Далия Трускиновская - Люс-а-гард
Волокла в основном Мэй — Люс бы и не приподняла такую увесистую леди.
— Ну, что, не стыдно? — спросила ее шепотом Люс, когда Мэй свалила свою ношу наземь. — Не стыдно так ревновать? Да если бы ты решила отлупить крапивой всех подружек братца Тука, то тебе во всем графстве крапивы не хватило бы!
Мельничиха поднялась на ноги и уставилась на Люс с откровенной злостью.
— Да при чем тут его подружки! — зашипела она. — Пусть себе заводит хоть сто подружек! Но пусть оставит в покое Марианну Ольдерогге!
Люс хотела что-то сказать, но язык не послушался.
Только три человека в этом времени и этом графстве знали, как зовут Серебряную Свирель: сама Свирель, Мэй и Люс. И вдруг объявляется четвертый — почтенная мельничиха! Которая впервые увидела у себя на мельнице эти сто килограммов цветущей плоти!
Мэй немедленно зажала мельничихе рот.
— Свирель ей этого сказать не могла. Я тоже не говорила. Ты ее видишь впервые, — быстро просчитала варианты Мэй. — Ну? Что это может означать?
— Не знаю, — честно отвечала Люс.
— И я не знаю. Но… Но… Мэй, мне кажется, что я ее вижу не впервые. Открой-ка ей личико!
Как только ладонь Мэй сползла с челюсти мельничихи, та немедленно отвернулась — и так резко, что чуть сама себе не свернула шею.
— Ясно, — сказала Люс. — Чего и следовало ожидать… Привет из Института прикладной хронодинамики!
Она стянула с мельничихи ее хитроумно намотанный белый платок с длинными хвостами на спине и показала Мэй недлинные рыжеватые волосы.
— И долго вы нас караулили тут, тетя Маргарет? Косу-то отрастить не успели?
— Почти три года… — отвечала хронодинамистка.
— Ничего себе! — хором изумились хронодесантницы.
— Ты же сама вынула антенну из хрономаяка! Хорошо, что я прибыла сюда до тебя, а не после…
— То есть, пришлось заново рассчитывать маршрут… — пробормотала Люс. — Вот это да! И все — из-за Марианны Ольдерогге!
— Если бы с ней что-либо случилось, меня бы выбросили из института! И правильно бы сделали!
— Но вы же не могли знать, что я беру с собой именно Марианну Ольдерогге! Вы-то тут ни при чем! — возмутилась Люс.
— Илона Драйзер подняла такой шум… — и Маргарет развела руками.
— Значит, вы понеслись нам вдогонку, чтобы вернуть обратно Серебряную Свирель? А при чем же тут крапива?
— Ты что? — у хронодинамистки даже голос от возмущения сорвался. — Ты хочешь, чтобы она?… Чтобы с этим?… С толстопузым? А генофонд?!.
Тут Мэй расхохоталась, да так, что боярышник задрожал мелкой дрожью.
— Генофонд! — воскликнула Мэй. — Нет, ты слышишь, Люс — генофонд! Еще одна охотница за бицепсами!
— При чем тут бицепсы? — несколько смутившись, спросила Маргарет. — Мне кажется, что этот монах — не самая подходящая кандидатура. И я должна поскорее отправить Марианну Ольдерогге домой. Не зря же я ее столько лет тут ждала!
— Да и вам, тетя Маргарет, тоже пора домой. Мальчики соскучились, — намекнула Люс. — Вы подумайте — если бы Марианне здесь было плохо, разве она не набрала бы на браслете код?…
И тут Люс вспомнила про тот хронодесантный браслет, с которым играли малыши.
Дочки мельника были не замужем, незаконными детьми, невзирая на близость ватаги, пока не обзавелись. Так чьи же крошки играли с браслетом?
— Да, ей здесь неплохо, — согласилась Маргарет. — Но ведь мы отвечаем за нее перед всем человечеством!
Люс насторожилась — перед отправкой в самый первый десант ей все уши прожужжали ответственностью и человечеством. Нужно было что-то ответить хронодинамистке, что-то ядовито-элегантное, но слова никак не шли на ум.
— Марианна Ольдерогге — давно совершеннолетняя, — сказала Мэй. — Она сама за себя отвечает перед человечеством. И каждый должен отвечать только за себя и за своих маленьких детей. Ни за кого больше! Если ей хорошо с этим толстым монахом — так пусть она с ним и остается, пока он ей не надоест!
— А ребенок? — изумилась Маргарет. — Она же в конце концов родит ему ребенка! А он — монах, он на ней не женится!
Люс ушам своим не поверила. Как будто две женщины поочередно беседовали с ней… Одна Маргарет беспокоилась насчет человечества, как положено передовой женщине своего века. Другая — насчет женитьбы монаха, что было серьезной проблемой в двенадцатом веке.
Люс опять вспомнила детей, играющих с десантным браслетом, и вдруг все поняла.
— У вас все сложилось гораздо лучше, тетя Маргарет, — и Люс улыбнулась. — Вы родили мельнику замечательных малышей, и он на вас женился. Теперь у вас есть свой дом, приемные дочки, огород, куры, овцы, и вам тут совсем не так уж плохо… Как это все случилось, тетя Маргарет?
— Как… Когда я родила своего старшего, мне было восемнадцать! — воскликнула хронодинамистка. — Я была секретаршей у заведующего сектором прикладных исследований… вот и родился мальчик… Потом я вышла замуж и родила второго. А заведующему было уже пятьдесят восемь, и он хотел, чтобы я тоже сделала карьеру… Я ее сделала! Только дети выросли никудышные! А эти растут просто замечательные!
— И хорошо вам с мельником? — ласково спросила Мэй, выпуская Маргарет из медвежьих объятий.
Мельничиха Маргарет промолчала, но по всему было видно — настолько хорошо, что, того гляди, она и третьего малыша ему родит.
Люс даже не попыталась вспомнить, сколько лет хронодинамистке. В таком возрасте рожать вроде было поздновато, но раз мельника это не смущает, раз Маргарет довольна своей судьбой, то не станет же Люс взывать к человечеству…
И тут раздался голос рожка.
— Что-то случилось! — воскликнула Маргарет.
Люс и Мэй переглянулись — им тоже следовало нестись на зов. Но оставить Маргарет там, где она всегда могла запастись новой крапивой, Люс не имела морального права. И Мэй поняла это. Взяв мельничиху с обеих сторон под руки, десантницы понеслись вместе с ней к вожаку ватаги.
Вокруг него уже собрались все стрелки. На травке под зеленым дубом остались только монах и Свирель. К ним приказы Томаса-Робина не относились.
— Что еще за ерунда? — спросила Люс, протискиваясь поближе к вожаку.
Тот стоял у изгороди загона, где пасся скот мельника, и выяснял отношения с самим мельником.
— Нет, я ровно ничего ему не приказывал! — оправдывался вожак. — Когда же я распоряжался твоими конями, твоими коровами и твоими дочками?
И он на всякий случай еще раз протрубил.
— Да хватит тебе, все уже в сборе! — недовольно крикнули ему из толпы стрелков. — Давай, говори!
— Скажите-ка вы мне, молодцы, — обратился к ним вожак, — не знает ли кто из вас, куда подевался наш пленник, братец лорда Блокхеда? Никто его ни о чем не просил? Может, кто-нибудь ненароком оскорбил пленника? Невзирая на то, что он помог нам выручить из беды девицу и сдержал свое слово? А ну, признавайтесь, кто что об этом деле знает!
