Юлия Фирсанова - О грозных пиратах, спящих силах, влюбленных кочевниках и прочем
Сколь долго еще будет просыпаться в ней эта жуткая суть, пока не оформится окончательно, и как заблокировать свои инстинкты, не дать им подчинить себе разум и чувства, богиня не знала. Элии стало настолько страшно, что она ощутила пробирающий до костей холод. Как видно, похолодела принцесса не только внутри, но и снаружи, потому что Мелиор, не сказав ни слова, неожиданно повернулся и теснее прижался к сестре, даря ей тепло. Осознание того, что пусть с этой тайной и бедой она один на один, но рядом дорогие ей существа, помогло молодой женщине (пусть Элия прожила несколько десятков лет, но по божественным меркам принцесса все еще была безбожно юна) взять себя в руки. Богиня твердо решила: 'Что ж, теперь я знаю, чего следует опасаться. Если я почувствую, что опасна для спутников, поскольку не в силах контролировать свой голод и во мне окончательно пробудилась способность к его утолению, то нам придется расстаться. Пусть братья и Элегор попробуют найти выход самостоятельно, а потом вызволить меня. Не будет живой, обладающей душой, пищи под боком — Пожирательница Душ, как Высший вампир, обойдется энергией мироздания. Но оставлять голодную и неопытную Пожирательницу рядом с потенциальной пищей нельзя! Я не знаю, смогу ли сдержать себя, но зато знаю точно: уничтожение души — страшный грех. А пока буду бороться!'.
Усилием стальной воли Элия жестко подавила свои еще смутные, не оформившиеся до конца желания, прогнала потаенное чувство голода, которое дразнили чувственные струйки эмоций Мелиора и Кэлберта, и подумала: 'Вот вам и главный повод выбраться побыстрее из этой проклятой сушилки! Я не желаю утратить свою истинную суть и превратиться в опаснейшую тварь. Я Богиня Любви и высокие чувства живых не должны стать для меня лишь пикантной приправой, острым соусом к расщепленной структуре души.'
Принцесса никогда не сталкивалась со своими 'родственниками' наяву, но прочитала о них все, что смогла обнаружить в королевской библиотеке Лоуленда и в иных мирах. Как каждый разумный бог Элия изрядно опасалась Пожирателей Душ и понимала, почему в древнейшие времена, о которых не сохранилось ничего, кроме преданий, Силы приложили столько стараний, чтобы уничтожить эту расу Высших вампиров, остатки которой нашли прибежище в Межуровнье, куда Силам был закрыт доступ.
'Значит все решено, а пока я не буду больше об этом думать,' — оборвала Элия страшные мысли, наверное, еще более древней, чем легендарные времена уничтожения Пожирателей Душ, успокоительно фразой.
Вслушиваясь в спокойное дыхание братьев, чувствуя надежное мужественное тепло их тел, совсем не похожее на бездушный, убивающий жар пустыни, принцесса понемногу расслабилась, забывшись чутким сном…
Мелиор прикрыл глаза, позволил мыслям течь свободно, касаясь даже отодвинутых на задний план эмоций, и начал вновь анализировать сложившуюся ситуацию. Бог честно признался себе, что уже очень давно ему не доводилось попадать в положение, где бы он чувствовал себя столь же мерзко. Угодить в такую переделку, да еще вместе с этим сумасшедшим герцогом, и пиратом, оказавшимся кровным родичем! Принц чувствовал себя персонажем идиотского романа совпадений и не мог придумать, как ему выбраться со страниц этого бездарного произведения. Проклятье! Тысяча проклятий! Больше всего на свете брезгливый принц ненавидел грязь, духоту и отсутствие комфорта… Одному Творцу ведомо, во что превратился маникюр принца, не говоря уж о педикюре и нежной коже на пятках! И сколько еще придется это терпеть!? Сейчас Мелиор готов был продать свой любимый дворец в Ниллиаре в обмен на огромную ванну, полную прохладной ароматной воды, возможность сменить одежду и отведать изысканной пищи, более приличествующей его природе, нежели энергия мироздания.
Вот если бы они с Элией были одни, возможно, такое приключение стоило того, чтобы терпеть все прилагающиеся к нему неудобства. Мужчина прислушался к тихому ровному дыханию дорогой сестры. Ему показалось, что рука лежавшая на его груди стала гораздо прохладней. Не замерзла ли Элия? Брат передвинулся поближе к сестре, делясь теплом. Безусловно, в таких антисанитарных условиях, не о какой э… романтике не может быть и речи, но зато потом… Два мужественных путешественника, с честью выдержавших испытание пустыней, непременно должны отметить счастливое возвращение в цивилизованный мир. Возможно, Элия станет более снисходительна к брату Мелиору, переносившему все тяготы и невзгоды без единой жалобы, поддерживающему и ободряющему сестру, особенно, если именно он найдет выход из этого ада. Кстати, времени на то, чтобы принцесса окончательно разочаровалась в своем увлечении новым братцем-ублюдком и герцогом Лиенским тоже должно хватить!
Ободренный этой мыслью принц завозился в темноте палатки, за что получил увесистый пинок от Элии. Тихо зашипев и потерев синяк на бедре, Мелиор вновь принялся перебирать в уме все недостатки и преимущества ситуации.
Кэлберт с легким раздражением прислушался к вою ветра, безжалостно нападающего на их укрытие в тщетных попытках уничтожить хрупкое с виду убежище. Пирату довелось пережить множество штормов и бурь, но бывалому мореходу казалось, что в буре из песка есть нечто извращенное, противоречащее, с его точки зрения, естественным природным законам. Песку положено быть пляжем, а не вставать на дыбы подобно океанским волнам. Не без тоски Кэлберт подумал о своих кораблях и опытной команде. Собрать таких же лихих парней снова будет не легко, поэтому пират искренне надеялся, что его люди живы, и проклятая Буря Между Мирами не потопила флот. Вот ведь, Тьма побери, будет радость, в один миг потерять результаты многолетнего труда и вложенные деньги! Обидно, нечего и говорить. Нет, конечно, даже в самом худом деле найдутся плюсы: он узнал имя своего отца и познакомился с потрясающей женщиной.
Некоторое время Кэлберт прикидывал, стоит ли весть о семье и одна шикарная красотка отличной команды тертых моряков. Но у мужчины никак не получалось взгромоздить столь разные ценности на одни весы. Пират бросил бесполезные без общего знаменателя, вычисления, сосредоточив свое внимание на сестре. В конце концов, неизвестно еще что случилось в Океане Миров и чем кончится, а Элия вот она, рядом. Богиня лежала тихо, кажется, почти не дыша, локоть и бедро ее прижималось к его телу. И у бывалого пирата Кэлберта неожиданно защемило сердце. Сестра! Она такая хрупкая, беззащитная, как роза, попавшая в шторм. 'Впрочем, при желании эта хрупкая красавица может быть сильнее всех нас вместе взятых, а уж головы и вовсе никогда не теряет,' — подумал пират. Сочетание воплощенной женственности и силы ставило его в тупик, но и восхищало. Прежде Кэлберту не доводилось встречать таких женщин, он вообще не давал себе труда задумываться, а что именно находится у этих созданий внутри, под роскошными формами. Но отныне он не только любовался прелестной сестрой, но и желал как можно лучше узнать ее.
