Марина Добрынина - Бей ушастых! Часть 1
Шеоннель развернулся, продолжая хвататься за меня, и зашагал прочь. Слишком быстро. Я едва поспевала. А он, кажется, даже не замечал, что впился ногтями в мою руку и почти бежит.
Какое-то время я терпеливо телепалась за ним, а когда мы отошли на порядочное расстояние от офигевшей Лиафели, решила что пора это безобразие прекращать.
— Шеон, я приглашала тебя на прогулку, а не на пробежку.
Он мгновенно остановился.
— Простите, Дульсинея.
— Дуся, — поправила я, — так короче. Ну что, пойдем к фонтану или у тебя другие планы?
— Но, Вы же пригласили меня на прогулку, — растерялся полуэльф, — какие могут быть другие планы?
— Это я для твоей мамаши соврала, чтобы она от тебя отцепилась. Так что, если ты планировал чем-то другим заняться, то не стесняйся.
— Дульсинея… то есть, Дуся, я с удовольствием погуляю с Вами.
— Знаешь, мы с королевским семейством Зулкибара можно сказать почти родственники, то есть и ты мне теперь как бы родня, так что прекращай мне выкать, — предложила я.
Он на меня посмотрел, и глаза у него подозрительно заблестели. Он что собирается плакать? Ну, просто сдуреть можно! Да, Терин мне вчера объяснил, что Шеоннелю по человеческим меркам всего-то лет шестнадцать-восемнадцать, но это не повод плакать! Тем более, что повода для слез вообще нет.
— Эй, ты чего это? — осторожно спросила я.
— К вам явился совершено чужой полукровка, набивается в родню, а вы… люди все такие? Вы так тепло меня приняли. И ты и Лин, и даже Иоханна.
— О, ты успел пообщаться с принцессой? — заинтересовалась я.
— Да, мы побеседовали немного. Она была добра со мной, хотя и расстроилась.
— Не обращай внимания, это состояние у нее такое сейчас, ей пальчик покажи и она расстроится.
— Нет, дело не в беременности.
— А ты откуда знаешь про беременность?
— Эльфы видят такие вещи.
— Понятно. Так и что же, по-твоему, расстроило Иоханну?
— Что я буду претендовать на престол.
— О! А ты будешь? — удивилась я.
— Не знаю, — он опустил голову, скрыв лицо за прядями волос, — мама говорит, что…
— Стоп! — перебила я, — мне пофиг, что говорит твоя мама, ты мне сам скажи — тебе оно надо? Престол этот?
Какое-то время мы молча шли по дорожке. Я его с ответом не торопила. Да в любом случае, что бы он ни сказал, зулкибарского трона ему не видать как своих ушей. Да-да, именно этих, понуро подрагивающих красивых ушек!
— Я не хочу, — наконец отвечал он.
— А чего хочешь? Домой вернуться хочешь?
— Нет! — на этот раз над ответом Шеоннель не задумывался.
— Так, и что мы имеем? — бодренько изрекла я, сворачивая к своему любимому фонтану. — Ты не хочешь на трон. Но и домой ты тоже не желаешь. Расскажешь, какие у тебя планы? Что ты хочешь?
— Остаться с вами, — он отвечал так тихо, что я едва расслышала.
— Со мной? Но…
— Дульсинея, ты прекрасна и я бы не задумываясь, сказал, что хочу остаться с тобой, но ты не свободна. К сожалению.
— Шеон, ну ты милый мальчик, — смущенно промямлила я и замолчала, не зная, что еще на это сказать. Вот же гадость-то какая! Никогда в подобные ситуации не попадала. И что мне делать? Полуэльф избавил меня от необходимости говорить что-то еще:
— Я хотел бы остаться в Зулкибаре. С вами. Со всеми вами. За одни сутки вы сделали то, чего не сделали мои эльфийские родственники за тридцать лет.
— Это что же такое мы сделали? — озадачилась я и усмехнулась, — напоили и в бордель сводили?
— Нет, — не поняв, что я шучу, серьезно отвечал Шеон, — с вами я ощутил себя частью семьи. Когда мама сказала, что мы отправляемся в гости к отцу, я был уверен, что здесь будет так же как дома, если не хуже. А вы…
— А мы тебя удивили! — весело перебила я, — вот и отлично. Ура и аминь! Мы молодцы, а твоя эльфийская родня — бяки! Я думаю, Вальдор будет рад, если ты решишь остаться в Зулкибаре. На трон он тебя вряд ли вперед Иоханны пустит, но, если ты пожелаешь, найдет к чему тебя приставить, чтобы помогал управлять государством. Посмотри-ка вот лучше на мой любимый фонтан. Как он тебе?
Фонтан, который мне так нравился, представлял собой веселенькую композицию — мускулистый дядька душит змею, из раскрытой пасти которой бьет струя воды.
— Змею жалко, — сделал вывод полуэльф и присел на скамейку. — Дуся, ты, правда, думаешь, что он позволит мне остаться? Мне, кажется, я ему не нравлюсь.
— С чего ты взял?
— Он со мной даже не разговаривает.
— Так это, потому что у него дел по горло. Ты же сам видишь, что здесь творится. Эрраде на военном положении, дети наши в прошлое смотались и, кажется, неудачно. Но ты прав, вам необходимо пообщаться и мы прямо сейчас пойдем к Валю. Надо только постараться и найти, где он прячется.
Не слушая возражений полуэльфа, я схватила его за руку и телепортировала. В малом обеденном Вальдора не наблюдалось. В оранжерее и на своем любимом балкончике, он тоже не прятался.
* * *Я еще в себя не пришел после встречи с кентавром, только устроился с документами и бокалом вина в кабинете, как ко мне влетает разъяренная Лиафель.
— Вальдор! — кричит она с порога, — это недопустимо! Это возмутительно!
— Ну что еще?
— Ты должен выгнать из дворца это отвратительное существо!
— Ты Иксиона имеешь ввиду? Я бы рад, но мы только…
— Нет! Эту… Княгиню Эрраде!
Молча отхлебываю вино.
— Почему ты молчишь, Вальдор?!
— Лиафель, ты не спутала меня с кем-то? — холодно интересуюсь я.
Стоит. Дышит тяжело. Пытается испепелить меня взглядом. Но у меня на такое иммунитет.
— Я твоя жена! — наконец, произносит эльфийка.
— А я уж и забыл об этом. И что?
— Она меня оскорбила!
— Ну, так оскорбила бы ее в ответ.
— Вальдор!
— Да, я слушаю.
— Она пытается соблазнить твоего сына!
— Да? Хотел бы я это видеть.
— Вальдор, — рычит Лиафель, — мне кажется, ты напрашиваешься на неприятности.
Я снова делаю глоток. Хорошее вино, кстати. Наверное, бочка удачная попалась. Нежное такое, отдает земляникой и немного орехами. Лиафель рассерженно пыхтит.
— Ты что-то сказала? — спустя минуты три интересуюсь я.
— Я так понимаю, — чеканит эльфийка, — что ты не собираешься что-либо предпринимать по этому поводу.
— Ты — очень умная женщина, — отвечаю я, улыбаясь.
— Ты об этом пожалеешь!
— Дорогая, ты помнишь, где дверь?
Сверкнув напоследок глазами, моя бывшая возлюбленная удаляется, а я могу, наконец, расслабиться. Приставить к ней наблюдение я давно уже распорядился. И все равно, чувствую, что скоро в клумбе прикопают меня, а не ее.
