Хазарский каганат (СИ) - Ло Оливер

Человек, утратив боль схватил ее рассыпающимися пальцами за руку и притянул к себе. Ничего не ожидавшая Немира всем весом полетела вниз, а ее грудь пронзила острая боль.

Пять игл вонзились в ее сердце, медленно выкачивая кровь. За ее спиной образовался круг багрового тумана, который выталкивал из ее тела в сторону обугленного человека маленький, сияющий голубоватым светом огонек.

У девушки не было сил чтобы сопротивляться, даже закричать она не могла, потому что с каждым вдохом теряла свою жизненную энергию. В голове Немиры металось множество мыслей, она дергалась, пытаясь освободиться, но безуспешно. Ее рот безмолвно открывался, а из глаз двумя широкими ручьями лились слезы.

Столько было не сделано, столько в мире не исследовано, она просто не могла…

Она не хотела умирать.

Сердце сжалось в первобытном ужасе, а зрачки сузились до маленьких, едва заметных точек. Все вокруг теряло краски, медленно оборачиваясь в вечную тьму.

Ее тело иссыхало, становилось старым и немощным, в то время как человек лежащий под ней обретал свои былые черты.

— Ох, как же повезло, мало того, что твоя душа весьма сильная и вкусная, так еще и за формацию тебе отомстил. — мелодичный голос приобрел былые мерзостные нотки.

Парень откинул полностью иссушенное техникой Кражи Души тело, и усмехнулся.

— Не будь я самым быстрым в каганате, вряд ли бы ушел, но сегодня удача на моей стороне. А ты, водная сука, — Он наступил на череп трупа, который когда-то был прекрасной Немирой, но сейчас выглядел как высушенный десятилетиями безымянный мертвец. — Отправляйся следом за своим белопламенным выродком и передай, что вскоре ледяная мразь к вам тоже присоединится.

Глава 111. Озем — Сильнейшее существо

На сотни верст восточнее от Галича располагался город-крепость Молога. Его высокие каменные стены тянулись до самой реки Дулебы, которая была настолько широкой, что уходила до самого виднокрая.

Здесь у стен находилось более тысячи хазарских воинов и около пятисот живых щитов под предводительством первых четырех военачальников Захарии. Каждый из них имел пик Выращивания Духовного Древа, более того, Обадия и Ханукка были в шаге от того, чтобы вступить на этап Начертания Рун.

Однако, пусть этап все также назывался Выращиванием Древа, внутри каждого демонического практика это дерево было мертвым и безликим. Оно источало лишь багровый туман и работало по тому же принципу что и внутреннее солнце. Конечно, кажется, что демонические практики лишаются огромного преимущества, которое дает то или иное духовное дерево во внутреннем мире, но это не так. То количество духовной силы, что производит их мертвое дерево не сравнимо ни с чем. Это будто бесконечный резервуар, и пока никто не нарушил циркуляцию внутри практика, использующего тенгрианские техники, он может сражаться без намека на духовную усталость, пределом был лишь лимит физического тела.

Обадия тяжело выдохнул, глядя на своих братьев по оружию. Он выглядел как высокий, очень крепкого телосложения мужчина. Его лицо покрывало множество шрамов, которые, впрочем, придавали ему определенный шарм, а не портили внешность. Спокойные черные глаза, где только самый проницательный человек мог разглядеть нотки безумной жестокости.

— На нас возложена ответственная задача. Сам великий каган поручил нам ее, а значит мы не вправе допустить и намека на неудачу.

— Ты прав. Сегодня мы лишим русов главной боевой мощи!

Ханукка кивнул на речь Обадии. Необычайно низкий воин в тяжелой броне почесал голову толстыми, как сосиски, пальцами. На его щите, клинке и нагруднике красовалось черное пламя.

Езекия — третий военачальник смотрел куда-то вдаль. От остальных его отличало полное отсутствие брони, вместо которой была широкая мантия, полностью разрисованная разными растениями и цветами. Воин был молчалив. Суровое выражение лица не выдавало ни единой эмоции.

