Джонатан Уайли - Лабиринт теней
Соседство с безумной отшельницей, впрочем, нервировало Хьюитта сильнее, чем вынужденное одиночество. Несколько раз ему чудилось шуршание в кустарнике подле шалаша, когда он упражнялся на скрипке, но Хьюитт преодолел искушение подать голос или подойти.
Время от времени он разворачивал панно и внимательно его разглядывал. Затмений больше не было, и черная точка на летнем солнце не увеличивалась. Радуга — вернее, то, что от нее осталось, — также была прежней, но музыканту чудились странные, с первого взгляда малозначительные перемены в пейзаже, но он полагал, что от одиночества у него просто-напросто разыгралось воображение…
Покуда Хьюитт терпеливо дожидался возвращения Магары, решимость девушки мало-помалу крепла. Откровение Галаны смертельно перепугало ее, отчего-то она безоговорочно поверила каждому ее слову. Девушка вдруг осознала, как смертельно опасен черный колдун, и поняла, что надежды у нее нет никакой. Если она допишет книгу, победа мага окажется полной и необратимой, а это будет означать, что мир обречен. Об этом и подумать было страшно. Но если она этого не сделает…
Думать о том, что он мог сделать с нею — да что там мог, неминуемо сделает! — было невыносимо, и все-таки в глубине ее сердца с самого начала жила уверенность, что покориться ему равносильно смерти. Галана лишь укрепила эту ее уверенность.
Однако вопреки здравому смыслу Магара испытывала некоторое облегчение.
И она, как могла, тянула время, прибегая к самым невероятным отговоркам. Из намеков Галаны и собственных смутных догадок Магара заключила, что колдун не может принудить ее написать то, что ему требуется. «Оставайся самой собой, Магара. Ему нужна твоя помощь». Похоже, ему нужна ее добровольная помощь, и скорее всего потому, что в противном случае чары книги оказались бы бессильны сокрушить магию чудесного панно. «Откажи ему — ради всех нас». А это означает, что ее мучитель только и может, что грозить ей. Причинять ей ощутимый вред ему просто-напросто невыгодно, — ведь если она утратит способность творить, то сам он лишится единственного шанса достичь своей великой цели, а значит, она могла растянуть работу над книгой на вечные времена.
Однако необходимо было создавать видимость хотя бы какой-то деятельности, чтобы не искушать колдуна слишком уж откровенно. Ей вовсе не хотелось испытывать его терпение, ибо он мог попытаться обойтись и без ее помощи, а саму строптивицу заточить в ледяную могилу, прежде чем она попытается воплотить в жизнь свои пока еще смутные идеи. Магара теперь твердо решила никогда не завершать своего труда и найти в себе мужество хладнокровно уйти под лед, лишь бы не покоряться мучителю. И все же пусть даже самый крошечный шанс стоило использовать…
Первый такой шанс подсказал ей сам колдун — когда они свиделись впервые. Он сказал о панно:
«Но все равно на свете не осталось ни одного мага, столь искусного или столь отважного, чтобы им воспользоваться…» Скрытый смысл этих слов не сразу дошел до Магары, а вот теперь, пребывая в поистине отчаянном положении, она ломала голову: а вдруг человек-нож ошибается?
Допустим, какому-нибудь волшебнику удастся попасть в заколдованный Неверн. Ну и что с того? А вот ее враг этого явно опасался. Так возможно, заговоренный сад — до тех пор, пока он не покорен, — представляет для черного мага серьезную угрозу, непреодолимое препятствие на пути к абсолютной власти, к господству над Сетью? Как это он говорил? «Оказалось довольно просто отрезать его от мира, чтобы никто не смог использовать его против меня».
Но существует ли такой маг? Все они ныне в прискорбном положении, да и магия сегодня — лишь объект шуточек по всей земле Левиндре. Но Магаре же удалось проникнуть в Неверн, а ведь она не волшебница! Так надобен ли для этого великий дар? Впрочем, возможно, ее родство с Хранителями волшебного сада имело тут решающее значение…
Одно обстоятельство вселяло в нее надежду — существование по крайней мере еще двух подвесок в форме четырех колец, которые видела она во время путешествия по Сети. Ей удалось проникнуть в дивный сад благодаря подвеске. Так, стало быть, если такие же есть и у других…
Одна, несомненно, была у Бростека и Варо. Хотя это и воодушевляло девушку, но она знала, что оба мужчины не более ее одарены сверхъестественными способностями. Зато Магара понятия не имела, кому принадлежит другая подвеска — та, присутствие которой неподалеку от высеченного из белой скалы коня она ощутила. Может, тот желанный волшебник сейчас находится именно там? Возможно ли, что ее мучитель ошибался, утверждая, будто последний из белых магов умер? Ведь четыре кольца символизируют свет и, несомненно, являются чем-то вроде знака отличия для белого мага! А ее тюремщик не захотел-таки коснуться подвески. Вдруг в ней все же таится сила?..
Магаре предстояло решить две проблемы. Первая: как сообщить ее неведомому спасителю о том, что надо следовать в Неверн, ведь, кроме Хьюитта, о ее намерениях знали лишь Иро да Стед… Она вяло подумала о том, где теперь музыкант, и решила, что он давным-давно устал ждать и покинул ее. Девушка не винила его, воспоминание об этом жизнелюбивом и, несомненно, благородном человеке вызвало на ее устах улыбку. «Прекрати предаваться воспоминаниям!» — приказала она себе.
Да, маловероятно, чтобы кто-нибудь из этих троих свиделся с обладателями подвески, которым следует узнать о ее местопребывании, если, конечно, Варо и Бростек вдруг почему-либо не вернутся в Тревайн. А это почти невероятно. Значит, ей надо самой связаться с ними или с неведомым волшебником, и сделать это можно лишь при помощи Сети.
«Сеть не позволит непосвященному вот так запросто раскрыть свои тайны! Если ты превысишь полномочия, то дорого за это заплатишь!» Допустим, ей вновь удастся проникнуть в Сеть, но сможет ли она воспользоваться ею без руководства колдуна? Не превысит ли своих полномочий? Но разве обещанная жестокая расплата страшнее той участи, что он ей уготовил? «Ты ступила на зыбкую почву, Магара. В твоем мире это место называется царством смерти». Может быть, Галана вновь ей поможет? Но как Магаре докричаться до нее? Ведь тогда Галана сама пришла к ней, и с тех пор ничего подобного не происходило.
Девушка робко надеялась, что ее мучителю вновь понадобятся ее услуги и он сам впустит ее в Сеть. Если он будет надзирать за нею, самодеятельность может закончиться для нее фатально, но ведь она сможет приглядеться, пообвыкнуться в гигантской паутине, чтобы потом действовать самостоятельно. Была не была! Овчинка стоила выделки…
Волновала Магару и другая проблема. Допустим, кто-нибудь и явится в Неверн, однако это полдела. Надо ведь еще и проникнуть в заговоренный сад! Разумеется, существует карта — волшебное панно, и если, на ее счастье, Хьюитт никуда не уехал, то он сможет передать сокровище ее предполагаемому спасителю. Но и это не давало никаких гарантий. Ведь Магара знала, что панно начало меняться еще до того, как она засела за зловещую книгу, и виной тому наверняка черный колдун со своими злобными замыслами, а еще зловещие затмения и гибель людей-ножей. Теперь девушка сомневалась, что путеводные вехи, некогда существовавшие на панно, остались прежними, и принялась изобретать свои собственные…
