Танит Ли - Повелитель гроз
— В этих морях нет суши.
— Возможно, это какой-нибудь островок, слишком маленький, чтобы наносить его на карту. Тем не менее, есть надежда найти там пресную воду и даже пищу. Да и люди немного отдохнут. А потом решим, что делать с нашим кораблем и нами самими.
Каждый вечер на закате они делали зарубку на притолоке двери, ведущей в надстройку. Море было невероятно, жгуче синим, время от времени на поверхности воды мелькали островки синего огня. Днем небеса принимали немыслимые цвета, а по ночам при взгляде на аметистовую луну и ядовито-желтые звезды люди делали суеверные знаки, отгоняющие зло.
Скудость пищи, которую после шторма выдавали строго по норме, уже начала сказываться на всех. Обедов за столом Дроклера больше не было — лишь копченая рыба и сухие галеты, одинаковые для всех.
Обожженные люди лежали на палубе под навесом, издавая стоны, бормоча, плача, умоляя дать им воды. Женщины с тусклыми глазами ухаживали за ними, как умели. На пятый день после извержения Ральднор очнулся от мертвецкого сна в серой предрассветной дымке и, выйдя на палубу, обратил внимание на странную, зловещую тишину. Не было слышно ни вскрика, ни даже шепота.
Яннул, вышедший вслед за ним, замер и шепотом спросил:
— Они что, все умерли?
— Ну да, — раздался насмешливый, почти веселый мужской голос. — Понадобилось лишь совсем немного помочь им.
Из-под навеса вышел Джарл, поигрывая ножом, с которого капала кровь. Вслед за ним выскользнула еще пара матросов, постаравшись сделать это как можно более незаметно.
— Ты прикончил их! — ахнул Яннул. Его рука потянулась к его собственному ножу, но потом бессильно упала.
— Они только зря переводили нашу еду, — выпалил один из приятелей Джарла. — Все равно завтра подохли бы, а не завтра, так послезавтра. Лучше уж сразу.
— Заткнись, — рявкнул Джарл. — Мы что, еще оправдываться должны перед этой сухопутной крысой? — он прошел мимо, и его приспешники прошмыгнули следом.
Рассвет уже тронул море своей кистью. Яннул зло выругался.
— Ты что, откажешься от лишней доли еды? — мягко спросил Ральднор, глядя на краешек солнца, всплывающего из воды. — Как сказал приятель Джарла, они все равно умерли бы, причем в мучениях. Теперь им не больно, а мы сможем поесть.
Яннул обернулся к нему, но в свете зари новое удивление перекрыло прежнее.
— Ральднор! — выдохнул он. — Твои волосы… они… они белые !
Ральднор даже не взглянул на него. Его глаза и лицо были совершенно пусты.
— Морская соль обесцвечивает лучшую краску, — сказал он спокойно. — Я с Равнин, Яннул.
Тот снова негромко выругался.
— То-то я удивлялся в Абиссе… Но, Ральднор, все это время в Корамвисе ты осмеливался обманывать самого Амрека ?
— Ирония, достойная войти в анналы старых мифов, которые я когда-то читал. Да, я был самым близким военачальником Амрека, его правой рукой. Я чуть не переспал с его матерью и отнял у него невесту. И потерял свое положение из-за собственной опрометчивости, а не из-за своей расы. Никто не знал о моем происхождении. Я был дорфарианцем, и все мои преступления были преступлениями дорфарианца. Я — брат Амрека.
— Брат?..
— Сын Редона. Не от Вал-Малы, как ты можешь догадаться. Меня выносила Ашне'е, ведьма с янтарными волосами. Я появился из того лона, которое убило моего отца, — слова неудержимо лились из него, но он не чувствовал ни облегчения, ни боли. На горизонте темные облака сливались с морем, скрывая невысокий еще солнечный диск.
— Значит, по закону Дорфара ты король, — сказал Яннул. В его голосе не было ни сомнения, ни вопроса. И ситуация, и странное, ничего не выражающее лицо рассказчика были очень убедительными. Кроме того, Яннул всегда чувствовал атмосферу тайны, окружавшую человека, которого он называл своим другом. — Король Дорфара.
Ральднор одними губами улыбнулся то ли морю, то ли своим мыслям.
— Вон там остров, который обещал нам Элон, — сказал он.
Яннул, вздрогнув, обернулся и увидел его. В тот же миг с мачты раздался крик вахтенного, и матросы гурьбой высыпали на палубу.
Это был крошечный клочок суши, со всех сторон атакуемый морем. Вид у него был неуютный. Но люди кричали и хлопали друг друга по плечам. Лишь мертвые под своим навесом хранили молчание, как будто были мудрее, или просто и так всем довольны.
Остров.
Он имел форму плоского блюда с крутыми скалами в центре, над которыми стояли облака белых брызг, обрушиваясь водопадами на широкое плато. От пляжа иссиня-черными рядами тянулись джунгли, звенящие от птичьего гомона. Пестрые стаи носились в облаках, оглушительно крича в страхе перед пришельцами.
«Дочь Рорна» встала на якорь в бухте, и вскоре с нее спустили шлюпки. Лишь женщины и горстка мужчин остались на борту вместе с офицерами, чтобы приглядывать за кораблем. Отвыкшие ноги неуверенно ступали по суше. Взрослые мужчины катались по перламутровому песку и играли им, точно ребятишки.
Элон разбил их на группы и отправил искать воду и еду. Таллат и Ильрад смастерили рогатки и вернулись с подстреленными тушками каких-то пестрых птиц. Остальные плескались в сапфировых озерцах, набирая полные пригоршни этих жидких сапфиров и тут же с радостными воплями разбрызгивая их. Это был воистину край изобилия, край, где можно было ничего не беречь.
Остров был необитаем — по крайней мере, они не заметили тут ни одной живой души.
Яннул сорвал орхидею и вставил в прореху на своей рубахе.
— Как ты думаешь, мне удастся заставить какую-нибудь из них прижиться на корабле? Дамы в Элисааре отдали бы полжизни за такой цветок.
Теперь очень многие упоминали в своих разговорах Элисаар и Закорис. Этот крошечный клочок земли вселил в них надежду. Даже жгучее, небывало синее море не так сильно занимало их мысли.
Сидя на берегу с жареным мясом и свежей водой, они увидели, как из леса выбежало несколько моряков, несущих какие-то желтые плоды. Все, кто сошел с корабля, были немного не в себе от радости, но эти люди казались совершенно безумными. На их шеях висели гирлянды цветов, они безудержно хохотали.
— Это что еще такое? — спросил у них Элон.
— Необыкновенный плод! Восхитительный! — воскликнул один из них. — Он ударяет в голову не хуже заравийского вина!
— Вы уже ели его? — неодобрительно прищелкнул языком Таллат. — Очень зря. Никто из нас не знает, что здесь растет. Он может оказаться ядовитым.
— Может, может! — моряки принялись кривляться, передразнивая его. Они были действительно пьяны, сок стекал по их щекам и подбородкам, капая на грудь. Они снова набросились на плоды.
Элон отвернулся. Матросы принялись веселиться на пляже.