Последний, но далеко не самый слабый — Завулон. Черноволосый мужчина, полностью окутанный белыми повязками. Лишь глаза и нос были открыты. Он крепко сжимал одной рукой громадный топор, размером в полтора человеческих роста, или, как часто шутил Обадия, в три с половиной Ханукки. В руке у Завулона находилась объемная пирамида алого цвета. Она переливалась и достаточно мерзко похлюпывала, будто была создана из какого-то мяса.

— Обадия, формация завершила подготовку. Думаю, настало время. — раздался басистый голос Завулона.

— Нам нужно помнить, что он сильнейший, а значит, у нас будет лишь один шанс. Малейшая ошибка и все пойдет крахом. Его одного достаточно, чтобы уничтожить нас четверых, даже если на ногах Озема будут кандалы, сдерживающие духовную силу. Не смейте его недооценивать!

Первый военачальник поднял руку в воздух. Волна багрового тумана прокатилась над головами каждого хазарского воина, оповещая о начале сражения под Мологой.

Берканцев насчитывалось куда меньше, чем хазар, даже учитывая то, что среди них было много Тиверцев, а также большая часть школы Восточного Вихря. Велена, предчувствуя, что война будет куда тяжелее, чем прошлая, смогла выбить для себя и своих учениц место в отрядах с сильнейшим существом каганата — Оземом. Так, по ее мнению, она максимально обезопасила наследие Восточного Вихря.

Сталерук приказал приготовиться всем отрядам. Они не собирались выходить наружу, было разумнее дать бой прямиком со стен города-крепости. Каждый разделял эту стратегию, кроме, разве что, одного человека.

— Озем, тебе не стоит этого делать, нужно придерживаться изначальной стратегии!

— Сидеть, как трусливая крыса за стенами? Пожалуйста, Сталерук, сиди сколько твоей душе угодно. Меня и одного хватит на этих вымазанных в саже узкоглазых.

— Я не смогу выслать за тобой подкрепление, ты же понимаешь.

— Когда мне требовалось подкрепление? Этот разговор бессмысленный. Я пошел.

— Озем, я приказываю тебе! — Сталерук положил руку на плечо Озема и крепко сжал.

— ТЫ?! Игорь, ты не смеешь мне приказывать! Ты стал князем лишь потому, что умнее меня в политических делах, и потому, что именно я поддержал твою кандидатуру, а теперь ты мне приказываешь? Я Озем! Сильнейший в землях Русского каганата, и я делаю все, что захочу!

Сталерук стоял в ступоре. Немногие могли звать его истинным именем. Лишь жена и Озем. Берканский силач грубо скинул руку князя со своего плеча и вышел наружу. Одним легким прыжком он поднялся на стену, где, взирая на наступающие хазарские отряды, стоял Вед.

— Парень, смотри внимательно, сейчас я покажу тебе, что значит подавляющая сила.

Желтая энергия прокатилась по рукам Озема и взорвалась с невероятной силой. Область подавления его духа была настолько громадной, что даже за несколько верст животные разбегались в первобытном страхе, будто на них открыл охоту самый свирепый хищник.

Мужчина спрыгнул со стены и медленным шагом пошел навстречу надвигающейся орде.

Берканцы наблюдали со стены, как их храбрый воин вышел против целого войска, но по приказу Сталерука не шли за ним. Сам же князь также поднялся на стену и наблюдал за своенравным жителем Беркан.

Хазары выкрикивали боевой клич и неслись вперед. Они были подобны смертоносной морской волне, что сносит все на своем пути.

Пусть русы и верили в мощь сильнейшего из живущих, но все же волновались, ведь какая бы сила не содержалась в человеке, его все равно можно было задавить количеством. Как говорят, один в поле не воин. Однако, в следующие несколько мгновений их челюсти чуть не попадали от удивления. Впервые им довелось увидеть всю истинную силу Озема, которая до этого была скорее легендой.

Когда между ним и первой линией хазар оставалось около сотни шагов, он закрыл глаза и поцеловал свой кулак.

— Великий Озем, бог и мой покровитель. Я, названный твоим именем, одолжу силу твою, дабы искоренить зло на нашей земле.

С широким замахом он ударил в землю. От его кулака пошло множество трещин, которые мчались в сторону противника широкой паутиной, но как только дошли до них, то изнутри внезапно стали появляться тяжелые земляные и каменные шипы. Они беспощадно дырявили хазарских воинов, моментально отнимая их жизни.