку старухи (специально же рассказала, карга!) полез с ней в подвал.
Меня смущает тенденция какого-то там тайного зла в подвалах, если честно. Понятно, что кроме подвалов есть ещё чердаки, но на них вообще стараюсь не лезть — тот же пример с поездкой. Меньше знаешь — крепче спишь. Тот случай, когда демон в деталях, так что нахрен эти детали, обойдусь и без демона.
Если честно, я не ожидал ничего увидеть в подвале. Странное чувство в груди нарастало, но право слово, что могло произойти, не собирался же прыгать в возможный прорыв. Однако реальность оказалась немного другой.
— Вот он, прорыв, мой Бог, — склонилась старуха, показывая мне словно чёрную дыру.
В воздухе, чуть выше головы, в материи был прокол. Такое чувство, будто пространство в этом месте кто-то скрутил. Сам прорыв был окружен четырьмя столбами, распространяющими свет, который, видимо, сдерживал эту штуку.
Только… я чувствовал, что защита не абсолютна.
Холод. Из прорыва распространялся промораживающий холод. Старуха не подходила слишком близко, покрыв себя светом, когда я подошёл почти вплотную, сам толком не понимая, что делаю. В раннем детстве был просто слишком слаб, чтобы почувствовать, но сейчас…
Смотря на это подобие чёрной дырой, мне, наконец, удалось понять, что доводилось последнее время чувствовать. Настолько очевидно, что даже смешно. Слишком давно подобного не испытывал, просто забыл.
Очевидно, мне было страшно. Я боялся этого прорыва и того, что находится в нём. Особенно холод. Он во мне вызывал столько ярости, боли и страха, что меня от непривычки даже начало немного подташнивать.
Холодно, холодно, холодно…
Непроизвольно начал бормотать себе что-то бессвязное под нос, вытянув руки, задействовав практически весь холодный огонь в душе. Старая женщина что-то закричала, но я не стал её слушать.
— Acta est fabula, — прошептал едва слышно, широко, безумно улыбнувшись.
Реальность дрогнула и прорыв исчез, словно его и не было. Я же, чувствуя, как падаю, продолжил себе что-то бессвязно бормотать под нос. На краю сознания понимал, как же меня вштырило.
Терпеть не могу раскрытие тайного прошлого, серьёзно.
Глава 6
Мне снился сон. В нём я, летая (м-м-м, плавая?) по бесконечному пространству, пытаюсь выжить и, как ни странно, развлечься: стравливаю более сильных существ между собой, и, дабы спрятаться, укутываюсь в пространство, представляя его почему-то холодным одеялом, завожу себе периодически ручных духов, из скуки обрабатывая их разум, пытаюсь создать себе друга, каждый из которых долго просуществовать не мог, но не отчаиваюсь и продолжаю, понимая всю бесполезность этого.
Я знал, что был хитрее местных существ — просто потому, что оставался в каком-то извращенном смысле человеком, а уж эти ребята хитрожопее даже самого хитрого и древнего демона — видел в фильмах. Это придавало мне абсурдной уверенности и наглости, а холод, медленно вытягивающий из меня силы, мотивации двигаться дальше.
Существа мрака полагались на инстинкты, и лишь единицы из них обладали подобием разума, когда я целенаправленно развивался не только в плане силы, но и пытался понять, как можно провернуть что-то… необычное. И у меня действительно получалось: расстояние мало что значило для меня, потому что в моих силах было исказить своё энергетическое тело и положение в пространстве так, как мне того хотелось, мои умения намного превосходили местных существ, ибо, пока они лишь бездумно пожирали себе подобных, я их разбирал и пытался понять, как с ними работать. Мои эксперименты буквально над всем дошли до того, что я научился выделять отдельную область мрака и превращал её в ловушки, которые не раз спасали существование мелкого духа в моём лице. Медленно, уверенное развитие, занимающее, субъективно, вечность. Хотя, сомневаюсь, что здесь есть такое понятие.
