Игорь Субботин - БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА
- А зачем он к нам один идёт!?
- Не знаю, но мне это не нравится. Подойдёт - узнаем. - Своим телохранителям он в пол голоса сказал, - ко мне не допускать близко.
Когда Илье осталось пройти не более десятка шагов до первых рядов настороженных наёмников, он произнёс магическое заклинание и...
Вы когда-нибудь слышали, как ревёт медведь, поднимаемый охотниками из берлоги? От такого рёва-рыка даже опытные охотники каменеют, а новички, что духом пожиже, побросав рогатины и оружие, бегут сломя голову, не разбирая дороги. Илья, как опытный охотник, мог подражать любому зверю, нередко потешаясь над собаками, подвывая волком или тявкая по-лисьи. Теперь же, не потехи ради, а для спасения жизни он заревел по-медвежьи, усилив звуковой эффект магией. Получился своеобразный "Ведьмин крик ".
Отряд Ильи после такого "сигнала" просто-напросто сдуло с места и они помчались в сторону города, а выстрелить им в след было уже некому. По пути до Грима им пробовали преградить дорогу два конных дозора, но таранный удар пеннура, копья, стрелы, когти и клыки их в считанные мгновенья сметали.
От звериного рыка ВСЕ кони трёхтысячного войска поднялись на дыбы и бросились прочь, сбрасывая своих седоков, ломая повозки, топча всех, кто попадался им на пути. Увернуться было невозможно. Из-за того, что конница была в основном впереди, кони протоптались по всей пехоте. В считанные секунды от высокоорганизованного войска наёмников осталось от силы сотни три или четыре не покалеченных пехотинца и не пострадавших при падении с коней конника, а Лучик и Малх, чудом удержавшиеся в сёдлах, не могли сдержать коней и мчались вместе с двумя сотнями перепуганных рыцарей.
Пока уцелевшие не успели опомниться, Илья бросился в гущу живых наёмников и, схватив мечи в-обе-руч начал рубиться. Трудно ли биться в толпе? Скорее всего нет, так как Илья бился с тремя, четырьмя одновременно, а остальные мешали друг другу и не могли подойти поближе. Главное уметь правильно выбирать место своего нахождения в толпе, не дать сомкнуться и задавить массой.
"До темноты бы продержаться, - успевал отмахиваться Илья от мечей, копий, стрел, топоров, дубин, ножей и всякой другой "гадости", чем норовили его убить. - В темноте, в чёрной одежде я уйду, а пока надо держаться в толпе, а то расстреляют".
Нападающие постоянно меняли тактику: сначала пытались выдвинуть вперёд опытных рубак, но те не успевали блеснуть ратным искусством и умением, падая замертво. Затем решили расстрелять на расстоянии с луков. Илья же постоянно сокращал дистанцию, двигался, перепрыгивал через головы противников и стрелы, пущенные в него, пролетали мимо, добавляя раненых и убитых, а так же ещё больше паники. Когда стало относительно "посвободнее", полетели сети, но Илья где уходил низом, где разрубал их в полёте, а где возвращал обратно. Раньше бойцы древней Руси бились без устали с утра и до вечера не уставая, но Илье приходилось тратить силы и на магические удары. Под конец, когда Илья стал проявлять первые признаки усталости, его решили просто-напросто задавить массой, толпой, но и это удалось не сразу.
Мечи сломались, сюрекены и ножи сняли свою богатую кровавую жатву. В ход пошли когти ниндзя, руки, ноги, даже зубы. Илья потерял счёт времени и всё считал, что его ребята ещё не успели добраться до города. Озверев от чужой и своей крови, он наводил ужас, неся смерть одним своим прикосновением, но до бесконечности это длиться не могло.
Очередная волна захлестнула. Илья не успел, да уже и не смог от усталости совершить один из своих прыжков. Кто-то вцепился в ноги, кто-то повис на руках и плечах, сдавили шею, посыпались удары...
Буквально через пару часов на взмыленных конях от Грима прискакали две сотни добровольцев, спешащих на выручку Богатырю Золотого Ножа. Ещё через час усиленных поисков среди трупов и стонущих раненых его тело обнаружено не было...
Лучик бегал по кругу, размахивал руками и орал на весь тронный зал. Перепуганные Малх и старик-чернокнижник наблюдал за ним.
- ...Бегством спаслись только две сотни!!! Остальные погибли или разбежались! Из сражения с одним единственным бандитом вышли живыми только ШЕСТЬДЕСЯТ наёмников!!! Что я буду делать с оставшимися, перепуганными вояками? Это был цвет моего воинства! Я с ними хотел покорить мир! А теперь они, при виде одного связанного по рукам и ногам оборванца, дрожат, как листья при ветре! - Сделав резкий выпад в сторону мага, он зашептал, - Лишь он войдёт - ты вонзишь в его сердце и внутренности сотни жал. Заставь, слышишь? ЗАСТАВЬ его упасть к моим ногам и просить, молить о лёгкой смерти! Раздави его, как червя, как жука навозного!
- Я вас понял, господин. Я знаю такие заклинания, что ни один палач не сможет и сотой доли таких страданий перенести. - У мага от предвкушения причинения кому-нибудь боли и страдания даже слюни потекли. В такой момент он стал похожим на бешеного пса с пеной у рта.
Лучик, наконец, уселся на трон и принял царственный вид. По правую руку в троне поменьше уже сидели Малх, а по левую стоял чернокнижник и разминался в заклинаниях, зажигая на расстоянии свечи и факелы.
В тронный зал набился всякий сброд: командиры наёмников, вожаки и атаманы разбойников, чёрные маги и колдуны с учениками, монахи. Всем им очень хотелось посмотреть на того, от кого им приходилось раньше убегать. Ещё больше всех волновало, как он поведёт себя перед смертью. Вольно или невольно, но каждый вспомнил слова, передаваемые из уст в уста простым людом: "...Кто им поможет - счастлив будет. Кто зло взрастит - погибнет сам..." Самому захудалому злодею не хотелось работать, грабить и убивать всегда было легче. Если сегодня, несмотря на предсказания полусумасшедшей старухи, один из богатырей погибнет, то поймать и убить оставшихся двоих не составит труда, а значит новая волна разбоев, захват чужих земель, новые рабы и потоки золота, пусть и в крови и слезах, всё это будет впереди.
Илья был с ног до головы опутан верёвками и цепями. На теле не было живого места, так его избивали. Впереди шел один из выживших военачальников с перевязанной головой и нес на подносе золотой нож, который с поклоном положил к ногам Лучика. Незамедлительно из-за спины выскочил Аникей Лысый. С того момента, как Илья привёл его голову в надлежащий вид на сверкающей лысине, несмотря на втираемые магические мази, не появилось даже намёка на волосы, а рука срослась не сразу. Схватив золотой нож, он буквально обнюхал его и, узнав, ощерился, как мосол на свалке:
- Это он! Я узнал бы его из тысячи!
Лучик царственно взялся за нож и в его голове созрел план. Нагнувшись к своему магу, он шепнул:
