Песнь святой мессии (СИ) - "Кошмар Иванович"

— Хорошо, парень, очень хорошо… — Джек тяжело дышал, но раз за разом в лунном свете было видно, как стальное лезвие поднимается, а после резко опускается, так было снова и снова, раз за разом. До судорог и бреда, до слез из глаз, его пытались остановить, но он упрямо продолжал делать взмах за взмахом даже тогда, когда руки стали до невозможности сильно болеть и трястись, а дыхание стало столь тяжёлым, а шрам на шее начал болеть. Парень задыхался, сильно вспотел, руки горели, все мышцы налились самым настоящим раскаленным, расплавленным свинцом… Экзорцисты и стражники продолжали наблюдать, как парень взмахивал мечом, человек в белом пончо присел на лавочку и приготовил флягу с водой.

— Сто… — Тихо произнес Джек и взмахнул последний раз, вес меча увлек его за собой, но рука в белом доспехе поддержала парня.

— Молодец, отдохни, — Произнес экзорцист, помогая черноволосому парню сесть на лавочку. Фляга со спасительной, холодной жидкостью была передана ему, и он с жадностью дикого зверя принялся пить до тех пор, пока фляга не опустела. Экзорцист сказал, что все-равно хотел вылить воду и набрать вина из фонтана, так что парень ему только услугу оказал. Джек тяжело дышал, сердце учащенно билось, руки отказывались слушаться команд мозга, но парень был доволен. Он не верил, что Ши справиться со всем одна, пусть и относился к ней парнишка хорошо, но мир спасти он тоже хотел, а потому понимал, что должен стать намного сильнее.

— Точно не нужно позвать доктора? — Спросил обеспокоенный стражник в невзрачной серой броне.

— Нет… — Произнес он прикрыв глаза. Ночь была очень тихой, шум кузнечной лавки, где преданный своему делу старик изготавливал меч на заказ, спор торговцев, что обсуждали свои дела за кружкой пенного в таверне, крики пьяниц, смех и пение, все, что он слышал днём сейчас затихло. Красивый пейзаж белого города был подсвечен зеленоватым светом, что прелестно сверкал, делая весь город подобным чудесной стране из изумрудов. От воды поднимался небольшой туман, ветер стих, после того, как Раагхи пролетели мимо, благо никто из жителей их не видел. Зеленоватый туман придавал всему мистического оттенка, он клубился, расплывался по улочкам, укрывал тихие подворотни своим красивым одеялом… Холодный ветерок приятно обдувал тело. Джек сидел ощущая, что все тело невероятно болит.

— Пожалуйста… Достаньте из моей сумки… Мазь…

— Хорошо, — экзорцист опустил руку в сумку, что была расположена на поясе, парня, после чего извлёк горшочек.

— Что это? — раздался хрипловатый голос над его ухом, парень приоткрыл глаз, перед ним стоял тот экзорцист, меч которого он брал, в его руках уже был тот самый глиняный горшочек.

— Мазь…

— Я знаю, а лавках ведьм такая продается, но у нас в городе нет зелёных ведьм, где ты ее добыл?

— Ее сделала… Мессия…

— Интересно.

— Спасибо за помощь… — Парень взял горшочек, руки сильно тряслись, он едва его держал. После этого он приподнял крышку, сильный мятный запах заполонил пространство. Это была прозрачная густая мазь, парень смазал свои руки, высоко задрав рукава своей черной Сидо.

Сидо́ — традиционная одежда мастеров боевых искусств из Лионии. Она плотно облегает тело не стесняя движений и позволяет коже дышать. Вскоре он ощутил, что с подступающим холодом уходит и боль. Экзорцист сидел рядом.

— Ну как, стало полегче?

— Намного…

— Знаешь, не тая, ты крут, если после того, как ваше с мессией путешествие будет закончено, ты не найдешь себе работу, то знай, в рядах экзорцистов нужны такие, как ты.

— Спасибо…

***

Ночка Сомы тоже прошла неспокойно, но об этом как-нибудь в другой раз…

Ши сидела смотря на свое отражение в зеркале, Корра неспешно, очень мягкими, любящими, плавными движениями причесывала ее волосы, она часто делала так ещё с академии, где они, по случайности, оказались соседями в общежитии, (Корра жила там, так как добровольно отдала свое огромное родовое поместье под общежитие).

— Учитель… А у вас кровь… Ну… Там… — Произнесла девушка неожиданно вспомнив, что с ней случилось с неделю назад в горах, с Джеком или отцом обсудить такое она никак не могла, она сильно смущалась, задавая такой вопрос даже другой девушке, которая лишь странно улыбнулась, нагнувшись к ее острому ушку.

— Ты ещё так молода, — произнесла девушка с грустью, продолжая нежно водить руками вверх вниз, голос Корры звучал так печально, от строгости учителя, что когда-то заставил Ши бежать огромную дистанцию в жуткий ливень, не осталось ни единого следа.

— Это… Нормально? — Спросила девочка не услышав ответа на свой вопрос.

— Абсолютно, и ты бы это знала, если бы не прогуливала, у магов этот процесс начинается позже, а вот отсюда… — Ещё не успевшей одеться Ши указали откуда именно, — …Может выделяться молоко… И конечно кровь… У нас, ведьм, иногда может ещё проявляться жуткая аллергия на что-то в такие дни. Например я в такое время не могу носить никакой одежды, потому просто не выхожу из комнаты.

— Понятно, то есть это будет повторяться?

— Да, такое будет происходить каждый… Условно говоря месяц.

— Правда?

— Да, и у меня это тоже случается… Всегда. В течении всей моей жизни.

— Понятно…

— Ши, не сдерживайся, тебе страшно, у тебя глаза на мокром месте.

По щекам девочки потекли слёзы, теперь она снова ощутила тяжесть на своих плечах… Корра мягко обняла ее, продолжая поглаживать волосы, гребень она отложила в сторону. Ши рыдала на ее груди, тишина, что разрывалась режущим уши женским плачем, прозрачные капельки, что текли по ее щекам.

Ведьма не проронила ни словечка, понимая, что нужных слов не знает, она только продолжала гладить, успокаивая ее.

— И все же ничего не меняется, — тихо, но грустно улыбнувшись сказала Корра, когда рыдания девочки стали немного тише.

— Все как тогда, ты снова в слезах, я снова расчесываю твои волосы, правда теперь другого цвета… — Ши начала плакать ещё сильнее, казалось ещё немного и она закричит, но нет, она просто рыдала, слёзы капали на пол…

***

— Доброе утро, папа, — Сказала Ши. Они сидели за большим столом, завтрак давно начался, но зевающий Сома только-только появился. Он выглядел так, будто очень сильно устал и не спал всю ночь, впрочем он старался придать себе бодрости хотя бы внешне. Вдобавок на нем была другая одежда, плащ и рубашка сменились дорогим костюмом, с чего бы? Сома же обожал свой плащ.

— Доброго, доченька, — Мужчина сел на то же самое место, где сидел и вчера, после чего принялся за аппетитный кусок какого-то мяса. Король с интересом рассматривал какой-то документ, принесённый ему слугой, Корра сидела раздумывая над новым зельем. Что было странным, так это то, что Джек почти ничего не ел, выглядел измотанным, и у него немного подрагивали руки. Подумав, что виной всему болезнь Ши проверила температуру, но нет, он был здоров.

— Я в порядке… Не волнуйтесь…

— Ладно… Папа, а ты чего такой сонный, не выспался что ли? — Спросила девочка у отца, что всегда вставал ни свет ни заря.

— Ну… — Сома покраснел, — кровать слишком мягкая, я привык к другому…

— Вот как? Впервые слышу такие претензии в адрес наших больших и мягких кроватей… — усмехнулась Корра. Сома покраснел и, стараясь замять разговор, произнес:

— Поживите вы с год там, где я работал, так от любого комфорта отвыкните. Мне корабельный гамак и морские волны лучше родной матери сказки рассказывают.

— Он и дома на полу спит, неудобно ему на кровати, — подтвердила Ши слова отца, максимум, что надо было Соме, так это гамак, свиная грудинка, алкоголь да яичница. Корра, тем не менее, совсем не изменилась в лице, ее полуприкрытые глаза и эта ее улыбка… Она тихо произнесла:

— Понятно… — Было в улыбке ведьмы космоса что-то и от святой девушки, что красуется на иконах в церквях, но было в ней что-то и от самой первой из всех распутных дев. Джек сидел все также молча, но он, ввиду более зрелого возраста, понимал чуть больше, чем Ши, далёкая от всего этого, хранимая отцом от всякого порока. Он смотрел то на ведьму, то на мужчину, и прекрасно понимал, что же именно стало причиной появления синяка и у ведьмы, прекрасно он осознавал и то, почему Сома плохо спал. На самом деле Ши тоже не была дурочкой, спасибо все той же Корре, что часто вела у них лекции связанные с анатомией, системами жизнедеятельности и прочими прелестями организма ведьмы.