Оливер Боуден - Возрождение
Эцио побежал догонять нового союзника.
– Все в порядке?
– А ты как думаешь? Посмотри, во что они превратили это место! И бедная Бьянка! Если с ней что-то случилось…
Громила толкнул дверь плечом, и без того почти слетевшую с петель, дверь упала на землю. Бартоломео вошел в убежище, которое выглядело так, словно до атаки, там была комната с картами. Дорогостоящие карты были изорваны или украдены, но Бартоломео прошел, не замечая разрухи, тщательно осматривая все вокруг, пока, наконец, не воскликнул радостно:
– Бьянка! Дорогая моя! Слава Богу, ты в порядке!
Он извлек из обломков огромный двуручный меч, взмахнул им и прорычал.
– Ага! Ты цела! Я никогда в тебе не сомневался! Бьянка! Познакомься… Как ты сказал, тебя зовут?
– Эцио Аудиторе.
Бартоломео задумался.
– Ну, конечно. Слава бежит впереди тебя, Эцио.
– Рад слышать.
– Что привело тебя сюда?
– У меня есть дело к Сильвио Барбариго. Думаю, он злоупотребил гостеприимством Венеции.
– Сильвио! Этот кусок дерьма! Я бы с удовольствием избавился от него!
– Значит, я могу надеяться на твою поддержку?
– После того, как ты меня освободил? Я обязан тебе жизнью, поэтому готов помочь.
– Сколько человек в твоем распоряжении?
– Сколько здесь выживших, офицер?
Офицер, с которым Эцио говорил ранее, подбежал и, отдав честь, ответил:
– Двенадцать, Капитан, включая вас, меня и этого синьора.
– Тринадцать! – взревел Бартоломео, взмахивая Бьянкой.
– Против добрых двух сотен, – вздохнул Эцио и повернулся к офицеру. – Скольких они держат в плену?
– Большинство из нас, – отозвался тот. – Нападение застало нас врасплох. Часть успела сбежать, но люди Сильвио взяли большую часть в плен, заковав в цепи.
– Послушай, Эцио, – проговорил Бартоломео. – Я соберу здесь своих людей, тех, кто еще на свободе. Мы наведем тут порядок и похороним мертвых, а после перегруппируемся. Ты возьмешь на себя освобождение пленников? Похоже, ты мастер в этом деле.
– Понял, – кивнул Эцио.
– Возвращайся вместе с ними так быстро, как сможешь. Удачи!
Эцио, прихватив оружие из Кодекса, отправился на запад, к Арсеналу, но подумал, что вряд ли Сильвио стал бы держать там всех пленников. Тем более он не заметил ничего подобного, когда освобождал их капитана. Когда наступила ночь, он спрятался близ Арсенала и прислушался к разговору охранников, расставленных по периметру стен.
– Ты уже видел большие клетки? – спросил один.
– Нет. Несчастные ублюдки заперты в них, как сардины в бочке. Не думаю, что капитан Барто в случае победы поступил бы с нами подобным образом, – ответил его товарищ.
– Поступил бы. Держи свои благородные мысли при себе, если хочешь сохранить на плечах голову. Я же говорю – надо прикончить их. Почему бы нам просто не опустить клетки в воду и не утопить их?
Эцио напрягся. На территории Арсенала было три огромных прямоугольных бассейна, каждый из которых вмещал по тридцать галер. Бассейны располагались на северной стороне Арсенала в здании с толстыми кирпичными стенами и тяжелой деревянной крышей. Без сомнения, клетки – увеличенные версии той, в которой держали Бартоломео – были подвешены на цепях прямо над бассейнами.
– Сто пятьдесят тренированных бойцов? Расточительно. Ставлю свое жалование, Сильвио надеется, что сможет убедить их перейти на нашу сторону, – отозвался второй солдат.
– В принципе, они такие же наемники, как мы. Почему бы и нет?
– Верно. Только сперва их нужно сломать. Показать, кто здесь главный.
– Надеюсь, что так.
– Слава Богу, они не слышали, что их капитан сбежал.
Первый хлопнул.
– Он недолго пробудет на свободе.
Эцио направился к вратам с калиткой, которой воспользовался днем. Ждать очередной смены караула не было времени. Эцио определил время по высоте луны над уровнем горизонта и понял, что у него есть еще пара часов. Щелкнула пружина, выскочил клинок – самое первое и самое любимое его оружие из Кодекса, – и Эцио полоснул по беззащитному горлу старого толстого стражника, выглядящего так, словно он один тут был при исполнении служебных обязанностей. Ассасин мягко опустил тело на землю, чтобы не запачкаться кровью. Потом он быстро вытер лезвие о траву и сменил клинок на отравленный. Перед уходом он осенил мертвеца крестом.
Строение за стенами Арсенала выглядели в свете полумесяца и звезд совсем другими, но Эцио помнил, где находятся бассейны, и направился прямо туда, идя вдоль стен и бдительно следя за появлением людей Сильвио. Он посмотрел сквозь огромные открытые ворота в водяную мглу первого бассейна, и ничего не увидел. Только галеры мягко раскачивались на волнах в тусклом свете звезд. Во втором хранили какие-то фрукты, и Эцио направился к третьему, откуда доносились голоса.
– Еще не поздно перейти на нашу сторону. Одно лишь слово – и вы будете избавлены от этих мук, – издевательски проговорил один из офицеров Инквизитора.
Эцио, прижавшись к стене, разглядел дюжину солдат с бутылками в руках, оружие их лежало на земле. Они смотрели наверх, в темноту, где висели три огромные железные клетки. Эцио увидел, что невидимый ему механизм медленно опускает клетки к воде. Галлер в бассейне не было. Только черная, маслянистая вода, в которой копошилось что-то невидимое, но очень пугающее.
Среди солдат Инквизитора был один, не принимающий участия в общем веселье, он не пил и был постоянно настороже. Огромный, внушающий страх человек. Эцио мгновенно узнал Данте Моро! После смерти своего хозяина Марко, гигант поклялся в верности его кузену Сильвио, Инквизитору, который ранее уже восхищался огромным телохранителем.
Эцио осторожно прокрался вдоль стен к большому открытому ящику с зубчатыми колесами, шкивами и тросами внутри. Выглядел он так, словно был создан Леонардо. Именно этот механизм, управляемый клепсидрой, опускал клетки. Эцио вытащил из ножен обычный кинжал и сунул его между двумя зубчатыми колесами. Механизм остановился, и весьма вовремя – клетки были всего в нескольких дюймах над водой. Охрана мгновенно заметила, что клетки перестали опускаться, и пара человек направилась к механизму, чтобы проверить его. Эцио вытащил отравленный клинок и напал на них, как только они приблизились. Стражники упали в воду и с коротким криком канули в маслянистой черной воде.
Эцио кинулся по периметру бассейна к остальным, но они разбежались в испуге. Все, кроме Данте, который возвышался над Эцио, как скала.
– Значит, теперь ты пес Сильвио? – спросил Эцио.
– Лучше быть живым псом, чем мертвым львом, – парировал Данте, пытаясь спихнуть Эцио в воду.
– Стой! – крикнул Эцио, уходя от удара. – Мне с тобой делить нечего!
