Томас Рейд - Прозрачная Равнина
И она прорвалась, топя Алиисзу в потоке воспоминаний.
Алю покачнулась под напором возникающих видений. Они разворачивались перед ней столь яркие, будто она вновь переживала те моменты.
Она стояла в коридоре Зала Старшего, столкнувшись с Засианом Менцом. Алю изображала Энсу, и была одета в одну ночную рубашку, сенешаль отчитывал её за то, что она расхаживает по замку в таком виде.
— Ты ставишь меня в трудное положение, дитя, — сказал он.
— Да, сэр, — ответила Алиисза. — Я буду осторожней.
— А теперь, — добавил сенешаль, доставая из-под ворота рубашки кулон, — я должен подготовить тебя к грядущей поездке.
Не поняв, о чём говорит красивый человек, Алиисза насторожённо спросила:
— Какая поездка? — алю приготовилась бежать, если мужчина попытается подчинить её и или причинить вред.
— Каанир Вок нуждается в твоей помощи, — ответил Засиан, крутя кулон на пальце. — Очень долгая и трудная поездка, возможно, смертельно опасная.
Алиисза открыла рот.
— Что за Каанир? — спросила она, имитируя невежество. — Я не понимаю, о чём вы говорите.
— Всё в порядке, Алиисза, — ответил сенешаль. — Я помогаю ему. Мы заключили договор и захватим город вместе. Я знаю, что твоя задача заключается в том, чтобы дискредитировать Хелма Друга Дварфов, но сейчас Воку необходимо, чтобы ты выполнила более важное задание. Мы встретимся с тобой в конце пути. Ты будешь нашим ключом, который сможет отпереть тайную дверь. Без тебя у нас ни единого шанса добиться чего бы-то ни было.
Он всё продолжал говорить. Мужчина знал, что она носит ребёнка, и объяснил, что это необходимое условие для поездки. Беременность — приманка, что привлечёт лакеев Тира, желающих спасти её. Менц сказал, что Алиисза должна защитить ребёнка, не смотря ни на что. Он наложил на алю гипнотическое заклятие, вынуждая подчиняться. Сенешаль, объяснил, что оно будет действовать без ведома алю, потому как она забудет о его существовании. Ей придётся забыть о своей роли в предприятии, так как ангелы будут тщательно её проверять. Ей придётесь терпеть неопределённость и неизвестность, объяснил Засиан. Он проинструктировал алю на счёт её действий, как только она обо всём вспомнит — унылый перечень задач.
И, прежде чем полудемоница успела возразить или начать сопротивляться, Засиан Менц заставил её обо всём забыть.
Она прошла через все испытания и невзгоды, не зная ни о чём, Алиисза считала, что её пленение просто результат неудачного стечения обстоятельств. Она извела себя полными страха и стыда мыслями, что подвела своего любовника камбиона.
И сейчас чувства захлестнули алю. Самые разные эмоции, включая гнев и ощущения горечи от предательства Каанира, который использовал её, подверг опасности её ребёнка ради какого-то великого плана, раздирали Алиисзу на части. Вок виноват в её тяжёлом положении.
Алиисза поняла, что Засиан заранее спланировал ситуацию, при которой к ней вернутся воспоминания. Пусковым механизмом должен был стать момент, когда она впервые увидит своего ребёнка.
Воспоминания были скрыты глубоко в разуме Алиисзы. И то, что она посмотрела на сына, обнажило их. Всё закончилось, но произошедшее так ошеломило её, что алю, задыхаясь, осела на землю.
Она попыталась глубоко вдохнуть. Следовало смириться с тем, что она только что вспомнила, и в свете этого переосмыслить всё, что произошло в эти декады и месяцы одиночества и попыток разобраться в себе. Полудемоница изо всех сил пыталась привести свои чувства в порядок, но в одно мгновение на неё навалилось слишком много.
Что-то все ещё происходило с разумом полудемоницы.
Волшебство струилось в сознании Алиисзы. Срабатывали заклинания, помещённые туда Засианом. Набор могучих двеомеров, пробудившихся, стоило ей вернуть воспоминания. Сенешаль скрыл их, замаскировав под воспоминания, дабы не дать селестианцам распознать угрозу. Полудемоница осознала это за миг, потребовавшийся для одного удара сердца, миг, который понадобился для пробуждения тёмной магии.
На второе биение, волшебство активизировалось.
Алиисза почувствовала нечто сродни рывку. Что-то изменилось в ней, пропала завеса, скрывавшая отдалённые уголки её сознания. Магия, поняла она. Невероятна ослепляющая сила, созданная, чтобы изменить её отношение к определённым событиям. Все муки, испытанные алю, все сомнения и чувство вины, захлёстывающие её во время видений, были ненастоящими. Божественное вмешательство, принудившее её познать сострадание и доброту, больше не имело над полудемоницей власти. Теперь Алиисза видела всё в истинном свете.
Обман. Ложь. Манипуляции.
Торан святой селестианец, Торан добрый ангел, Торан бескомпромиссный идеалист, использовал магию принуждения и изменил её мировоззрение. Боль и горе, которые она чувствовала, наблюдая за Лизель, были не её. И дело не в одних только видениях. Заклятия лакеев Тира создали эти чувства, усилили, навязали ей.
А магия Засиана погасила их вновь.
Она снова видела мир, каким он был на самом деле. Алиисза поняла свою роль в этом спектакле. Она была полудемонессой, сильной и хитрой, той, кому не свойственно милосердие и кто не терпит слабости. Алю знала, чего хочет, и брала это без раздумий. Именно так было всегда и так оно будет и впредь. Никто не сможет управлять Алиисзой через глупые слезливые эмоции. Ни Торан, ни Каанир, ни призраки прошлого.
Алиисзе хотелось кричать, подняться в воздух и заложить крутой вираж. Крик триумфа, который всем даст понять, что никто не сможет сковать её цепями. Но алю всё ещё была пленницей, и активизировалось всё больше заклятий Засиана.
Вспышка ослепительного света поразила алю, пронзив её сознание.
Под воздействием колдовства сенешаля у Алиисзы закружилась голова. Ей казалось, будто она оставила тело и вышла за пределы себя, оказавшись в пустоте. Чувство было гораздо более пугающим, но длилось всего миг.
И тут алю поняла, что смотрит на себя со стороны. Это было странно и неправильно. Одни ощущения исчезли, другие появились им на замену. Алиисза наблюдала, как её тело рухнуло на землю. Всё выглядело, будто бы она упала в обморок, но полудемоница была в сознании.
Бодрствовала в ином теле.
Полудемоница едва могла дышать, её голос изменился, став больше похожим на мужской. Алиисза положила руку на скамью в поисках опоры. Ладонь была угольно-чёрного цвета, пальцы стали толще. Алиисза разглядывала свою руку, начиная понимать, что произошло.
Она была в теле своего сына.
Полудемоница опустилась на скамью, чувствуя себя разбитой. Она наблюдала, как Торан встал на колени, проверяя её тело. На лице селестианца отражалось беспокойство. Он склонился ещё ниже, прислушиваясь к её дыханию, и облегчённо вздохнул.
