Второй (СИ) - Соль Вероника

— Сконцентрировать, — он облизнул губы, — необходимое количество силы. И — ну — направить… вперёд.

Дженкинс смотрел на него, не мигая. На помощь товарищу пришёл Бренги:

— Придав сгустку энергии максимально высокую плотность и ускорение!

— Такая базовая атака, — добавил Ян, — называется «снежок», потому что работа с энергией похожа на то, как, к примеру, снег сжимается в твёрдый комок. Но форма может быть и любая другая, и размер тоже…

— Мы делали «снежки» на преобре, — вспомнила Лотта, — и бросали с разной силой…

— Хорошо, — прервал их учитель. — Я не знаком с вашими магическими умениями, так что посмотрим, с чем мы имеем дело. — Он сверился с лежащим на кафедре листком. — Ве, Айдер, выйдите в центр.

— Это будет вроде поединка? — Ве послушно начал вылезать из-за парты, но не торопился, с сомнением косясь на Марту.

— Вроде.

— Тогда почему я против женщины?

Дженкинс поднял брови в немом вопросе, и Ве пояснил:

— Общеизвестно, что у женщин от природы меньше запас энергии и слабее атака. В чём смысл поединка, когда противники изначально неравны?

— Интересная теория, — заметил учитель. — Что о ней сказала госпожа Сорхе?

Раздались сдавленные смешки, Ве небрежно передёрнул плечами, но покрывшая его бледность ясно говорила о том, что он скорее умрёт, чем поделится с госпожой Сорхе подобными теориями.

Когда оба противника оказались в центре аудитории, Дженкинс в своей характерной манере объяснил задание:

— Один атакует, второй ставит щит. Один раз.

Ве демонстративно поправил висевшую на шее целую связку амулетов, широко расставил ноги и закатал рукава рубашки, глядя на Марту так, как будто ему предстояла неприятная, но необходимая работа. Марта была на голову ниже и выглядела совсем не по-боевому в юбке до пола, с рассыпанными по плечам волосами и опущенными руками, но лицо её было спокойным и сосредоточенным.

Время шло, и Альберт вдруг понял, что наблюдает за поединщиками уже довольно долго, а они так и стоят, не шевелясь, словно вмёрзли в прозрачный лёд. На один пугающий миг Альберту показалось, что это для него остановилось время, что он незаметно для себя попал под чьи-то чары и теперь навечно останется в недвижном мороке, пока вокруг продолжается обычная жизнь… Но тут Марта моргнула и чуть улыбнулась одними губами, возвращая миру движение. Альберт вздохнул с облегчением, он уже видел, что студенты в другом ряду не теряли возможности шевелиться, просто замерли в ожидании поединка. А вот Ве действительно так и не шелохнулся, стоял, чуть ссутулившись, отведя назад правый локоть для замаха…

Ян присвистнул.

Конечно, все знали, что Марта — маг эфира, и на всякий случай побаивались; но в деле видели её только на уроках преобразования, где Марта лучше других справлялась с температурой и светом. Она никогда не применяла магию разума на однокурсниках.

Учитель сделал пометку в своих бумажках.

— Садитесь.

Ве наконец-то как будто оттаял — опустил руки, расслабил плечи, но смотрел как-то странно, в никуда, словно не было никого вокруг.

— Ха-ха! — развеселился Бренги. — Бедняга, тебя опять облапошила женщина! Смирись уже, это твоя доля!

Облапошенный несколько раз хлопнул глазами, и только тогда его лицо приняло человеческое, хоть и не совсем осмысленное, выражение.

— Она что, применила на мне магию разума? — наконец заговорил он.

— Да, дурачина! — продолжал радоваться Бренги.

— Но это нечестно! — Ве повернулся к учителю с негодующим видом. — Ментальные блоки — это совсем другое, мы их ещё не изучали!

— Это и есть «использовать свои преимущества».

— Но у меня тогда вообще не было шанса!

— Так бывает. Сядь на место. Айдер, — окликнул он Марту, которая тоже направилась к своей парте. — Ещё раз сделаешь так на моём уроке — вылетишь из школы.

Марта только кивнула, сев на место и низко опустив голову. Пробежавший по классу холодок неуместно строгого замечания вернул напряжённую атмосферу, и Альберт, на время отвлечённый от своих тяжёлых мыслей поединком однокурсников, снова начал погружаться в терзания.

