Кристофер Раули - Чародей и летающий город
елых два дня – а дни на Ортонде казались бесконечными – Эвандер и принцесса пребывали в полном неведении. Все это время они оставались в одной и той же маленькой комнатке. Вскоре напряжение стало невыносимым. В конце концов, не говоря ни слова, они подошли друг к другу. Эвандер обнял девушку. Последовало короткое непродолжительное сопротивление, которое вскоре растаяло, как весенний снег, и страсть прорвалась наружу, словно рухнула невидимая плотина. Ни остановиться, ни сдержаться было невозможно. Но рубашку, скрывающую обезображенную кожу, юноша так и не снял.
А потом влюбленные лежали, обнявшись, и тихо счастливо смеялись:
– Теперь, по закону, мы муж и жена.
– Я рад это слышать.
– Конечно, при других обстоятельствах я бы взяла твое имя. – Сирина лукаво улыбнулась.
– Только не это, иначе я не долго прожил бы на этом свете.
– Тогда придется придумать нам новое имя. Имя моего отца не годится по тем же причинам, что и твое.
– Наша семейная жизнь начнется с чистого листа. Мы будем новыми людьми.
Принцесса внезапно притихла и задумалась.
– Что с тобой, Сирина?
– В первую очередь, нам нужно найти дорогу домой. Мы должны вернуться.
Эвандер старался не думать о безнадежности их положения, но у него плохо получалось.
Влюбленные заснули, а когда они проснулись, им принесли ту же теплую кашу, что и накануне. Весь день они просидели бок о бок, рассказывая друг другу о своем прошлом.
– Расскажи мне поподробнее о Седимо.
– Ну, как я уже говорил, моя страна не очень богата, не в пример твоему великолепному городу. Ночью на улицах горят масляные лампы, а сам город в два раза меньше Монжона. Но все же в Седимо много прекрасного. У нас красивейшая природа: Седимо – это страна невысоких холмов, деревенских полей и заповедных лесов. С холмов открывается великолепный вид. В один прекрасный день мы проедемся там вместе верхом. Думаю, тебе понравится.
– Конечно, понравится. Надеюсь, что когда-нибудь мы поедем на твою родину.
Эвандер печально покачал головой:
– Боюсь, мы вряд ли когда-нибудь увидим Седимо.
Влюбленные грустно вздохнули.
– Хотела бы я снова сесть верхом на свою старую кобылу Тильду. Мы бы поехали в королевский парк. Мне всегда нравилось там кататься. И Тильде тоже нравилось.
– А сколько ей лет?
– Теперь семнадцать, но она все еще хороша в галопе и всегда слушается узды. Мы с ней очень дружили.
– Ну, а я бы не отказался от своего старого доброго Киприо. В скачках он никогда не побеждал, но был резвым конем.
– Почему же он тогда не побеждал в скачках?
– Не мог сдержать себя. Скакал галопом до тех пор, пока окончательно не выдыхался, а выдыхался он обычно еще до финиша. Мы всегда шли впереди, но только первую половину скачек.
– Но наездник же должен сдерживать лошадь.
– Никто не мог сдержать Киприо, в этом отношении он был необыкновенным конем. Как только начинался забег, он полностью выходил из-под контроля наездника и в конце концов выдыхался и отставал от всех.
– И что с ним стало?
– Мне пришлось продать его в Молутна Ганге. Дальше мы плыли морем, а оставить его мне было некому.
– Наверное, тебе пришлось нелегко.
– Да, очень нелегко. Надеюсь, его нынешний владелец хорошо к нему относится.
– Да, похоже, твой Киприо – конь с характером. Мне нравятся такие лошади. Даже старой Тильде не занимать характера, хотя теперь ей трудно долго бежать галопом. Ох, как же я по ней скучаю!
– Может быть, мы сумеем ее выкупить. Уголи смогли бы ее купить, если главный конюший согласится.
– Думаешь?
– Если согласится, то почему бы и нет. Уголи способны на очень многое.
– Ладно, – мужественно сказала Сирина. – Если нам суждено вернуться домой, то мы обязательно попросим об этом уголи, и, может быть, я снова увижу мою дорогую Тильду.
Несмотря ни на что, влюбленные наслаждались своим счастьем, но в их глазах, в выражении губ всечасно мелькало отчаяние. И ночью, в кошмарных снах, их по-прежнему преследовали жуткие гроссмедведи среди развалин Ортонда.
К концу второго дня, после ужина, состоящего из уже традиционной теплой каши с ломтем сухого хлеба, влюбленных навестил Перспакс. Рядом с элимом маячила металлическая фигурка Конитомимо. Эвандер и Сирина вскрикнули от неожиданности.
– Только не подумайте, что я здесь из-за вас, – заявил человечек с характерной язвительностью. – Я вообще сюда пришел только потому, что меня очень просил достойный Перспакс.
– Тем не менее мы рады тебя видеть. Надеюсь, когда-нибудь ты станешь терпимее к человеческим недостаткам.
– Может быть, может быть, – фыркнув, проворчал Конитомимо. – А пока уясните себе, что я не собираюсь возвращаться на Рителт. Перспакс рассказал мне, что вы собираетесь отправиться туда с помощью какого-то магического предмета. Я желаю остаться здесь. Здесь я свободен.
Эвандер ожидал чего-то подобного.
– А что я скажу уголи? – поинтересовался юноша.
– Что я долго служил им верой и правдой, а теперь я свободен и не желаю больше быть летающим ковром.
– Их это огорчит.
– Ничего не поделаешь. Конитомимо остается на Ортонде.
– Где ты его нашел? – обратился Эвандер к Перспаксу.
– Это он нас нашел. Похоже, он обшарил всю равнину в поисках башни. Его заметили наши патрульные и доставили сюда.
– Похоже, спеси в нем меньше не стало.
В ответ на замечание юноши Конитомимо фыркнул, а Перспакс искренне расхохотался:
– Ты прав, друг мой.
– И что же ты видел в своих странствиях, Конитомимо? – спросила принцесса.
– Развалины, везде одни развалины.
– Естественно, что здесь еще можно увидеть?! – Сирина в отчаянии отвернулась.
Перспакс сообщил им последние новости и передал приглашение. Новости были обнадеживающие: после долгих размышлений, посоветовавшись с высокопоставленными элимами, Шадрейхт принял решение и отправился в Путчад на встречу с нилдами.
Эвандер не сдержал восторженного крика и сжал Сирину в объятиях.
Шадрейхт вскоре должен был вернуться. А пока влюбленных пригласили принять участие в официальном приеме. Их должны были официально приветствовать на Ортонде как представителей Рителта. Лорд Коббокс выступал в качестве их поручителя. На приеме будет обсуждаться вопрос связи между двумя мирами, Ортондом и Рителтом.
После ухода Перспакса и Конитомимо влюбленные улеглись и крепко проспали всю ночь. Во сне они балансировали на грани между надеждой и отчаянием.
На следующий день они присутствовали на состоявшейся в огромном зале торжественной церемонии. Там собралось примерно двести элимов обоего пола. Влюбленные были одеты в одолженные им старинные одежды работы нилдов и стояли на высоком помосте вместе с лордами Коббоксом и Перспаксом. Лорд Коббокс произнес длинную речь, в которой рассказал, как гости оказались на Ортонде и что произошло с ними затем. Перспакс переводил для Эвандера и принцессы. Элимы оказали влюбленным теплый прием, то есть настолько теплый, насколько это было возможно для элимской расы.
