Алексей Фурман - Дар
И вдруг… Ильнар не поверил своим глазам: в кустах мелькнул что-то светлое, ведун как-то странно махнул навстречу проблеску левой рукой, и вот уже в этой руке зажат знакомый мерцающий колдовским светом клинок. Тот самый, который только что отлетел далеко в кусты. Что за…
Додумать воевода не успел. Оборотень прыгнул, но на этот раз ведун был готов и во всеоружии. Ильнар уже почти увидел, как светящийся клинок рассекает плоть летящей на ведуна тьмы… Кусты за спиной у ведуна вздрогнули и над тропой у самой земли мелькнуло что-то длинной и толстое.
Ильнару довелось однажды увидеть выловленного приморскими рыбаками огромного спрута – жуткое страшилище! Та штуковина, что мелькнула сейчас над тропой, была удивительно похожа на его щупальце.
…Потом воевода приходил на это место днем. Там, где ведуна сбило с ног вынырнувшее из зарослей «щупальце», у самой тропы росло недоброе «черное» дерево. В одном месте у ствола земля была взрыта так, будто… будто дерево пыталось выдернуть из земли один из своих корней! Ильнару не очень в это верилось, но, подумав, он все же дал своим людям команду срубить странное дерево. Но это было потом…
Подбитые штуковиной ноги ведуна оторвались от земли, и он, взлетев в воздух, с размаху грянул спиной оземь. Воевода услышал, как из груди ведуна с шумом вылетел выбитый ударом воздух. Меч в его вытянутой руке всего на вершок не достал до брюха пролетевшего над ведуном оборотня.
Тот разочарованно рыкнул и мгновенно развернулся для нового прыжка. Слишком быстро – ведун не успевал подняться.
Воевода бессильно скрипнул зубами, сплюнул кровавую слюну. Оборотень дернулся было на звук, но мгновенно передумал и снова повернулся к ведуну. Тот уже поднялся на колени и тут…
Воеводе снова показалось, что его подводит зрение: в полном безветрии и тишине на тропу упало дерево. Да нет, даже не дерево, а скорее обломок ствола толщиной в обхват и саженей двух в длину. Обломок этот будто бы сам собой выпал – а скорее даже вылетел! – из зарослей и угодил оборотню точнехонько поперек хребта. Звук глухого удара потонул в истошном вое.
Не ожидавшая такой ласки тварюга отскочила в сторону и, не разбирая дороги, с треском ломанулась в чащу, обдав напоследок воеводу смрадным холодом.
Проводив оборотня ошалелым взглядом, все еще не верящий в такую сумасшедшую удачу, Ильнар глянул на ведуна. Тот постоял немного, прислушиваясь к стихающему треску кустов, потом убрал меч в ножны и, не спеша, вразвалочку подошел к воеводе. Следом ковылял один из уцелевших ратников. Ведун присел на корточки рядом с Ильнаром.
– Живой?
– Да вроде… – превозмогая боль в груди, прохрипел в ответ воевода. – Сам-то как?
Ведуну тоже досталось: его правую скулу украшала глубокая ссадина, разорванная на правом боку рубаха почернела от пропитавшей ее крови.
– Лучше всех! – с кривой ухмылкой заверил воеводу ведун.
– Воевода, ты живой?! – откуда-то сбоку, вроде бы совсем не с той стороны, куда отшвырнул его ведун, к Ильнару подобрался второй ратник. – А мыто уж думали…
– Вы бы поменьше думали, – встрял ведун. – Дело б, глядишь, лучше было. Не время сейчас рассусоливать. Хватайте живо вашего воеводу, и все трое бегом в замок. Чтоб через минуту духу вашего здесь не было!
Не возразив ведуну ни единым словом, ратники дружно подхватили Ильнара под руки и поставили на ноги. У воеводы перехватило дыхание и помутилось в глазах от пронзившей все тело нестерпимой боли. Он выдержал и, лишь крепче стиснув челюсти, не издал ни звука.
– Вы поосторожней, – голос ведуна немного смягчился. – Оборотень его не убил, так уж и вы пожалейте!
– Ты уж потерпи, батюшка воевода, – виновато пробормотал один из ратников. – Недалече тут, а мы уж постараемся…
Едва стоящий на ногах воевода придержал своих людей и обернулся к ведуну.
– А ты?
Как ни крути, а они были обязаны ведуну жизнью, и вот так просто уйти, бросив его одного в лесу, Ильнар не мог.
– А у меня тут еще дела.
– Да какие уж дела! – Ильнар покривился от боли. – Тебе самому-то к лекарю надо. Вон кровь так и льет!
– Ничего, – отмахнулся ведун. – Авось вся не выльется!
– Ну, как знаешь, – хрипло выдохнул воевода и ратники потащили его по тропе к замку.
Подождав, пока они скрылись за скалой, ведун глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и повернулся лицом в ту сторону, куда сбежал оборотень.
– До рассвета не догнать, – пробормотал он себе под нос. – Ну, может, хоть выслежу…
Собственные раны, казалось, совершенно его не беспокоили. Уже шагнув в сторону зарослей, ведун остановился и, будто передумав, повернулся к тому месту, где минуту назад в самый ответственный момент неведомая сила сбила его с ног. Ведун постоял, глядя на темную стену леса, потом вздохнул и, удивленно покачав головой, отвернулся.
Уже сойдя с тропы, он снова остановился и, не поворачивая головы, громко произнес:
– Спасибо тебе, лесной дядька! Жизнью я тебе обязан. Век долга своего не забуду!
Сказал – и исчез в зарослях.
Придавившее оборотня бревно зашевелилось, раскинуло в стороны сучковатые ветви-руки и не без труда, с кряхтеньем и поскрипыванием, встало на тропинке в полный рост.
– Ладно уж, – негромко проскрипел леший вслед скрывшемуся за деревьями ведуну. – Дело-то невеликое. Да и неизвестно еще, помог ли я тебе, аль наоборот…
Леший, принюхиваясь, пошевелил корявым сучком носа, потом повернулся спиной к черному дереву и, протяжно вздохнув, скрипуче пробормотал:
– Ох, пропадем мы через свою доброту…
Глава 19
Ведун вернулся в замок вскоре после рассвета. Те, кто видел его возвращение, рассказывали потом остальным, будто вид у охотника на нежить был такой, что краше в Возносящий Огонь кладут. В изодранной одежде, весь в крови и грязи, бледный как покойник и с горящими как уголья глазами – в общем, страх, да и только.
Стражники у ворот мало что не шарахнулись в стороны от вернувшегося гостя, едва не приняв того за свежеиспеченного упыря. Впрочем, справедливости ради надо было признать, что когда посреди ночи два перепуганных насмерть ратника приволокли в замок чуть живого воеводу, тот выглядел немногим лучше ведуна.
О том, что произошло ночью в лесу, доподлинно не знал никто. Кроме, естественно, тех ратников, что были с воеводой. Но они молчали, будто воды в рот набрали. К тому же вскоре после возвращения их позвал к себе жрец и до рассвета они из его каморки так и не вышли.
Впрочем, кое-что было ясно и без их рассказов. Главная ночная новость разлетелась по замку в мгновение ока. И новость эта была не из веселых: ночью из замка ушли пятнадцать ратников, считая воеводу, а вернулись назад только трое…