— Дьюри, Хостин.

Он вздрогнул, услышав свою фамилию, резко отодвинул стул и поднялся. Отвратительная дрожь в коленях дала понять, что он слишком себя накрутил. Надо успокоиться и решать проблемы последовательно. Сейчас ему предстоит поединок с Томаром — это же хорошо, он этого давно ждал, а то сколько можно пассивно соперничать в преобразованиях и рефератах. Драка — вот это способ выяснить наконец, кто сильнее. А Дженкинс, значит, приврал, что не в курсе их способностей, потому что уж точно не случайно поставил в пару двух лидеров.

Встав напротив Томара в центре класса, Альберт невольно одёрнул длинный свитер и едва удержался, чтобы не поправить волосы. У него была собственная теория, согласно которой магическая энергия отражалась во внешности её обладателя. Если точнее, более мощная энергия требовала более совершенной физической оболочки. И хотя Томар выглядел, возможно, привлекательнее Альберта, но не потому что был сильнее, а потому что его магия имела размеренный и аккуратный характер, вот и сам он был весь такой опрятный и ладный, высокий, но не слишком, в тонком джемпере по фигуре, с ровно подстриженными волосами песочного оттенка. Альберт был одного с ним роста, но, пока жил в приюте, привык, что его зовут оглоблей. Одежда на нём вечно висела мешком, а собранные в хвост волосы настойчиво из него выбивались, и их несколько раз на дню приходилось перевязывать заново. И его всё в себе устраивало — он был ветром, какая уж там аккуратная причёска.

— Ну что, я первый? — предложил Томар.

Альберт согласно кивнул, не сводя с него взгляда, светлая голова ярко выделялась на фоне тёмно-коричневой доски. А левее… Дыхание перехватило. За спиной однокурсника стояла чёрная фигура из снов. Неподвижно, выжидая, наслаждаясь его ужасом. Разум робко лепетал, что это всего лишь стоит за кафедрой одетый в чёрное учитель, но Альберт не слушал, он пытался удержаться на подкашивающихся ногах, глотнуть воздуха горлом, на которое будто накинули невидимую удавку, и не провалиться в слепую черноту, где он окажется полностью во власти чёрного человека, на его территории, без единого шанса спастись. Тупой удар в грудь, земля уходит из-под ног — значит, вот так это произойдёт?..

Пронзительная боль в копчике и левом локте развеяла наваждение. Он полулежал посреди класса боевой магии, а стоящий над ним Томар смущённо протягивал ему руку. Альберт тряхнул головой, показывая, что встанет сам. Пришлось сначала неуклюже перевернуться на четвереньки, а потом пытаться выпрямиться, опираясь на не ушибленную руку и преодолевая боль в груди и нижней части спины. Зато это давало повод подольше не поднимать пылающее лицо и ни с кем не встречаться взглядом. Такого позора с ним никогда в жизни не случалось. Теперь бы только не расплакаться от обиды. Эта мысль отрезвила: хуже есть куда, значит, есть стимул держаться. Отчаянно хромая, он поплёлся к своему месту, только бегло посмотрев на учителя. Тот с бесстрастным видом что-то царапал в своих бумажках. Что он там пишет, «ни на что не годен»? Козёл.

За остальными поединками Альберт не следил, поглощённый задачей справиться с унижением, не умереть со стыда и придумать, как реабилитировать себя в глазах одноклассников. В конце концов, впереди целый год. Если их поставили биться друг с другом на первом же занятии, то явно не в последний раз. Он ещё покажет себя — а ему есть что показать. Если только не будет проваливаться в кошмар наяву каждый раз при виде учителя! Чёрт возьми, это же был пройденный этап, ну почему опять! Хотя как раз можно предположить почему: связь Дженкинса с боевой магией — всё ещё, кстати, неясная — пошатнула выстроенную за предыдущие годы систему аргументов, объяснявшую, почему он никак не может быть тем-самым-человеком.

А хоть бы даже и был!

Урок закончился, и Альберт со злостью сгрёб с парты тетрадь и учебник.

Какая, на самом-то деле, разница? Он же его не узнал — вот и всё! Вопрос закрыт!