Огненный адепт (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

— С разрешения Его Величества?

— О, не всегда, — улыбнулся Истальф. — Зачем Его Величеству знать о проблемах представителей Кланов Высокородных? Зато и оплата налогом не облагается.

— Понятно. Думаю, в ближайшее время я буду слишком занят, чтобы заниматься чем-то помимо задач, поставленных передо мной королём.

Невысокий суперинтендант выпрямился, дружелюбное выражение исчезло с его лица.

— Господин Орхам, дело ваше. Но представители Кланов бывают весьма злопамятны.

— Вы угрожаете? — нейтральным тоном спросил Орхам.

— Упаси Единый! — всплеснул руками финансист. — Просто сообщаю о возможных нежелательных последствиях.

— Думаю, Его Величество сможет найти управу на излишне назойливых просителей, — сказал Орхам, глядя в глаза суперинтенданту. — А если он не сможет, это сделаем мы сами.

— Само собой, само собой! Итак, жду вас завтра.

Господин Истальф поклонился и ушёл. Орхам смотрел ему вслед до тех пор, пока к нему не подошёл Коэри.

— Мастер, почему вы отказались? Мне кажется, этот кругляш предупреждал нас. Да и деньги лишними не бывают.

Орхам посмотрел на своего помощника.

— Мы принесли присягу королю, а не Кланам Высокорожденных. Честь не продаётся, Коэри.

— Да, мастер.

Орхам отправился на осмотр комнат, а потому не заметил недовольного выражения лица Коэри.

Глава 3

— Ну-с, адепт Теовульф, ответь нам, как формулируется главный философский вопрос.

Архимаг Шетерн был высоким мужчиной лет сорока. Видимо он ещё не достиг той ступени, когда мага подвергают омолаживающим заклинаниям, а потому выглядел на свой возраст. Высокий лоб, залысины, глубоко сидящие глаза, тяжёлая квадратная челюсть — красавцем назвать его язык не повернулся бы даже у подслеповатой старой девы. Но сам Шетерн, несомненно, был о себе другого мнения, а потому не оставлял попыток произвести на адепта Реллу благоприятное впечатление. Ветреная ученица водного факультета милостиво принимала ухаживания архимага, как, впрочем, улыбалась и Теовульфу. Надо ли говорить, что эти двое просто терпеть друг друга не могли?

— Ну-у, — протянул Тео, — там что-то говорится о духе и материи.

— Не знаем, — с видимым удовольствием отметил Шетерн. — А ведь этот вопрос является краеугольным камнем во взаимоотношениях магов и церкви. Штрафной талон вам, сударь. Кто хочет ответить? Да, адепт Релла.

— Основной вопрос философии звучит так: что первично — дух или материя.

— Великолепно, адепт, — Шетерн широко улыбнулся, показав лошадиные зубы. — За превосходное знание предмета дарю вам один полный выходной день.

На амулете Реллы появился зелёный огонёк.

— Спасибо, учитель, — Релла сделала книксен и села на место, незаметно для Шетерна показав язык Теовульфу.

— Так вот, — Шетерн прошёлся вдоль стены, — основной вопрос философии важен для нас — магов, по той причине, что он позволяет противостоять нападкам церковных деятелей, утверждающих, что дух первичен. Они — то есть монахи всяких мастей, приводят в пример сверхголема, которого создали древние мастера магии во время Величайшей битвы.

— Единого? — послышался вопрос.

— Да, так позже прозвали это существо. Оно получило имя Единый по той причине, что в нём воедино спаялись все стихийные магии. Высшие мастера, пожертвовавшие своими жизнями, вложили в Единого не только жизненные и магические силы, но и собственные души, благодаря чему Единый приобрёл некое подобие разума. Церковь же под термином «единый» подразумевает существование одного бога. Единого для всех. Так вот, после Величайшей битвы сначала стихийно, а потом вполне целенаправленно начали возникать общества поклонения Единому. Теперь, как вы знаете, они объединены под знамёнами церкви Единого. И её представители утверждают, что высшие мастера магии создали только физическую оболочку, в то время как некий высший дух проник в неё извне. То есть, Единый — это всеобщий бог, которому следует поклоняться, который любит своих «детей» и карает непослушных. В общем, логика их ущербна, и всё это неправда.

