Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории
Хватка невидимой руки пропала.
С криком и проклятиями сэр Донеган рухнул вниз. Крик превратился в рычание, в котором слышался вызов. Он развернулся, выставив меч вровень с головой дракона, который не видел его приближения.
Клинок Донегана вонзился в череп зверя, послышался треск кости. Донеган не ослабил напор и продолжил движение, пока сам не врезался в вирма головой. От удара шлем согнуло, и к сломанным костям добавились ещё две — только теперь это были обе ключицы Донегана. Шею рыцаря сдавило так сильно, что позвонки превратились в порошок. Он согнулся и замер, перекосив спину.
Затем он сполз с вирма, из головы которого подобно третьему рогу торчал меч Донегана.
— Король-колдун? — снова прорычал Уршула, сквозь рык слышался звук булькающей крови. Он повернулся к месту, где недавно погибли волшебники, его глаза залило красным.
— Король-колдун!
И Женги ответил, не физически — телепатически. Уршула заметил перед собой черный туннель, в конце которого виднелся яркий свет, и там стоял лич, держа маленький амулет в виде драконьего черепа. Уршула инстинктивно воспротивился исходящей от него тяге. Но простёртая рука Женги сулила жизнь там, где вокруг была лишь смерть. Чернеющая стена забвения становилась всё больше, и в этот преисполненный ужаса момент вирм сдался.
Дух Уршулы покинул умирающее тело и устремился сквозь туннель в украшение из драконьего черепа.
Женги не мог нарадоваться своей награде. Череп сиял ярким светом, бурля от духовной энергии пойманной в ловушку драконьей души, новорождённого драколича Уршулы.
Новоявленного союзника Женги.
Король-колдун опустил украшение и осмотрел место битвы. Он превосходно рассчитал время, когда надо было вмешаться в схватку, ибо лишь пара воинов осталась жива, да и те лежали на земле, беспомощно корчась, стоная и истекая кровью.
Женги не счёл за милость дарить врагам быструю смерть. Он бросил заклинание и исчез с поля битвы вместе со своей наградой, оставив рыцарей умирать медленной, мучительной смертью.
— Ты думал, что победил, когда несколько месяцев назад одолел отряд, преследовавший тебя до Ваасы, — с укоризной сказала Байфаст морозным дамарским утром.
— Это верно, моя взяла, — ответил Король-колдун, оторвав глаза от огромного фолианта, лежащего перед ним на столе, и взглянул на драконицу в облике эльфийки.
— Мои сородичи сбежали от тебя, — продолжала Байфаст. — Теперь нам больше не грозит вновь столкнуться с лордом Драконоборцем. Союзники, объединившиеся вокруг тебя, сильнее, чем ты мог ожидать.
— Но они смертные, — поправил его Женги. — И скоро они станут немощными от старости, подряхлеют и умрут.
— Ты считал своё королевство надёжно защищённым.
Женги заставил себя не разразиться от смеха, настолько потрясённой казалась эльфийка, глядевшая на его спокойное лицо. Её наблюдения оказались верны; его действительно окружало разрушение, и он хорошо это знал. Гарет Драконоборец вполне вероятно мог одержать победу в Дамаре, и тогда бы паладин, в худшем случае, загнал бы Женги в самую тёмную дыру Ваасы.
— Довольно забавно видеть дракона, который столь печётся о будущем, — ответил он.
— Твой план потерпит крах!
— Мой план будет выжидать. Неужели дракон, создание, способное разрушить город и спокойно удалиться к себе в логово на век-другой, не способен понять концепцию терпеливости? Ты меня разочаровываешь, Байфаст. Разве ты не понимаешь, что наши враги смертные, в то время как я — бессмертный? И ты тоже, — напомнил он ей, кивнув на полку рядом со столом, на которой покоилось несколько драгоценных камней в форме драконьих черепов, ожидающих, когда их наполнят души драконов.
— Моя сила исходит не от материальной оболочки, — продолжал Король-колдун, — а от черни, живущей в человеческих сердцах.
Он подложил руки под обложку большого фолианта и слегка приподнял её, чтобы Байфаст могла видеть чёрный переплёт, на котором были выгравированы изображения драконов — встающих на дыбы, сидящих, спящих, сражающихся. Женги опустил книгу на стол, сунул руку в карман и извлёк светящийся камень в виде драконьего черепа.
— Уршула чёрный, — отметила Байфаст.
Женги положил череп в центр открытого фолианта и прошептал древние слова, прижимая камень к страницам.
Череп погрузился внутрь и исчез в глубинах большой книги.
Байфаст вдохнула и напряжённо уставилась на Короля-колдуна.
— Не одержу победу сейчас, одержу позже, — пояснил Женги. — Со мной будут все мои союзники. Какой-нибудь тупоумный человечишка, эльф или другой смертный найдёт эту книгу и примется искать сокрытую в ней силу. Тогда-то мы и высвободим Уршулу в его истинном облике.
Женги замолчал и оглянулся. Байфаст перевела взгляд туда, куда смотрел Король-колдун — на огромный книжный шкаф, заполненный подобными книгами.
— Его алчность, его слабость, его тайное желание — нет, отчаяние — схватить великое сокровище, которое могу предложить только я, увековечит мои грандиозные планы, каким бы ни был исход битв на полях Дамары.
— Какая уверенность… — сказала Байфаст, тряхнув головой. Она улыбнулась, но испытывала лишь жалость.
— Ты хочешь разорвать свою связь с амулетом? — спросил Женги. — Хочешь расстаться с даром бессмертия, которое я тебе предложил?
Улыбка Байфаст угасла.
— Не думаю, — сказал Женги. Он закрыл фолиант и поставил на полку рядом.
— Моя сила вечна, так же как и страх смерти у смертных существ, Байфаст. А значит, вечен и я, — он оглянулся на новонайденный фолиант. — Уршула потерпел поражение от рыцарей армии Кровавого Камня. Но это сделало его лишь сильнее, и король Гарет, как и его наследники, однажды это узнают.
Некоторое время Байфаст стояла тихо, переваривая сказанное.
— Я не буду сражаться дальше, — решила она. — Я вернусь к Великому леднику и моему далёкому дому.
Женги пожал плечами, будто ему было всё равно — но на самом деле это было не так.
— Ты не разорвёшь связь с амулетом, — сказал он.
Байфаст напряглась и выпятила челюсть.
— Я проживу ещё тысячу лет, — заявила она.
Но Женги лишь улыбнулся, сказав:
— Да будет так. Я терпелив.
Камни и кости
Изначально опубликован в сборнике «Королевства войны»
Wizards Of The Coast, 2008
Предлагаю, для разнообразия, разобрать суровую горькую истину — главный вопрос каждой войны, который звучит так: «А стоит ли»?