— Но Единый действительно карает нарушивших слово, — заметил Теовульф. — Даже у вампиров это известно.

— Ну да, наказывает, — нехотя согласился Шетерн. — Однако, происходит это не по его воле, а только по просьбе монахов. К примеру, два торговца заключили договор и призвали в свидетели монаха — вы, наверняка, не раз видели такое. И если один из них нарушает условия договора, то монах возносит молитву Единому с просьбой наказать преступника. Чем больше монахов молится, и чем усерднее они это делают, тем больше вероятность, что Единый выполнит их просьбу. Нарушитель договора будет наказан в одиннадцати случаях из дюжины. Таким образом, Единый признан всеми высшей судебной инстанцией. Но даже такую ситуацию опытный маг в споре со священнослужителями может обратить себе на пользу.

Дилль немедленно вспомнил про ростовщика Рикнера. Демонов ростовщик тоже ходил с монахом и обманул великое множество клиентов, за что был изгнан из гильдии. Если бы за каждый обман Единый его наказывал, то ростовщик уже должен был бы сгореть заживо раз двадцать. Чего, однако, не произошло. Выходит, не так уж и всесилен этот Единый.

— То, что Единый всего лишь выполняет волю просителей, а не сам инициирует наказание, и является доказательством отсутствия внешнего воздействия на магически созданную саморегулируемую структуру, — Шетерн на одном вздохе выпалил этот перл, достойный завзятого канцеляра, и ткнул пальцем в Тео, отвлекшегося на перешёптывание с Реллой. — Адепт Теовульф, повторите.

Дилль, к примеру, под страхом смерти не смог бы повторить этот образец бюрократического словоблудия, а Тео только развёл руками.

— Ещё один штрафной талон, адепт Теовульф, чтобы не отвлекался, — Шетерн с улыбкой послал магический импульс, и на амулете Теовульфа зажёгся второй крохотный огонёк. — Если ты не способен сконцентрироваться на учёбе, то зачем поступил в Академию?

— Но я только хотел спросить…

— Спрашивать здесь можно только у меня. Я вам дарю бесценные знания, а вы не цените этого.

— Но…

— Ещё один штрафной талон. За пререкания, — Шетерн с удовлетворением зажёг новую красную «звезду» на амулете Тео. — Больше никто не хочет со мной поспорить?

Дураков не нашлось — все молча ели глазами архимага.

— Отлично. Тогда запишите задание для самостоятельной проработки…

Остаток урока прошёл в выслушивании нудных поучительных речей Шетерна. Дилль, усыплённый монотонным голосом учителя, заработал четвёртый талон и догнал Тео по количеству штрафов.

«Ну, что ж, — философски подумал Дилль, — во всяком случае мне в компании с Тео будет на так скучно отрабатывать».

— Давай посмотрим, чему ты научил его.

Мастер Китан и гроссмейстер Адельядо сидели на стульях с высокими спинками — ни дать ни взять судьи по время вынесения приговора.

— Пока ничему особенному. Он только научился собирать энергию.

— Уже неплохо для начала. Приступай, адепт.

Дилль, чувствуя себя неуютно под их строгими взглядами, уселся на коврик и скрестил ноги, а руки положил на колени ладонями вверх. Мастер Китан говорил, что такая поза лучше всего подходит для сбора эргов из пространства. Он закрыл глаза.

Итак, для начала нужно отстраниться от всяких внешних раздражителей. К примеру, от мыслей, почему он, Дилль, должен сидеть тут вместо того, чтобы использовать положенное для отдыха время по назначению — выспаться, к примеру. Завалился бы сейчас на кровать…

Стоп! Не отвлекаться! Нужно расслабиться и позволить мыслям парить в небесах. Как в прошлый раз, когда мастер Китан дал ему вино. Кстати, неплохое вино было, эштигерское, кажется. А потом за это же вино Дилль получил штраф. Зараза, всё-таки, этот мастер Китан! Сам же дал ему выпить и за это же ещё и наказал! Опять придётся ночами швырять уголь в котельной. Там душно, там из жерла печи пышет жаром, а пот градом катится по лицу… Дилль так явственно представил себе обстановку котельной, что ему и вправду стало жарко. Словно он не сидел на коврике в медитативном зале, а стоял с лопатой около раскалённой печи.